Король (ЛП)

- Почему ты беспокоишься об этом? Мы всегда осторожны. Никто никогда не видел нас вместе. Мне плевать, если узнают обо мне. Мне есть куда пойти. Но я не хочу, чтобы ты...
- Не хочешь, чтобы я что? - спросил Кингсли.
- Я не хочу смущать тебя, - объяснил Сорен, и Кингсли громко рассмеялся над абсурдностью его предположения.
- Ты не хочешь смущать меня? Час назад ты раздел меня, сказал встать на колени и признаться в самых постыдных сексуальных фантазиях, а теперь говоришь, что не хочешь смущать меня?
- Это другое. Кто мы наедине, не имеет ничего общего с теми, кем нам приходится быть там. Хочешь, чтобы люди знали, кто ты?
- Твой любовник?
- Не то.
Кингсли задумался над вопросом. Наедине с Сореном он становился рабом, шлюхой, пресмыкающимся никем, который подчинялся сексуальным пыткам и благодарил за такую привилегию. Секс с другим парнем не смущал его. Все остальное его смущало.
- Non, верно. Я не хочу, чтобы люди узнали, что мне нравится испытывать боль. Они не поймут и не поймут тебя. Будут думать, что ты монстр.
- Я и есть монстр, - ответил Сорен и впился зубами в центр спины Кингсли.
- Да, но никто не знает об этом, кроме меня. Это наш секрет. Но... - Он шумно выдохнул и прижался спиной к груди Сорена. - Я боюсь, они все равно скоро узнают.
- И почему же? - поинтересовался Сорен.
- Ну, понимаешь... - Он приготовился к гневу Сорена. - Я беременный.
Кингсли прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать смех, когда Сорен от отвращения выдохнул так тяжело, что раскладушка завибрировала. Затем Кингсли ощутил что-то на спине, что-то похожее на ступню.
Эта ступня толкнула его, и Кингсли приземлился на пол на задницу.
- О нет, - сказал он, с силой ударившись о пол. - Я потерял ребенка.
Когда Кинг поднял взгляд, то обнаружил, что Сорен зарылся лицом в подушку. Он никогда не видел, чтобы тот смеялся до слез.
- Не плачь, - попросил Кингсли, гладя Сорена по плечу. - Мы попробуем еще раз.
Кингсли больше не мог сдерживаться. Безусловно, уже прошло достаточно времени. Он кончил в Фиби с такой силой, что зарычал от дискомфорта.
Он покинул ее тело и схватил ее халат с пола, чтобы вытереться.
- Эй, этот халат стоит тысячу долларов, - недовольно заметила она и вытянулась на кровати, обнаженная и счастливая. Одна рука дразнила соски, а вторая скользила между ног. Его семя вытекало из нее, оставляя влажные следы под бедрами. Если ей было наплевать на шелковые простыни, он знал, что и на халат ей тоже было наплевать.
- Теперь это тряпка для спермы за тысячу долларов. - Он бросил его на пол и застегнул джинсы.
- Ты просто ужасен.
- Всегда пожалуйста, - ответил он, и девушка села. - Надеюсь, тебе это нравится.
- Мне понравился твой смех.
Он поднял пистолет с пола и засунул его за пояс.
- Что?
- Я сказала... - Она встала с кровати и подошла к нему, обняв его за шею. - Мне понравилось, как ты смеялся, пока трахал меня. Я чувствовала себя грязной, будто ты действительно был каким-то маньяком. - Она улыбнулась. Он мог считать ее привлекательной, тонкая изящная красота, которая выглядела на двадцать пять, но, скорее всего, разменяла третий десяток давным-давно. Однажды он считал ее привлекательной, но сегодня она отталкивала его. Он хотел сбросить с себя ее руки, но не станет ее расстраивать. Она была ему нужна. Если быть точным, ему нужен был ее муж. Роберт Диксон пробивал себе путь наверх. Если продолжит траекторию карьеры в том же русле, то однажды станет мэром. Кингсли хотел иметь мэра в кармане.
Поэтому он улыбнулся ей, подыгрывая, и позволил ей поцеловать себя.
- Я смеялся, потому что вспомнил кое-что.
- И что же ты вспомнил?
- Не помню, - солгал он.
Она подошла к комоду, чтобы достать из него кожаную косметичку. Она открыла ее и выложила две дорожки кокаина. Скорее всего, она была под коксом, пока он трахал ее. Это объясняло, почему она не могла заткнуться.
- Слышала, вы с Робертом ходили вместе пострелять, - сказала Фиби.
- Мне нужно было с ним кое-что обсудить.
- Меня? - спросила она с приторной улыбкой.
- Работу, - ответил Кингсли. - Просто работу. Твое имя не всплывало.
- Хорошо, - произнесла она. - Просто проверяла. - Она протянула ему скрученную купюру. - Угощайся. Устроим второй раунд.
Кингсли попытался изобразить заинтересованность в перспективе еще раз ее трахнуть. Она высыпала еще две дорожки для него. Он ненавидел кокаин, ненавидел, как сильно одна затяжка заставляла хотеть еще одну через полчаса. Но, может, если у него не встанет для второго тура, он спихнет всю вину на наркотики.
Фиби опустилась на колени перед ним и взяла в рот его член. Он глубоко дышал и пытался думать о самых эротических фантазиях, которые только мог вообразить, что угодно, чтобы вернуть настроение. По какой-то причине все, что приходило на ум, это воспоминания о Сорене и тех украденных ночах, проведенных вместе, будучи подростками. К счастью, это сработало, и он снова ощутил, как твердеет.
- Мам? - В коридоре раздался голос маленького мальчика. Фиби отстранилась и с раздражением вздохнула.
- Минутку, Коди. Мамочка только вышла из душа.
- Мне стало плохо у Тайлера. Они привезли меня домой.
- Подожди там, малыш. Мамочка идет.
Фиби закатила глаза.
- Сегодня он должен был быть с друзьями. Прости, - прошептала она Кингсли и поднялась на ноги. Она начала поднимать халат с пола, но заметила пятно спермы. Вытащив махровый халат из шкафа, она крепко завязала его.
- Я пойду. Все в порядке, - заверил Кингсли, с облегчением от такого легкого выхода.
- Я скоро позвоню. Обещаю.
- Не торопись, - ответил он, желая, чтобы она больше никогда ему не звонила.
- Ты потрясающий. - Она одарила его долгим страстным поцелуем, на который Кингсли ответил без особого энтузиазма. - Самый сексуальный мужчина на земле. Скоро увидимся? Пожалуйста?
- Bien sûr[5].
- Обожаю французский. В следующий раз изнасилуй меня по-французски. - Она еще раз поцеловала его и указала на прикроватную тумбочку. - Они там. Я позвоню.
Она оставила его одного в комнате. Кингсли ждал, пока в коридоре стихнут голоса. Он открыл ящик, на который она указала, и обнаружил конверт. Кинг выскользнул за дверь, спустился по лестнице и поймал такси. Все, что он хотел, это быстро принять душ, смыть Фиби с себя и вернуться к блэкджеку с Сореном.
Он помчался вверх по лестнице к входной двери, его сердце бешено колотилось от кокаина.
Проходя через холл, он заметил две точеные лодыжки в паре бежевых лодочек, расположившихся на подлокотнике его софы в гостиной.
- Блейз? - Он заглянул за спинку софы и обнаружил девушку, лежащую на спине в состоянии эйфории и блаженства. На ее груди балансировала миска клубники.
- Bonne soir, monsieur[6]. - Она устало и счастливо усмехнулась и закинула ягоду себе в рот. Ее обычно идеально уложенные волосы сейчас были взъерошены, и казалось, что в какой-то момент она раздевалась и одевалась. - Мне нравится твой дом. Он самый лучший в Нью-Йорке. Я когда-нибудь говорила тебе об этом?
Кинг прищурился.
- Ты под кайфом?
Она покачала головой и захихикала.
- Неа. Это послевкусие.
- Послевкусие?
- А знаешь, Кинг, что удивительно? Он даже не прикоснулся ко мне. Но это была самая... - она широко взмахнула рукой, - самая лучшая боль, которую я когда-либо испытывала.
- Боль?
- Немного Б, чуть-чуть Д, и много С и М. Я была М.
- Ты была М, верно?
- Это было восхитительно. Твой друг - Бог боли.
- Кто? Кто бог?
- Твой блондинистый друг. Сорен.
Кингсли уставился на нее.
- У тебя был секс с Сореном, пока меня не было?
- Нет, глупыш. Я же сказала, он не прикоснулся ко мне. Ему не пришлось. Его душа прикасалась ко мне. Его боль прикасалась ко мне.
- Ты выжила из ума. Как такое могло случиться?
- Не знаю. - Она подняла обе руки и потянулась. - После твоего ухода он спросил, как произносится мое имя. Я ответила, как у Блеза Паскаля, и потом он рассказал мне о Блезе Паскале, тот был математиком, который...