Реализация (СИ)
Почему не надо ходить обратно в Париж, конкретно разъяснял уже Силь.
Коварные парижане теперь прекрасно знали, кто сопровождает могучего демона. Но кроме тех троих, которым Наль об этом сообщил, все прочие сделают вид, что им ровным счетом ничего неизвестно. Малолетнее население искренне полагало, что им все обязаны, а самые обязанные из всех - жители продвинутой реальности. И вот эти гады (с такой характеристикой Виталий был полностью согласен) тормозили их сбывающуюся мечту в самом неожиданном месте. У большинства, правда, и тормозить не приходилось: не каждый выстраивал в себе полноценную четко обозначенную личность. Как и что там выстроил себе сам Силь, Талик решил не уточнять. Но от Парижа надо было уходить быстро, потому что отловить и отметелить парочку охотников, здесь было не просто забавой, а национальным видом спорта. А уж демона, который кидался столом в братьев-попаданцев, следовало проучить как ренегата - сильно и больно.
Уяснив новые подробности мироустройства, писатель Золотов пришел к выводу: и этот мир ничего нового не изобрел. Начальство сидело по кабинетам, составляло планы и писало инструкции, руководствуясь самыми благими намерениями. А подчиненные от этих намерений страдали. И больше всех - Баська. Что, спрашивается, мешало ему ходить в своем комбезе? Вопрос оказался не риторическим. Как только Талик представил себе: едет демон на кобыле, а рядом идет гном в водолазном костюме, так сразу отсталое средневековье утратило достоверность, а грязный Париж стал еще грязнее. А вот битый и бинтованный Баська в драной рубахе не намекал своим видом, что чистенькая современность где-то есть и живется там много лучше. А значит - не раздражал. От предложения Талика дать Силю в руки табличку "Охотники" все дружно отказались, даже сам Силь. А то и его побьют как ренегата. Предложение орать каждому встречному еще издали, кто такие Наль и Баська, тоже не прошло.
- Сразу в драку полезут. - Вздохнул кавайный. - И нас с тобой заодно... побить попробуют.
Единственное, на что согласился эльф, так это - пристроить почти все вещи на Талика, а кобылу нагрузить Баськой.
Солнце пекло, в сапоги с дырой на пятках постоянно набивались камни, Баська стонал, Силь норовил подержаться за ручку, Наль злился. Жизнь медом не оказалась, но и дегтем тоже не была. Ладно, отсталенького мирка, населенного наивными аборигенами на его попаданское счастье не случилось. Отсталость этой реальности создавали сами попаданцы. Зато он сам - неимоверно крут, что признал даже эльф. Когда Париж скрылся из виду, в демонически-умную голову пришла еще одна мысль, но до того гениальная, что Талик её попридержал, чтобы с языка не соскочила: "А что мешает жителям этого мира просто отправлять попаданцев в Мутное Место и ни во что не вмешиваться?" Ну, варились бы попаданцы здесь в собственном соку, местным-то что за дело? По всему выходило, что дело было. Понятно, что к себе домой толпу личностей из другой реальности да с самыми разными возможностями никто не пустит. Взять, к примеру, его самого. Отловили, как гастарбайтера, проверили на "заразность" и депортировали. Талик переложил ситуацию на знакомую по прошлой жизни действительность: жители Таджикистана депортируется отдельным вагоном на Родину, а с ними вместе - бригада ОМОНа, которая будет жить среди таджикских просторов и помогать в разведении крупного и не очень крупного рогатого скота... При этом ОМОНовца без формы будут "случайно" ловить в подворотне и так же "случайно" бить. И кроме тех, кто как Наль, отчаянно не желал выступать в качестве боксерской груши, здесь были еще и те, кто жил и работал в отсталой опасной реальности по собственному желанию. Расклад получался мозгодробительный. Чтобы не уйти умом от такой сложной загадки, Талик её задвинул куда поглубже и отложил до лучших времен. Наверняка ему еще встретится кто-нибудь поумнее кавайного гида и добавит в этот пазл нужный элемент, чтобы все встало на свои места.
Талик топал по дороге и внимал болтовне Силя в фоновом режиме: про леса, поля, горы, реки и самые дорогие города. В голове все время крутился совершенно дурацкий стишок, который сам собой подстроился по обстоятельства: "Хорошо быть кискою, хорошо собакой, еще лучше демоном в смеси с волколаком". Локоть уже не болел, только чесался. Блохи пили кровь в меру, а ловить их было даже интересно. Та часть Талика, которая осталась человеческой удивлялась, отчего это её не возмущает наличие насекомых на теле? Демоническая часть требовала избавиться от жильцов, намекая, что блохи с грозным обликом не вяжутся. Волчьей сути не было до их мнения никакого дела - она хотела поесть, поваляться по травке, благо кругом раскинулись некошеные луга, и почесать ногой за ухом. От противоречивых и противоестественных желаний писатель Золотов чуть не одурел, но вовремя понял, что он просто спекся. Кожаные штаны поверх мохнатых ного-лап создали такой парниковый эффект, что захотелось срочно в Сену. Но Сена к полудню осталась далеко в стороне. На горизонте синей стеной стоял лес, который даже издали выглядел дремучей некуда.
- А давайте на опушке привал устроим, а? - Талик ожидаемо получил кивок от Баськи, десяток - от Силя и безразличное пожимание плечами, от идущего впереди эльфа.
До Бобруйска предполагалось тащиться по дорогам два дня, но кавайный заверил, что впереди есть поселки. Еще до вечера можно будет найти ночлег с крышей и кроватями, в крайнем случае - с сеновалом. Но демону лучше шерсть не показывать, накрыться плащом и прикинуться мирным-мирным. А то население, бывает, демонов не любит. Талику это вдалбливание местных традиций уже надоело, и он рыкнул на гида. Гид скуксился. Занудный эльф, казалось, видел затылком:
- Вот поэтому и не любит.
Наль просто нутром чувствовал, что дела их идут все хуже и хуже. У попадана появились звериные замашки, а вместо рассудка время от времени проступали голые инстинкты. Читатель Зольников принюхивался как пес, иногда дышал, вывалив язык, и не замечал этого, а вместо того, чтобы мычать какой-то навязавшийся ему мотивчик, поскуливал. В связи с этим, опушка леса была не самым лучшим местом для отдыха. Лес все-таки. Мало ли какой след возьмет и рванет охотиться - бегай за ним потом. Инструкций уже и так было нарушено столько, что не перечесть. Эльф нарушал их даже тем, что шел впереди. Пока длинноухое недоразумение, считающее себя "сородичем", щебетало о всяких пустяках, они миновали две развилки. Попадан вполне мог выбрать любую из дорог и следовать до Бобруйска по густонаселенным местам. Хорошо, что попаданше было все равно, куда следовать за ручку с демоном. А то очередную теплую встречу они бы уже поимели. Так что из всех зол лес был, на самом деле, наименьшим, и Наль решил не вмешиваться.
Мир как будто решил усыпить бдительность и поиздеваться над излишне нервным и подозрительным эльфом. Когда до носа не доносился запах псины, идущий от попадана, изумительно пахло прогретым на солнце разнотравьем. Над зеленым морем травы летали бабочки и стрекозы, жужжали шмели, порхали какие-то пичуги, в вышине парил ястреб и время от времени добавлял в общую идиллию свой охотничий клекот. Природа была как всегда прекрасна и разумна во всех проявлениях, раздавая каждому по заслугам. Она полной мерой дарила попадану всё, что прилагалось к прелестям оборотничества. Назвался волком - полезай в шкуру! Ближе к лесу попадан уже рычал, взвизгивал и сам себя лупил. Кобылка светлой, почти буланой, масти никак не могла соперничать с черными крыльями, вспотевшими под шерстью плечами - с упаренным в кожаных штанах демоном. Все внимание слепней было предназначено ему одному. Оводы тоже не остались в стороне. Самое пекло - как раз их время. Хвоста у попадана, как у кобылы не было, и он отмахивался крыльями. Махал бодро и часто, как птенец на краю гнезда. Взмок окончательно, а уж атмосферу вокруг себя создал, хоть нос мокрой тряпкой прикрывай, и то - не спасет.