ОбрАДно в СССР

—  Катя. Вы минутку подождите меня здесь, а я пока от­копаю из угля череп. Там могут быть крысы, мыши и ГРО­МАДНЫЕ Выдры я их немного распугаю.
—  ГРОМАДНЫЕ выдры? — глаза Кати в ужасе вылезли из орбит?
—  Да! Они очень злые! Очень!
Я быстрее метнулся в подвал, выкрутил лампочку и вы­игрышно, на груде угля, расположил коровий череп. Потом я позвал Катю. Как только она спустилась во мрак, то тут-же ухватила меня за руку. От счастья ПРИКОСНОВЕНИЯ, я чуть не умер! Мы двигались в кромешной тьме, пока не достигли угольной кучи, я нащупал коробок и зажёг спичку.
Мистический огонь тускло освятил, страшное и мистическое помещение, я почувствовал, что рука и тело КАТИ в ужасе за­дрожало.
—   Выдра! МААААААма! — она бешено заорала и вце­пилась в меня, в последнем луче гаснущей спички, я увидел мышь «Люсю» (которую мы кормили зубным порошком), она ползала по САТАНИНСКОМУ черепу. Мы пулей вылетели наверх и тут-же стали ржать, Потом она сказала:
—   Послушайте, Сергей! Вы меня еще не знаете; я пре­странная: я хочу, чтоб мне всегда правду говорили. Вам, я слышала, четырнадцать лет, а мне уже скоро будет шестна­дцать, вернее семнадцать: я гораздо старше вас, и потому вы всегда должны мне говорить правду... и слушаться меня, — прибавила она. — Глядите на меня — отчего вы на меня не смотрите?
Я несколько смутился, однако поднял на нее глаза. Она улыбнулась, только не прежней, а другой, одобрительной улыбкой.
—   Ну, я вам Катя, сразу и сказал — там злые выдры и крысы!
—  Во, первых вы сказали так, как будто шутили.
— Катя, какие там могут быть шутки с КРЫСАМИ, ВОЛ­КАМИ и ВЫДРаМИ!
—  Глядите на меня, — промолвила она, ласково понижая голос. — Мне ваше лицо нравится; я предчувствую, что мы будем друзьями. А я вам нравлюсь? — прибавила она лукаво.
—  Екатерина! Ну, я например, обалдел, это...
—  Во-первых, называйте меня просто КЭТ, а во-вторых, что это за привычка у детей (она поправилась) — у молодых людей, не говорить прямо то, что они чувствуют? Это хоро­шо для взрослых. Ведь я вам нравлюсь?
Хотя мне очень было приятно, что она так откровенно со мной говорила, однако я немного разозлился. Я хотел пока­зать ей, что она имеет дело не с мальчиком, и, приняв по воз­можности развязный и серьезный вид, сказал так:
—  Конечно, вы очень мне нравитесь, КЭТ; я не хочу это скрывать. Вы очень красивая!
Она с расстановкой покачала головой. Я воспользовался тем, что она не поднимала глаз, и принялся ее рассматривать, сперва украдкой, потом все смелее и смелее. Лицо ее показалось мне еще прелестнее, чем накануне: так все в нем было тонко, умно и мило. Она сидела спиной к здоровеному кусту; солнечный луч, пробиваясь сквозь листья, обливал мягким светом ее пушистые чёрные волосы, ее невинную шею, пока­тые плечи и нежную, спокойную грудь. Я глядел на нее и как дорога и близка, становилась она мне! Мне сдавалось, что и давно-то я ее знаю и ничего не знал и не жил до нее. А теперь я сижу перед ней, и познакомился... какое счастье, боже мой! Мне было хорошо, как бычку в пожарном пруде, и я бы век, не покинул бы этого места. Ее веки тихо поднялись, и опять ласково засияли передо мною ее светлые глаза, она опять ус­мехнулась.
— Как вы на меня смотрите?! — медленно проговорила она и погрозила мне пальцем.
Я покраснел... «Она все понимает, она все видит, — мельк­нуло у меня в голове. — И как ей всего не понимать и не ви­деть!». В этот момент горн возвестил, об утреннем построе­ние на пионерскую линейку.
После завтрака отряд Кати уехал на прополку картофе­ля, а наше звено оставили на уборку корпуса и территории. Я взял метлу, но тут-же закинул её на крышу, взял томик Кай­данова и отправился на пожарный пруд. Напрасно мелькали передо мною разгонистые строчки и страницы знаменитого учебника. Десять раз сряду, я прочел слова: «Юлий Цезарь отличался воинской отвагой», но не понял ничего и бросил книгу...
Во время СУБОТНЕГО обеда, вожатый известил, что ве­чером старшие отряды — походным порядком отправляются на танцы в соседний уреловский лагерь «Большевик». У меня тут-же созрел гениальный план...
  
ЛАХАРАДКА СУБОТНИХ ПИОНЕРОФ
 
В 19-30 наш отряд, девятиклассники и туса вожатых вы­ступили из КПП лагеря в сторону станции Поворово. Эту до­рогу я хорошо знал, и как только мы повернули направо, в ко­лоне стало на три рыла меньше. В компании с бугаём Андрюхой «КОСЫМ» и Жорой «Каратистом», мы спрыгнули в кусты и прятались там, до тех пор, пока хвост колоны не исчез в сосновой аллеи лагеря «Большевик». Потом мы вышли на доро­гу и воровато оглядываясь, двинулись на ЖД станцию.
И вот мы в деревенском сельпо, там было всё, что было необходимо начинающему ТИНЕЙДЖЕРУ! Но как это при­обрести? Детям до 16 многое было запрещено. Мы стали мятца и менживатца. Тётка продавщица, старая и лукавая проблять, сразу врубилась в наши траблы и взяла инициати­ву на себя. За ЧАЕВЫЕ, она с радостью согласилась обслу­жить нашу компанию, причём часть товароф было продано ИЗ ПОД ПОЛЫ (то есть за спекулятивный прайс).
Как щас помню, мы приобрели: три пачки сигарет «КОС­МОС», пачку ароматизированного «ЗОЛОТОЕ РУНО», пач­ку длинных «ЯВА-100», пачку АМЕРИКАНСКОГО МАЛЬБРО (перед Олимпиадой они везде продавались!!!!) КУБИН­СКУЮ СИГАРУ (в СССР они свободно продавались за Юкоп!!!!!!!), четыре бутылки ЯБЛОЧНОГО ВИНА (с раритет­ными сталинскими этикетками), бутылку пива «ЖЕГУЛЁВСКОЕ», 12 мелких стеклянных батлоф БАЙКАЛА и ТАРХУ­НА + всяких там шоколадок. Всё это дело мы складировали в два припасённых пакетов «MONTANA»(c тёлкой на мотике) и тут-же двинулись обратно. Но естественно, не выдержа­ли характера и решили сразу забухать. До этого я пил не бо­лее бокала шампанского, на домашних праздниках и не знал СИЛУ ЯБЛОЧНОЙ БАРМОТУХИ!
Мы махнули примерно по пол стакана, нас ТУТ ЖЕ ДИКО НАКРЫЛО! Нас НАКРЫЛО ПЕРВОРОДНЫМ КАЙ­ФОМ, как будто мы ПОКУРИЛИ чистейшую аналоговую траву из ЧУЙСКОЙ ДОЛИНЫ! Мы ржали, орали и были на СЕДЬМОМ НЕБЕ! Здесь нас понесло, я солидно закурил КУ­БИНСКУЮ СИГАРУ, а парни МАЛЬБРО, мы понтярно вы­шли на дорогу и ОЧЕНЬ КРУТО поломились в «БОЛЬШЕ­ВИК». Наш МОСКАЛЬСКий ПАФОС не остался без вни­мания, впереди нарисовалась ГОП компания из 8 местных УРЕЛОФ. Мы были надменны, очень круты и беспечны, за что частично и поплатились:
—  Эй, пацаны! А покурить ненайдёца?
—  Кури свою махорку! — и понеслось...
Здоровенный болван наварил мне в табло, я отлетел к кустам и выронил «MONTANy», я сцепился с ним, подсёк ему ногу и толкнул в канаву. На меня налетел конопатый, офигенный знаток дзюдо, мы стали с ним бодаца, но ему не повезло, подоспел бугай Андрюхой «КОСой» и Жора «Кара­тист», которые уже разметали остальных. Только в этот мо­мент, я краем взгляда увидел, что какой-то мудачёк схватил «MONTANy» и бросился наутёк. «КОСМОС», «ЗОЛОТОЕ РУНО», «ЯВА-100», ЯБЛОЧНОё вино, 9 мелких стеклянных батлоф БАЙКАЛА и ТАРХУНА утекали в ад. Но этот проще­лыга не знал, что я не только чемпион лагеря по шахматам, но и по БЕГУ. Я мчался как молодой олень, и вскоре сократил дистанцию.
Толстячёк пытался вилять зигзагами, вскоре он дернул­ся, ручка пакета оторвалась, пакет покатился в кусты, я схва­тил его за шиворот, наткнулся на его ногу и ебанулся на ас­фальт — ДИКО БОЛЬНО! Колено было разбито в кровь и дико взвыло, не успел я перевести дух, как армяшка-винипух навалился на меня, ПОДЛО укусил за палец и стал ебашить меня по носу. Я был просто взбешён и долбанул ему ке­дом по ебалу, он отлетел в канаву, где его отметелили и заста­вили жрать землю — подоспевшие «КОСой» и «Каратист». С пачкой ПЕНДАЛЕЙ винипух улетел к пчёлам, а мы приня­лись за осмотр «MONTANbi». Бутылка ЯБЛОЧНого и 3 Тар­хуна были разбиты. Мы вытащили оставшиеся товары и дви­нулись вперёд — ГОРДЫЕ и НЕПОБЕЖДЁННЫЕ.
Я был весь в кровяги, из носа хуярила кровь и сопли, бе­лые партки были все в крови и в грязи. Мы остановились око­ло водопроводной колонки и 15 минут пытались отмыца, но это успеха не принесло. Сразу было видно, что мы с кем-то попиздились, поэтому решили подождать до сумрака, а по­том сигануть через забор.