Проект "08139" (СИ)
========== Глава 1 ==========
Джеймс ненавидел запах больниц. Этот противный, смешанный с болезнями запах, которым пропитывалась одежда и от которого болела голова. Сам Джеймс редко ходил в больницы, но, когда приходилось, это давалось ему с трудом. Задерживая с перерывами дыхание и прищуривая глаза, он быстро проходил по коридору, лишь бы настигнуть тот кабинет, в который надо. Все оборачивались и смотрели на него, но самого Джеймса это мало заботило. Противный запах - единственное, что волновало его в тот момент. Он много раз мысленно благодарил неизвестно кого за то, что редко болеет и что у него крепкие и здоровые зубы, потому что запах в кабинете дантиста от бормашинки заставлял его чувствовать ком в горле. Одно из самых ужасных чувств.
Но сейчас Джеймс находился в лаборатории отца. Это здание находилось далеко от провинциального города, в котором жил Джеймс, поэтому скрыться от этого запаха можно было только на улице. Его самого заботило и раздражало то, что, даже находясь здесь неделю, он должен был, как все работники, привыкнуть к повисшему запаху и не замечать его. Но у него это мало получалось. При каждом удобном случае, когда он мог видеться с отцом, он высказывал ему все, что думает о нем и об этом месте. Джеймс просто ненавидел эту лабораторию. Она была огромная, это бесило в первую очередь. Всегда, когда его куда-то зовут, он переспрашивает по пятнадцать раз, куда именно ему надо идти, и в итоге забивает на это все, за что потом и получает от отца. Но истинная причина была все-таки не в этом. Его отец работал здесь до рождения Джеймса, поэтому о том, чем занимается отец, он знал с самого детства. Экспериментальная научная секретная лаборатория занимается не совсем теми опытами, которые обычные люди себе представляют, когда слышат «лаборатория». Здесь работают все самые выдающиеся ученые в области познания человека. Следовательно, все опыты, которые здесь ставят, ставят над людьми. Это Джеймса волновало больше всего. Если быть точнее, то у него было довольно наплевательское отношение ко всему, но все эти опыты, все эти люди нагнетали жуткую атмосферу. Отец в оправдание того, что здесь делают, говорил, что все эти люди - либо люди, отрекшиеся от жизни по собственному желанию, либо они и так обречены на смерть, либо душевнобольные, которым наплевать на то, что с ними делают и которые сами на все это согласились, считая, что иную пользу обществу они дать не могут. Его отец, Оливер Кортвуд, заместитель директора лаборатории, надеется на то, что сын станет его продолжателем и будет работать в этой лаборатории. Поэтому он забирал Джеймса сюда каждые каникулы, несмотря на явный протест сына. Джеймс вовсе не собирался становиться ученым, особенно в такой деятельности. Пусть ему было наплевать, но он не был бесчувственным животным, как называл своего отца. Он ненавидел Оливера, и все время благодарил Бога за то, что тот бывает дома не чаще одного раза в месяц, и то чтобы забрать бумаги или привезти ненужные. Отец жил прямо тут, в шикарном корпусе, где жили все ученые, отрекшиеся от всего ради своего дела. Поэтому Джеймс жил совершенно один, потому что матери у него не было. Все, что у него было, - это его прислуга, а ее был полный дом, ведь отец срубает огромные деньги на других людях. Поэтому Джеймс и вырос тем, кем является сейчас: абсолютно ничем не волнуемым человеком с наплевательским отношением к другим людям.
Сегодня Джеймс всерьез задумался над тем, чтобы вызвать машину и уехать отсюда к чертям. Сегодня проводилось более шести каких-то «значимых операций», и вся больница будто обезумела. Все носились по ней как угорелые, все были не в духе, везде были капельницы, люди, кто-то приезжал и уезжал. Одна из операций прошла неудачно, от этого все злились еще больше. И Джеймс подумал, что в этой суматохе его точно не заметят. Но он слишком долго думал над этим, поэтому, когда стемнело, ему ничего не оставалось делать, как бросить эту идею, встать с кровати и пройтись по никогда не пустевшей лаборатории.
Больше всего он ненавидел сектор номер 9. Там работали психологи с людьми, над которыми уже провели операции. Его бесило это отношение, когда после того как над людьми поиздевались, им психологически помогали. Что за пародия? Джеймс никогда не заходил туда, а если и заходил, то постоянно ругался с главным психологом, Литошей Хэлмси. Она также не любила Джеймса и не прогоняла его из отделения только по той причине, что он сын заместителя. Местом, по которому всегда ходил Джеймс, был корпус 12. Там, в отдельных стеклянных кабинетах, сидели ученые и рисовали какое-то чертежи, мешали колбочки, химикаты и прочее. В общем, никаких опытов и скальпелей.
Выкурив на балконе две сигареты, Джеймс вышел на лестницу и спустился на третий этаж к корпусу 12. Здесь как всегда было тихо, но запах, стоявший здесь, был просто ужасным. Но в этом случае Джеймса это мало заботило, потому что это было единственное нормальное место здесь. Джеймс остановился у двери входа в отделение и с неподдельной неохотой вздохнул. Будь его воля, он бы весь день сидел в своей комнате, но это было невыносимым. Делать было абсолютно нечего. Все, что делал Джеймс, так это строил планы, как ему отсюда уйти или как ему разрушить все планы отца и сделать так, чтобы лабораторию закрыли. Если бы ему это и правда удалось, он был бы безумно счастлив.
- Здравствуй, Джеймс,- сказал голос сзади. Джеймс обернулся, убирая руку от ручки зеркальной двери.
- Привет, Вероника,- не притворяясь, что действительно рад встрече, сказал он девушке в белом коротком халате поверх джинсов и топа. Она держала в руках, как всегда, стопку бумаг и ручки, а в одной из ладоней была зажата рация.
- Прогуливаешься? Целый день тебя не видела…- она тряхнула головой, чтобы стряхнуть упавшие ей на лицо рыжие волосы.
- Сегодня вся больница сошла с ума. Если бы я вышел, меня бы приняли за пациента и вживили бы мне в мозг какую-нибудь фигню, чтобы я стал собакой, так что нет, я предпочел сидеть в номере,- сказал Джеймс, складывая руки на груди и опираясь спиной о дверь.
- Да, сегодня был просто ужасный день,- совсем не радостно улыбаясь, сказала Вероника и подтянула к себе бумаги. Она, даже уставшая, выглядела безмятежно. Взгляд ее никогда не был тяжелым, волосы - всегда в идеальном порядке, всегда готова поговорить. Разве что она умела язвить и пускать какие-нибудь колкие фразы, да так, что иногда даже Джеймс невольно начинал задумываться, как ей ответить.
- Разве когда-то здесь бывают не ужасные дни?- приподняв брови, спросил Джеймс, встречая взглядом проходивших мимо лаборантов.
- Тебе надо привыкнуть.
- Я уже десятый год привыкаю, о чем ты говоришь,- вызывающе сказал он, повысив голос.- Я ненавижу это место, я ненавижу этих людей.
- Я думаю, у них то же мнение на твой счет,- сказала Вероника, ухмыльнувшись.
- Не сомневаюсь в этом.
Рация у Вероники запищала, и она, коленом придерживая бумаги и прислонившись к стене, нажала на ней красную кнопку.
- Слушаю.
- Вероника, ты еще не дошла до Лидлмана?- Джеймс узнал этот голос. Это был голос сына директора лаборатории, Эрика. Джеймс был уверен, что его отец просто мечтал о том, чтобы он стал таким, как Эрик, чтобы он пошел по стопам отца. В свои двадцать пять Эрик уже был главным помощником хирурга третьего отделения, и Джеймса постоянно это наталкивало на мысль о том, когда он этому всему учился. Это же никакого детства и личной жизни.
- Нет, уже иду,- поспешно отвечала Вероника.
- По пути заскочи в 467, Рони, тебе отдадут отчеты, перенаправь на него, - Джеймс почему-то не сомневался в том, что у них был роман. Они были самыми молодыми работниками лаборатории и постоянно переглядывались так, будто влюбленные подростки. Джеймс это замечал, ведь больше делать-то и нечего было. Несмотря на то что Вероника была старше Эрика на два года, смотрелись они довольно мило, и вот это вот «Рони», которым называл Эрик Веронику, отбивало всякие сомнения на их счет.