Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

– Тушат. Огонь остановить удалось, но кое-какие дома еще догорают. Тушить их уже без пользы.
– Людей погибло много?
– Сейчас посчитать невозможно. Но погибшие есть, обожженные, раненые при обрушении стен, перекрытий. Ратники дружины Ургина помогают им. Но странно другое, государь.
Иван почувствовал неладное и спросил:
– В чем дело, Малюта?
– Пожар полыхал на Арбате. Занялась огнем и Покровка. Но слегка, всего один дом и сгорел.
– Бывает такое, что в этом странного?
– Всякое случается, но вот только сгоревший дом принадлежал знахарке Домне. Ни соседний храм Святого Василия, ни ближние дворы особо не пострадали, а жилье Домны выгорело начисто.
– Домны? Так там же готовили лекарство! Что со знахаркой и с немцами? – вскричал Иван.
– Домна сгорела, один немец помер недавно от ожогов, второй выжил, успел выскочить из избы.
– Кто?
– Тот, что сначала к тебе приехал.
– Рингер?
– Он. Я в их именах путаюсь.
– Где немец?
– У меня.
– Пошли за ним, – приказал царь.
Скуратов подозвал одного из своих людей, передал приказ Ивана.
Царь спросил:
– Трупы знахарки и немца осматривал?
– Только Домны. Немец еще живой был, с ним лекари возились.
– Что увидел?
– Нашли ее в сенях, вернее, в том месте, где они были. Знахарка потеряла сознание от угара, да тут еще бревно, видно, по голове шарахнуло, вот она и сгорела.
– С чего ты взял, что на нее упало бревно?
– Так череп на затылке был проломлен, государь.
– А может, не бревно упало, а кто-то ее обухом топора или еще чем ударил?
– Да кто же? В избе посторонних не было. Если только кто из немцев? Но одного из горницы вытащили, да и второй оттуда же через оконце выбрался. Зачем им было убивать знахарку?
– Откуда тебе знать, что в доме не было посторонних?
– Так этот Рингер сказывал, я допрашивал его.
– В сени с улицы никто не мог зайти? Дверь открыта, лекари в горнице.
– Может, кто и зашел.
Стражник подвел к царю немецкого лекаря, подавленного случившимся.
Рингер поклонился и сказал на родном языке:
– Я не могу поверить в то, что произошло, государь.
– А что произошло, Курт? Рассказывай, как все было.
– Хорошо. Мы уже заканчивали приготовление снадобья. Осталось добавить в него чистотела. Вот Домна и пошла в сени, где у нее была развешана трава. Вольф смешивал отвар. Я присел на лавку. – Рингер протер платком вспотевший лоб. – Потом в комнате на миг будто потемнело. Я обернулся к оконцу, а за ним мелькнул чей-то силуэт. Может, мне это и показалось. После в сенях что-то упало. Мы с Вольфом переглянулись. Я пошел к дверям, но тут со всех сторон повалил дым. Не буду отрицать, мы испугались. Надо было сразу выскочить на улицу. Дом вспыхнул. Вольф бросился к двери, но споткнулся и упал. Я к нему, а тут сверху прямо на него упал сноп горящей соломы. За ним еще один, потом повалились доски. Вынести я его не мог. Сквозь дым увидел оконце, через него и выскочил во двор. Там уже были люди. Никогда бы не подумал, что такой крепкий дом может сгореть столь быстро. Он полыхал, объятый огнем со всех сторон. Однако нашлись смельчаки из ратников. Рискуя собой, они все-таки вынесли Вольфа. На него страшно было смотреть. А потом дом рухнул. Краузе куда-то увезли, а меня доставили во дворец. – Немецкий лекарь кивком указал на Скуратова. – Вот этот господин приказал привезти меня сюда.
– А снадобье, Рингер?
– Да, снадобье! Оно уже было готово. Отвар. Убегая из горящего дома, я схватил со стола пузырек.
Иван облегченно вздохнул.
– Слава Богу, хоть снадобье вынес.
– Вынес, государь, только это всего лишь часть лекарства. Снадобье должно помочь, но оно не имеет всех тех свойств, что настоящее, изготовленное по рецепту. Если бы не пожар, то уже сегодня вечером мы могли бы…
– Если бы!.. – прервал лекаря царь. – Если бы царица не заболела, то не было бы надобности ни в снадобье, ни в лекарях. Погоди.
Иван повернулся к Скуратову, передал ему суть рассказа Рингера и спросил:
– Тебе об этом лекарь докладывал?
– Нет. Это он сейчас вроде в себя пришел, а тогда трясся весь, плакал как дитя.
– Немец говорит, что когда Домна вышла в сени, там что-то упало. Что бы это могло быть? Или, может, кто?
– Думаю, упала сама знахарка. Кто-то зашел в сени и там прибил бабу!
– Кто знал, что в ее доме готовится снадобье для царицы?
Скуратов пожал плечами:
– Кроме надежных людей, за которых я в ответе, вроде никто.
Иван повернулся к Рингеру и задал тот же вопрос.
– Не могу знать, государь. Мы с Вольфом ни с кем из местных жителей не общались. А вот Домна? Напрямую она вроде тоже никому ничего не говорила, но к ней приходило много народу.
– Понятно! Как ты считаешь, отчего загорелась изба знахарки?
– Это же ясно как день. Дом подожгли.
Царь взглянул на Скуратова.
– Как по-твоему, дом знахарки мог загореться изнутри по небрежности Домны или немцев?
– Нет! – твердо ответил Малюта. – Избу подожгли, причем со всех сторон, возможно, обложив хворостом.
– И никто этого не видел?
– Дело в том, что изба Домны стоит не у городьбы, рядом с улицей, а в глубине сада. Трудно увидеть, что происходит во дворе. Не удивительно, что никто не заметил злодеев, поджигавших дом. Когда изба полыхала, у усадьбы собралось много зевак. Мои люди всех опрашивали, а те чего только не городили. Кто-то видел колдунью, входившую во двор с головой ребенка в руках. Кто-то каких-то человечков ростом с кошку, махавших окровавленными вениками. Только один мужик сказал, что заметил бородача с мешком, который перелазил с соседнего двора. Этого мужика допросили особо. Похоже, он и взаправду видел кого-то из злодеев. Один человек не мог поджечь избу одновременно со всех сторон. Но кроме бороды да обычной для посадских одежды мужик ничего не запомнил. Я, понятное дело, дознание не прекратил. Мои люди и сейчас ищут свидетелей, прежде всего допрашивают ребятню. Те видят гораздо больше взрослых. Возможно, мы что-то еще и узнаем.
– Дознанье продолжай, сколько потребуется. Что скажешь по причинам пожара на Арбате? Там тоже поджог?
– Я бы этого не сказал. Мы нашли место, откуда пошел огонь. Это сарай в одном из дворов. До пожара там видели все ту же ребятню. Хозяин дома пошел их прогнать, а сарай взялся огнем. Детишки разбежались. Сыну своему, который с ними был, мужик, понятное дело, потом допрос по всей строгости учинил. Малец и признался, что они добыли в торговых рядах пороха и в сарае мастерили самопал. Ну и доигрались. Порох взорвался, солома загорелась. Оттуда и пошел пожар. Не думаю, что это связано с бедой, приключившейся в доме знахарки. Государь, коли злодеи прознали, чем занимаются лекари и знахарка, то ее дом сгорел бы и без большого пожара. Только он один.
– Но кто эти злодеи?
– Люди, желающие смерти царице, затаившие на тебя злобу. Ты лишил их былого положения, благ, всего, чем они жили.
– Ты намекаешь на Сильвестра и Адашева?
– Я ни на кого не намекаю, государь. Но, судя по всему, нити зловещего заговора тянутся к ним. Они стояли высоко, у них на Москве осталось немало своих людей. Надо провести дознание.
Иван тряхнул головой.
– О Сильвестре ничего не скажу, Адашев же не мог пойти на такое злодеяние. Несмотря ни на что, он относился к Анастасии хорошо, не мог желать ей смерти. Адашев быстрей учинил бы заговор против меня. Тем более, как ты сам говорил, верных людей у него осталось немало.
– Государь, я думаю, что злодеи все верно рассчитали. Если заговорщикам удастся извести любимую тобой Анастасию, то это скажется и на тебе. Да оно и понятно. Вот тут для них наступит самое время поднять мятеж. Войска, верные тебе, находятся в Ливонии. Московские бояре недовольны возвышением Захарьиных-Юрьевых. Не мне, холопу безродному, давать тебе советы, но скажу, что необходимо действовать прямо сейчас. Надо нанести по ним удар, похоронить все их иудины планы, а лучше всего – вместе с ними.