(Не)твой Сладкий Папочка (СИ)

Когда наклонился и снова поцеловал ее, как и в первый раз, в ответном поцелуе ощутил пылкость. По позвоночнику прокатилась дрожь удовольствия. Краска залила щеки девушки, она потупилась. Но когда я поднял ее лицо, чтобы заглянуть в глаза, не попыталась оттолкнуть мою руку, отвести взгляд или высвободиться.
— Хочешь меня? — спросил осипшим голосом, дурея от желания.
Словно захмелел от нее. Ничего не могло пересилить охватившее желание.
Оно было слишком жгучим, слишком властным.
— Хочу…
Незамысловатый ответ сорвал последние преграды.
Вспоминаю как прижал ее к себе, жадно, крепко, ощущая всем существом тепло и нежность миниатюрного тела. В голову ударило, как от доброй порции виски. Казалось, готов вечность касаясь ее губ своими, чувствуя, как нежный рот приоткрывается мне навстречу. От этого молчаливого согласия окончательно голову потерял. Обхватив малышку одной рукой за шею, припал к ее губам в еще более глубоком поцелуе.
А она, блядь, прижимается ко мне и тихо стонет. Поцелуй длится и длится, рождая внутри ураган.
— Теперь полностью можешь рассчитывать на мое внимание.
Я снова хочу ее поцеловать. Никогда не был так зациклен на поцелуях.
И не только поцеловать. Узнать, как ей больше нравится, чтобы ее любили — медленно и ласково? Или стремительно и страстно? Достигнув исступления, она кричит или тихо вздыхает? Когда ее ладони скользят мне под футболку, понимаю, что уже не отступлю. Трахну, чего бы это ни стоило.
— Не надо, — вдруг шепчет девушка, одновременно вцепившись в мои плечи…
— Чего не надо? Этого? — кладу ладони на ее груди, чуть сжимая.
Смотрю в ее округлившиеся глаза. Что это мелькнуло в ее взгляде — испуг? Мысль о том, что она боится меня, неприятна.
— Я тебя не обижу, — произношу хрипло. — Не бойся.
Стук в дверь подобен грохоту отбойного молотка. Сначала я готов удавить Ирку, а потом… потом через минуту здравомыслие восстанавливается, и я даже благодарен этой женщине за своевременный визит. Чем бы он ни был продиктован. Ирина так трясется, что мне ее даже жалко становится. Чувствую, как позади меня замерла моя обольстительная незнакомка.
Опоздай Ирка хоть немного, я бы уже разложил эту девочку на туалетном столике, или на маленьком диванчике, или раком поставил… не суть. Имел бы так как мне хочется. Жестко, быстро. Я хотел ее именно так… И сейчас продолжаю хотеть. Ирка видит мое возбуждение, и ей страшно.
Я вижу ее испуг и мне смешно.
Слышу за спиной щелчок — нимфа спряталась в ванной.
Пожалуй, надо дать ей время выдохнуть. Поэтому увожу Ирину из гримерки. Она продолжает бормотать извинения, уверять что такое невозможно было представить.
Кто бы спорил. Но я почти не вслушиваюсь в ее бормотание. Мысли мои остались с девушкой. Что она делает сейчас? Ждет меня?
От этой мысли снова жар приливает к паху… То, что произошло между нами, было настоящим безумием. Никогда не испытывал эмоций такой силы. Как бешено затягивающий водоворот. Не могу перестать думать об этой девушке, из головы не выходит. И это, сука, бесит. Потому что презираю любую зависимость, слабость. И был уверен, что ничему такому не подвержен. Может это, блядь, кризис среднего возраста? Докатился внезапно, а я и не заметил…
Отделавшись от Ирины, иду обратно в гримерку. Надо извиниться перед девушкой за свою напористость. А потом, пожалуй, можно и в ресторан пригласить. Я сейчас одинок, почти. Есть любовница, но это совершенно несерьезные отношения, встречи исключительно ради секса. Раиса трудоголик, у нее сеть магазинов модной одежды. Мотается по миру, каждый месяц куда-то летает. Нас обоих устраивают такие редкие встречи. Не успеваю коснуться ручки двери гримерной, раздается звонок телефона. Смотрю на экран — бывшая супруга звонит. Морщусь. Только вчера ведь разговаривали, все обсудили. Конечно, денег просила. На детей — которые совсем уже не дети, а взрослые личности, которые могут сами начинать зарабатывать, о чем я сообщил Ваське.
Но ей как об стенку горох. Ничего слышать не хочет. Что на этот раз ей понадобилось? Увы, не ответить не могу. Сразу появляются мысли — а вдруг Дашки или Павла разговор касается. Я конечно не отец года, но и паршивым родителем, плюющим на собственных отпрысков, быть не хочу.
— Олег? Мне нужна твоя помощь!
Блядь, этой фразой Василиса начинает каждый разговор, и неважно что ей требуется — просто пообщаться, пару тысяч рублей на маникюр (она часто «забывает кошелек дома») или пару миллионов на новую машину.
— Что на этот раз? — рявкаю раздраженно.
— Почему… почему ты мне грубишь? — понижает почти до шепота голос Василиса.
— Я не грублю, у меня важные переговоры.
— Ты ведь у Лоры сейчас, на показе. Какие переговоры?
— Ты что, следишь за мной? — настроение еще сильнее портится. Откуда Васька знает подробности моих перемещений по Москве? Хотя, чего удивляться, они с Лорой не-разлей-вода подружки.
— Нет, ну что ты… — быстро тараторит Василиса. — Больно надо за тобой следить, просто я сейчас с Лорой разговаривала… Большое спасибо что поддерживаешь ее… Ты знаешь кстати, что Даша хочет стать моделью?
Нет, разумеется я об этом не знал. Дочь у меня красивая, но для модели явно крупновата, если говорить объективно. Покушать любит и не увлекается спортом, увы. Не смог приучить и меня это мучает. С детства Дашка предпочитала книги, иностранные языки, а вот к подвижной деятельности — не тяготела.
— Что ты хотела? Рассказать про модельные амбиции нашей дочери? Ты уверена, что это можно назвать срочной новостью?
— Конечно нет, я не об этом.
— Тогда говори, о чем. Быстро, или вешаю трубку.
— Ох, как с тобой сложно! Я… привезла к тебе Маркиза!
— Что? Ты с ума сошла?
Маркиз — наша общая собака. То есть, желание завести его принадлежит исключительно Василисе. Я не спорил — потому что дети радовались. Ну и потому что как раз в тот период брак подошел к концу, и я понимал, что вот-вот съеду.
Так что Маркиз знает меня совсем немного. Я переехал, когда ему исполнился год. Бассет-хаунд не испытывал ко мне симпатии, ну а я, соответственно, к нему. Больше всего меня раздражало, когда Василиса говорила, что мы с Маркизом на одно лицо… Кому приятно, когда тебя с собакой сравнивают? А дети радостно поддерживали эту теорию.
С какого этот пес вдруг оказался у меня дома? От ярости шумит в ушах, я даже про незнакомку в полотенце, точнее давно уже БЕЗ полотенца, позабыл…
— Не кричи на меня, Олег! — всхлипывает Василиса. — Не забывай, что мы уже не женаты, и ты не можешь…
— Нет, это ТЫ не забывай, — рявкаю в трубку. — Что я выполняю все взятые на себя обязательства. И даже сверх тебе денег даю. Но это уже слишком. Немедленно объясни, что происходит! Ты совсем умом тронулась, если привезла ко мне пса, которого я терпеть не могу!
— Зачем ты так? Он ни в чем не повинное существо, — обиженно шепчет бывшая.
— У тебя две минуты чтобы объясниться, потом я повешу трубку, вернусь домой и выкину эту псину на улицу.
— Ты не посмеешь! Дети тебе этого не простят!
Господи, да не дети они уже. Павлу двадцать пять, Дашке двадцать! Васька — совершенно сбрендившая женщина, как вообще с ней можно разговаривать?!
— Вот дети и пусть о нем позаботятся, тем более они давно из памперсов выросли. Что вообще такое случилось, что ты решила своего любимца мне сбагрить? Ты без него жить не могла.
— Ладно, слушай, все дело в маме! Она сейчас на Кипре, и у нее большие проблемы. Я срочно должна вылететь к ней. Я уже в аэропорту, Олег. Дети… Дашка ведь квартиру с подружками снимает, у одной из девочек аллергия. А Павлик сказал, что у его девушки… Да, ты представляешь, Олеж, он с девушкой встречается, наконец-то! Так вот, у его девушки тоже аллергия.
— Передержка, гостиницы для собак…
— Я не могу так поступить с Масиком! Не будь таким черствым. Он член семьи. Он любит тебя…
— Он меня терпеть не может, каждый раз, когда приезжаю — рычит. В прошлый свой визит он в мои любимые тапки нассал. Не говоря уже о том, что мне некогда его выгуливать! Я по уши в бизнесе сейчас, без выходных, чтобы выплачивать все по договору, тебе, между прочим. И ты это знаешь, Василис. Найди другое решение…