Подарок на Рождество

— У меня не было ничего.
— Я ни разу не спросила, где ты живешь сейчас, Джейсон, нашел ли ты место, которое делает тебя счастливым.
— Я много путешествую. У меня есть жилище в Нью-Йорке.
— Жилище?
— Квартира.
— Не похоже, чтобы ты считал это домом, — прошептала она. — Ты ставишь елку на окно на Рождество?
— Думаю, ставил раз или два, когда был там в этот период.
Это разбило ей сердце, но она ничего не сказала.
— Мама всегда говорила, что ты бродяга. Некоторые люди рождены для этого.
— Я должен был проявить себя, Фэйт.
— Перед кем?
— Перед самим собой. — Он прижался щекой к ее макушке. — Проклятье, перед тобой.
Она вдыхала аромат хвои, пока огоньки танцевали на дереве. Они сидели так раньше, давным-давно. Воспоминания были почти такими же сладкими, как реальность.
— Я никогда не нуждалась в том, чтобы ты доказывал мне что-то, Джейсон.
— Может быть, это одна из причин, по которой я должен был сделать это. Ты была слишком хороша для меня.
— Глупости. — Она попыталась повернуться, но он удержал ее.
— Была и до сих пор остаешься. — Он тоже стал смотреть на дерево. Мишура сверкала в свете огоньков, как нечто волшебное, что он всегда хотел подарить ей. — Может быть, потому мне пришлось уехать именно тогда, и, возможно, именно поэтому я вернулся. Ты хорошая, Фэйт. Когда я просто нахожусь рядом с тобой, ты обнажаешь лучшие части меня. Бог знает, их не так много.
— Ты всегда был слишком критичен к себе. Мне это не нравится. — На этот раз ей удалось повернуться так, что руки оказались на его плечах, а глаза встретились с его взглядом. — Я полюбила тебя. Для этого были причины. Ты был добрым, хоть и притворялся, что это не так. Ты намеренно хотел быть жестоким и дерзким, потому что так ты чувствовал себя в большей безопасности.
Он улыбнулся и провел пальцами по ее щеке.
— Я был возмутителем спокойствия.
— Может, это мне тоже нравилось. Ты не принимал вещи на веру просто так, ты не боялся задавать вопросы.
— Меня почти выкинули из школы, потому что я задавал вопросы.
В нем поднялась давняя злость. Неужели никто, кроме нее, не понимал его? Неужели никто, кроме нее, не был способен увидеть то, что росло и копилось внутри него?
— Ты был умнее всех. Ты доказал это, если тебе это было так необходимо.
— Ты потратила немало времени, защищая меня, не так ли?
— Я верила в тебя. Я любила тебя.
Он дотронулся до ее лица жестом, так напоминавшим прежний, что ее сердце растаяло.
— А сейчас?
Она столько хотела сказать и не могла найти способа выразить это.
— Помнишь ту ночь в июне после моего Выпускного Бала? Мы поехали за город. Луна была полной, а воздух таким по-летнему сладким.
— На тебе было синее платье, благодаря которому твои глаза были похожи на сапфиры. Ты была такой красивой, что я боялся даже дотронуться до тебя.
— Значит, это я соблазнила тебя.
Она выглядела такой довольной, что он рассмеялся.
— Нет, не соблазнила.
— Определенно соблазнила. Ты бы никогда не занялся со мной любовью. — Она коснулась его губ своими. — Должна ли я снова соблазнить тебя?
— Фэйт…
— Клара ужинает у Марси. Она будет ночевать там. Пойдем со мной в постель, Джейсон.
От ее тихого голоса по его коже побежали мурашки. Прикосновение ее руки к его щеке обожгло огнем. Но его желание смешалось с любовью к ней, которая никогда не угасала.
— Ты знаешь, что я хочу тебя, Фэйт, но мы уже не дети.
— Мы не дети. — Она повернулась, чтобы поцеловать его ладони. — И я хочу тебя. Никаких обещаний, никаких вопросов. Люби меня так, как ты сделал это однажды в ту прекрасную ночь, когда мы были вместе. — Встав, она протянула ему руку. — Я хочу, чтобы у меня было что-то еще на следующие десять лет.
Держась за руки, они поднялись по лестнице. Он отбросил мысль о том, что она была близка с другим мужчиной, что у нее была другая жизнь. Он также не станет думать о том, что они потеряли десять лет, и возьмет то, что она предлагала ему.
Зимой темнело быстро, поэтому уже спустились сумерки. Она молча зажгла свечи, чтобы комната осветилась золотистым светом и наполнилась тенями. Когда она снова повернулась к нему, он увидел ее улыбку, полную уверенности, а в глазах светилось понимание своих женских чар. Ничего не говоря, она подошла к нему, подставила губы для поцелуя и предложила ему всю себя.
Ее пальцы не дрожали, когда она потянулась к пуговицам его рубашки. Он дрожал, когда стал снимать с нее одежду. Шепча что-то, она почувствовала, как он провел руками по ее телу, и вздохнула от абсолютного блаженства. Они медленно раздели друг друга, полностью осознавая, как ценно каждое движение, каждое мгновение.
Когда он увидел ее, такую же стройную, красивую и необъяснимо невинную, какой она была в первый раз, его голова закружилась от желания, страсти и сомнений. Но она заставила его забыть о них, прижавшись своим телом к его и лишив его выбора. Она была сильнее, чем раньше. Он мог чувствовать это. Сильнее не физически, а духовно.
Возможно, она изменилась, но нарастающая в нем жажда обладать ею, была такой же сильной, как и десять лет назад. Так же беззаботно, как в детстве, они опустились на кровать.
Они забыли о своей опытности. Происходящее между ними было таким же чистым и безумно волнующим, как в первый раз. Но теперь они были мужчина и женщина, более требовательные и изголодавшиеся. Она притянула его ближе, нетерпеливо лаская его тело руками. Она ждала так долго, слишком долго и не хотела ждать ни минутой больше.
Но он взял ее руку и поднес к губам. Он заглушил ее прерывистое дыхание, накрыв ее рот своими губами.
— Я практически не знал, что с тобой делать в первый раз. — Он мягко покусывал ее шею, пока она не застонала от предвкушения. Подняв голову, он улыбнулся ей. — Но теперь знаю.
А затем он взял ее в места, где она раньше не была. Он поднимал ее все выше и выше за собой, а затем они вдруг нырнули туда, где воздух был густым и темным. Закружившись в вихре, она крепко вцепилась в него. Она хотела сделать подарок ему, но вместо этого он сделал ее беспомощной. Нежно, мягко, легонько его пальцы ласкали ее, пока ее тело не стало содрогаться. Он заглушил ее стоны губами, его поцелуй был нетерпеливым, беспощадно требовательным, а затем он ласково вновь успокоил ее. Ощущение нарастали внутри нее, не оставляя места для размышлений, причин или даже воспоминаний.
Когда они оба достигли оргазма, это стало для них всем. Время поймало их в ловушку и привязало друг к другу.
Он обнял ее покрепче, оба молчали. Закрыв глаза, она впитывала в себя это единство. Она любила. И в данный момент ничего больше не существовало. Для него же и экстаз, и удовольствие были слегка испорчены роящимися в голове вопросами. Она была такой теплой, такой открытой в своих чувствах. Она любила его. Ему не нужно было слов, чтобы знать это, ему это никогда не требовалось. Но его вера в ее преданность была поколеблена. Разве мог он успокоиться, пока не узнает, почему она так поступила?
— Я должен знать, почему мы потеряли десять лет, Фэйт. — Когда она ничего не ответила, он повернул ее голову к себе. Ее глаза блестели в мерцающем свете свечей, но слез не было. — Сейчас больше, чем когда-либо, я должен знать.
— Никаких вопросов. Джейсон. Не этой ночью.
— Я достаточно долго ждал. Мы оба долго ждали.
Глубоко вздохнув, она села. Подтянув колени к груди, она обхватила их руками. Волосы каскадом падали ей на спину. Он не смог удержаться и взял прядь волос в руку. Однажды она полностью принадлежала ему. Никто не дотрагивался до нее так, как он. Он знал, что должен принять факт ее замужества и то, что ее ребенок был от другого мужчины, но ему необходимо было сначала понять, почему она вышла за другого так быстро после того, как он уехал.
— Скажи же мне что-нибудь, Фэйт. Хоть что-нибудь.
— Мы любили друг друга, Джейсон, но хотели разных вещей. — Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Мы все еще хотим разных вещей. — Она взяла его руку и поднесла ее к своей щеке. — Если бы ты позволил мне, я бы поехала с тобой куда угодно. Я бы оставила свой дом, семью и никогда не оглядывалась назад. Но ты захотел уехать один.