Герцогиня-охотница

– Услышал что? – со вздохом спросил его Тео.
Джонстон сглотнул.
– Ну, сэр… Это был крик. Он доносился с верхнего этажа. Не могу точно сказать, из какого именно окна. Как будто герцогиня кричала на кого-то.
– Что именно она кричала? – спросил Сэм.
Джонстон смутился и даже немного покраснел.
– Я не мог расслышать все. Но, кажется, я слышал: «Дурак!» И: «Чертов идиот!» И еще: «Да как он смеет!» – Он снова сглотнул, и его адамово яблоко дернулось. – Ситуация получилась довольно неловкая, сэр. Я подумал, что герцогине совсем не понравится, что я подслушиваю. Ее частные разговоры меня ведь не касаются. Поэтому я повернул лошадь и ускакал.
– Тебе не показалось, что герцогиня была напугана? – спросил Сэм.
– Нет, сэр. Голос у нее был очень сердитый. Я даже и представить не мог, что леди может так злиться. Это звучало так, как будто она хочет чьей-то крови. Это правда… – сказал Джонстон и покраснел до кончиков ушей. – Я подумал, что она избивает кого-то из слуг.
Саймон решил, что Джонстон еще новый человек в Айронвуд-Парке и поэтому ему простительно делать такие предположения. Никто из старых слуг никогда бы не подумал такого о герцогине.
– Ты слышал еще что-нибудь? – спросил Сэм. – Может быть, еще чей-то голос?
– Нет. Только голос ее светлости. Или, – поправился он, – мне показалось, что это был ее голос. – Джонстон снова нахмурился. – Женщина кричала так громко и с такой злостью, что я не могу быть полностью уверен в том, что это была герцогиня.
– О, это точно была мама, – пробормотал Марк. – Готов поспорить на свой ужин.
Саймон был согласен с ним. Их мать редко теряла самообладание, но если уж это происходило, то выглядело просто ужасно.
– Вы можете рассказать нам что-нибудь еще, мистер Джонстон? – спросил его Саймон.
Конюх поморщился, соображая.
– Нет, не могу, ваша светлость.
– Хорошо. Если вы вспомните что-нибудь еще, немедленно приходите ко мне.
– Да, сэр.
Саймон отпустил конюха, и Сара вышла следом за ним. Как только дверь за их спинами закрылась, Марк спросил:
– Какой дьявол мог так разозлить маму?
Сэм вздохнул:
– Кто знает? Ничего в ее доме не дало нам ни одной подсказки.
Братья Саймона продолжили разговор, а он все время поглядывал на дверь, ожидая возвращения Сары. Ему не понравилось, как конюх смотрел на нее, и его беспокоила вероятность того, что она могла сейчас оказаться с ним наедине.
– А что думает наш герцог по этому поводу? – спросил Марк.
– Что? – Саймон, наконец, отвлекся от созерцания закрытой двери.
– Как ты думаешь, следует ли нам покинуть Айронвуд-Парк завтра? – повторил Марк.
Глаза Саймона холодно смотрели на брата.
– Да. Поскольку мы не обнаружили никаких ответов здесь, то завтра продолжим поиски в других направлениях, как было запланировано. Все, кроме тебя, Марк.
Марк кивнул. За обедом они договорились, что кто-то должен остаться в Айронвуд-Парке еще на неделю или две, чтобы убедиться в том, что все здесь будет тщательно обыскано. А также завершить неприятное дело проверки озера.
– Теперь, когда мы знаем про эту странную телегу, – продолжил Саймон, – надо расспросить о ней народ. Складывается странное ощущение, что герцогиня Трент покинула Айронвуд-Парк на телеге, запряженной ослами.
– До свидания, девочка, – сказал отец Сары хриплым голосом.
Он коротко и крепко обнял дочь, а затем отстранился на расстояние вытянутой руки, все еще удерживая ее за плечи.
– Будь умницей.
– Папа, а я всегда была умницей, – подмигнула она ему, улыбаясь.
Он улыбнулся в ответ, хотя его голубые глаза были затянуты облаком грусти.
– Да, это верно. – Старик отпустил дочь, отступая еще на шаг. – Я уверен, ты и дальше будешь умницей, приглядывая за леди Эзме.
– Конечно, буду! – пообещала она.
Сара наклонилась, чтобы поцеловать отца в щеку. Хоть он и не говорил об этом, но было видно, что он очень гордится новым статусом дочери. Садовник считал, что она это заслужила. Сначала доказав свою сообразительность за годы уроков с мисс Фарншоу, а затем служа с беззаветной преданностью семье Хокинз, которая, в свою очередь, заслужила их доверие. Старик верил, что Сара достойна своего нового положения компаньонки высокородной леди.
А вот саму Сару терзали сомнения. Она не была так уверена в успехе этой затеи. Да, она могла легко поддерживать приятный разговор с леди Эзме. Она разбиралась в моде и могла посоветовать юной леди, что лучше надеть на бал или званый ужин. Мисс Фарншоу обучила ее всем тонкостям этикета.
Но Сара все еще сомневалась, что ей удастся провести других дам из высшего общества. Эти изысканные леди, несомненно, сразу разоблачат ее притворство и поймут, что она не имеет права быть компаньонкой сестры герцога.
Она глубоко вздохнула и постаралась избавиться от этих мыслей, отправив их в самый дальний угол своего сознания, где хранились все сомнения. Она справится. Сара сделает это, ведь отец уверен в том, что она достойна оказанной чести. Она сделает это потому, что Саймон верит в нее, а Эзме радостно заявила, что это лучшая идея ее брата. Сара сделает это для семьи Хокинз и еще ради собственного эгоистичного желания поболтать пальчиками ног в шелковистых водах жизни высшего общества.
И самое главное, она сделает это, чтобы быть рядом с Саймоном.
Сара еще раз обняла отца, так же быстро, коротко и крепко, как он ее, и поспешила к одному из двух приготовленных экипажей, в котором Роберт Джонстон уже сидел на месте кучера. Она открыла дверцу и поставила ногу на подножку, когда услышала громкий окрик «Сара!». Она остановилась и посмотрела в сторону второй кареты.
Там стоял Саймон, и брови его были нахмурены. Он оглянулся вокруг на суетящихся слуг и несколькими длинными шагами преодолел расстояние от одной кареты до другой. Он наклонился к Саре и сказал тихо, чтобы никто другой его не услышал:
– Ты поедешь в одной карете с нами.
Румянец мгновенно вспыхнул на ее щеках при виде Саймона.
– Ох, – пробормотала она. – Конечно!
Сара по привычке предположила, что поедет с Эми, горничной леди Эзме. Но теперь она была компаньонкой. Конечно, Сара могла бы и сама догадаться, что компаньонка должна быть рядом с леди во время долгого путешествия в Лондон.
Она состроила Саймону гримасу, а он, усмехнувшись в ответ, пожал плечами и показал в сторону первой кареты:
– После вас, мисс Осборн.
Мисс Осборн. Он никогда не называл ее так раньше. Конечно, к компаньонке сестры он должен обращаться именно так. Она последовала за ним к первому экипажу и оперлась на его руку, залезая внутрь. Эзме уже сидела на переднем сиденье, обитом сиреневым бархатом, и Сара устроилась рядом с ней. Саймон забрался внутрь следом и сел на противоположное сиденье.
Поприветствовав Эзме, Сара посмотрела в окно. Сэм и Тео уехали рано утром. Отъезд Саймона был отложен на более позднее время из-за необходимости упаковать весь багаж Эзме. Сейчас Марк и слуги собрались на лужайке перед домом, чтобы пожелать им счастливого пути. Чуть поодаль Сара увидела отца, сжимавшего в руках свою широкополую шляпу. Он поднял руку и помахал ей.
– Прощай, папа, – прошептала она.
Должно быть, Саймон подал сигнал, потому что карета тронулась с места. Сара ощутила рывок, и что-то щелкнуло внутри нее. Она почувствовала, как рвется ее связь с этим местом. Она была свободна. И пресловутые нити, связывавшие ее с родным домом, оборванные летели по ветру позади. Лошади шли бодрой рысью, унося ее прочь.
Сара любила своего отца, и ей совсем не хотелось оставлять его одного. Однако такова жизнь. Он остался стоять в облаке пыли от удаляющейся кареты, а она отправлялась исследовать новый мир, охваченная радостным волнением, поднимавшимся из глубин ее души. И все же, когда Айронвуд-Парк скрылся за поворотом дороги, Сара тяжело вздохнула.
Саймон смотрел на нее понимающе.
– Мы ведь еще даже не доехали до деревни.