Магический спецкурс (СИ)

Когда от шоколадного печенья меня не начало тошнить или скручивать пополам, Хильда тоже оживилась. Похоже, она ничего не имела против того, чтобы ошибиться, если это означало, что все будут живы и здоровы. Эта девушка с каждым днем нравилась мне все больше и больше. Конечно, Ингу она заменить не могла, с той мы слишком долго дружили. Но я была действительно рада, что именно с ней мы столкнулись у дверей учебной части.
Хильда помогла мне уложить волосы, превратив буйные кудряшки в роскошные волны. Часть волос она подняла и сплела в тугую косу, чтобы они не лезли мне в лицо, а остальные оставила лежать свободно. Я помогла ей собрать два игривых высоких хвоста по бокам. Несколько разноцветных прядей мы вытащили, чтобы создать впечатление «художественного беспорядка».
Я предпочитала ходить на вечеринки в облегающих джинсах, а вот моя новая подруга выбрала очень короткую юбку. Обычно такие казались мне вульгарными, но Хильда была счастливой обладательницей самых идеальных ног на свете. Такие не грех продемонстрировать. Топ очень нежного розового цвета с рукавами «три четверти» тоже был довольно коротким и заканчивался чуть выше пупка, открывая плоский подтянутый живот без грамма лишнего жира. Мне оставалось только завидовать и мысленно обещать себе в будущем уделять больше внимания физкультуре. Я не страдала лишним весом, но такой идеальной подтянутой спортивной фигурой похвастать не могла.
— У легионеров очень высокие требования к физической подготовке, — пояснила Хильда в ответ на мой комплимент. — А у меня телосложение от природы хрупкое. Приходится много тренироваться, чтобы на костях росли хоть какие-то мышцы. Жир в таких условиях просто не выживает.
Это многое объясняло. Я в силовые структуры никогда не метила и пресс качать ленилась, поэтому живот предпочитала не открывать. Зато руки — сколько угодно. Да и глубоким декольте никогда не пренебрегала. Поэтому мой топ был длинным, без рукавов и со смелым вырезом.
Макияжем мы обе предпочли не злоупотреблять. Наш возраст позволял ограничиться блеском для губ и тушью для ресниц, но в честь праздника мы добавили на глаза тени.
В итоге на все сборы у нас ушло около часа, и Андрей успел заскучать в общей гостиной. Хорошо парням: волосы расчесал, рубашку свежую надел — и готов.
— Вы обе потрясающе выглядите, — слегка покраснев, похвалил он, но я заметила, что смотрел он больше на Хильду, чем на меня.
Меня это не обижало. В конце концов, они были ровесниками, а я никогда не интересовалась мальчиками младше меня.
Мы взяли Андрея под руки с обеих сторон и вместе с еще одной небольшой компанией сокурсников отправились к бальному залу, где должен был проходить вечер. Судя по непринужденному смеху и легким разговорам, подготовка к вечеринке всем подняла настроение. Об отключившихся порталах никто и не вспоминал.
Наше хорошее настроение продлилось ровно до того момента, как мы прошли через большие, украшенные золотом двери в просторный бальный зал. Сразу стало понятно, что Хильда все же не ошиблась: «примирительный» жест Корды Чест оказался уловкой.
Нет, строго говоря, они действительно не были одеты в вечерние платья. Такие, кажется, называют скорее коктейльными. Однако сложные прически и вечерний макияж присутствовали. Да и в целом мы выглядели как компания девчонок и парней с окраины, случайно заруливших вместо дискотеки на светский раут. Нас тут же одарили насмешливыми взглядами, а некоторые принялись перешептываться. Достаточно громко, чтобы я услышала обрывок фразы про «этих варваров из-за Занавеси».
Несколько наших однокурсников уже смущенно жались у стеночки, почти забившись в самый темный угол зала. Мы инстинктивно поторопились присоединиться к ним. Чем больше компания, тем не так страшно позориться. Правда, у меня щеки уже все равно загорелись, я физически ощущала, как становлюсь пунцовой. Мне всегда казалось это ужасным: оказаться на мероприятии или одетой недостаточно хорошо, или слишком хорошо. В таких случаях всегда чувствуешь себя неловко, потому что большинство пялится на тебя так, словно у тебя выросла вторая голова.
Я случайно встретилась взглядом с Кордой, которая дефилировала в компании своих подружек в бордовом кружевном платье, поблескивая небольшими бриллиантами в ушах. Она откровенно злорадствовала, уже не пытаясь выглядеть милой и «раскаявшейся».
Я уже подумывала о том, чтобы позорно сбежать отсюда, когда ректор Ред появился в зале и вышел в его центр. Все студенты и преподаватели встали по кругу, только наш спецкурс продолжал жаться в угол.
Ректор, как обычно, толкнул пламенную речь, используя довольно своеобразную для человека его возраста лексику. Он приветствовал в стенах Орты первокурсников и нас, учеников спецкурса, сделав акцент на том, что этот вечер в первую очередь для нас. А потом сделал знак и заиграла музыка, которая оказалась гораздо спокойнее, чем музыка в земных ночных клубах. Она тоже больше подходила светским раутам, какими я их себе представляла. Одно хорошо: свет после этого притушили, и наш неподобающий внешний вид стал не так заметен.
— Я, наверное, пойду в комнату, — сказала я Хильде. — Что-то мне не нравится этот праздник.
— Почему это? — тут же возмутилась подруга.
— Да я и танцевать так не умею.
Мы обе посмотрели на пары, которые кружились под музыку в танцах с замысловатой, на мой взгляд, хореографией. Хоть когда-то в глубоком детстве я и занималась бальными танцами, сейчас умела танцевать только два: вальс, который пришлось вспомнить для выступления на выпускном, и «стоим рядом и топчемся под медляк».
— Никуда ты не пойдешь, — Хильда взяла меня за руку и потащила к столу с закусками и напитками. — Мы пришли сюда повеселиться, поэтому постараемся повеселиться. Не будут же они всю дорогу крутить эту унылость. Найдем под что потанцевать.
Ее боевой настрой зарядил всех, кто стоял рядом. Сокурсники потянулись к столам вместе с нами, многие уже начали пританцовывать под незнакомые и слишком медленные мелодии. Я в который раз мысленно восхитилась Хильдой: такая маленькая, хрупкая, еще совсем юная, а уже такая целеустремленная и боевая. Почему я не такая? Я тоже считала себя целеустремленной, но в отличие от новой подруги, я никогда не ставила себе сложных целей. У меня был жизненный план, но в нем никогда не значилось вершин, покорять которые пришлось бы потом и кровью. А от всех трудностей я стремилась уклониться, чтобы не потерпеть поражение. Наверное, прав был профессор Норман, когда предсказывал, что в своем мире с таким подходом я тоже никогда ничего не добьюсь.
Стоило подумать о преподавателе, как он неожиданно оказался рядом со мной, а вот Андрей с Хильдой куда-то пропали. Я даже не заметила, как это произошло, отвлекшись на бокал белого вина. От которого моментально закружилась голова.
— Я рад видеть, что вам становится все лучше, госпожа Ларина.
От неожиданности я едва не поперхнулась вином. Каждый раз, когда он называл меня «госпожой Лариной», я внутренне дергалась. Да и не ожидала я, что он решит со мной заговорить: я ведь даже у него не училась!
— Да, спасибо вам за это, — все-таки выдавила я, с трудом проглотив вино. — Доктор сказал, вы сделали очень хороший браслет. Кажется, он был удивлен.
— Я порой умею удивлять, — с серьезным видом кивнул Норман, тоже выбирая себе бокал вина. Только он предпочел красное. — Вы не сердитесь на меня за то, что я отказался помогать вам с порталом?
— А для вас это важно? — брякнула я, хотя собиралась выдать только вежливое: «Нет, нисколько».
Я с подозрением посмотрела на свой бокал. Не могу сказать, что я очень устойчива к алкоголю, но от пары глотков вина у меня обычно не начинает кружиться голова и не развязывается язык.
Норман тем временем пожал плечами.
— Вы из Покинувших и пока едва ли способны понять, почему я посчитал вашу причину недостаточно веской для открытия темного портала. Я не люблю недомолвок.
— Я не сержусь, — со вздохом заверила я его. — Просто очень хотела бы сейчас оказаться как можно дальше отсюда.