Я выбираю свободу!(СИ)

Валлендор иронично улыбнулся и действительно вернулся к разговору, а я притихла, разглядывая присутствующих. Феля восприняла уже как старого знакомого, мимоходом посетовав, что так и не услышала его полного имени, на Владыке лишний раз задерживаться тоже не стала -- его примечательное узкое скуластое лицо, пронзительно-зелёные глаза и белые волосы с лёгким пепельным оттенком я и так знала, как, впрочем, и все остальные жители этого мира. Испытующий взгляд его на несколько мгновений остановился на мне, брови нахмурились -- кажется, он пытался меня вспомнить. Не преуспел, а потом и вовсе вновь оказался увлечён разговором. По очередному наследнику я скользнула безразличным взглядом, а вот остальных удостоила более пристального внимания.
Похоже, светлый Владыка, получив сведения о необходимой кругу силе, решил исполнить требования, ни на гран не превысив необходимый минимум. Не очень-то он ценит своих подданных, если подвергает их такому риску. А, впрочем, было ожидаемо, что от нас постараются откупиться наименее надёжными и нужными магами; тем сильнее мне хотелось вспомнить полное имя Феля. Интересно, чем он-то своему Владыке не угодил?
Основу круга всегда составляла первая ось, и на неё были возложены основные энергетические затраты. Здесь светлые не поскупились, и партнёр уже знакомого мне огневика был хаоситом огромной силы, и его я кстати вспомнила сразу -- по приметному серебристому, будто седому цвету аккуратно собранных в косу волос и хрустально-серым как дымчатый кварц глазам. Таналиор-не-помню-как-дальше из корней Чёрной Ели, личность необычная и весьма яркая, как и весь этот род. Собирательный образ с учётом бледной и будто тоже слегка сероватой кожи получался малоприятный, было в нём нечто загробно-тревожное.
Род Чёрная Ель всегда был бельмом на глазу Владыки, а теперь, похоже, планировал стать тем же для Валлендора. Он своим существованием опровергал старую пословицу "враг моего врага -- мой друг", потому что пренебрежительно относился не только к Владыке, но и ко всему остальному миру, думая только о своих нуждах. И этот представитель древнего рода, насколько я знаю, был по совместительству последним и единственным его наследником мужского пола.
Родовых особенностей у Чёрных Елей было несколько. Во-первых, других видов магии, кроме хаоса, в этом роду не проявлялось никогда, причём либо это были либо маги исключительной силы, либо -- эльфы, полностью лишённые магических способностей. Во-вторых, эти ребята питали нездоровую склонность ко всяческого рода экспериментам, порой приносившим уникальные открытия, но куда чаще -- грандиозные неприятности и разрушения. Ну и, в-третьих, их родовые земли вытянулись длинной узкой полосой вдоль Древнего Леса, Чёрную Ель подобное соседство полностью устраивало и никогда не вызывало желания перебраться в более гостеприимные места, а это само по себе было примечательно. Таналиор озирался по сторонам с куда большим интересом, чем его сородичи, и лёгкую тень брезгливости во взгляде было сложно уловить на фоне исследовательского любопытства. Он не выглядел особенно раздражённым или недовольным своей участью; или так казалось на фоне сидящего рядом мрачного и угрюмого Феля?
Вторая ось состояла из магов, не примечательных ничем. Средняя сила, средняя внешность, средний уровень неприязни, отвращения и недовольства. Этих я даже вспомнить не пыталась -- бесполезно.
Ну и наконец третья ось. Если бы не сила первой, эту парочку можно было бы назвать насмешкой и издевательством -- в гризах магии было больше! Целитель оставался безучастным ко всему, и это объяснялось просто: он умирал. Отсюда и слабость дара, и тусклый взгляд. Мы, конечно, бессмертны, но ровно до тех пор, пока что-то в нас хочет жить. Но порой мир прекращает держать своих детей, и те истаивают буквально за считанные дни, без боли и страха уходя за Грань. Признаться, я до последнего думала и даже надеялась, что меня постигнет та же участь, но то ли мир не хотел отпускать, то ли что-то во мне отчаянно пыталось уцепиться за эту реальность -- не знаю. Грань упрямо не хотела принимать, и сегодня я, кажется, окончательно с этим смирилась.
Партнёр целителя был полной его противоположностью -- совсем ещё мальчишка, наверное, даже моложе прибывших сегодня студентов. Слабенький и болезненный -- этими двумя словами он характеризовался полностью, начиная с дара и заканчивая наружностью. В нём не было презрения или отвращения, - только страх. И сильнее всего он боялся, кажется, собственного Владыки. Я украдкой ободряюще улыбнулась и подмигнула мальчишке. Тот ответил недоверчивым недоумением, но страх чуть поутих.
Беседу двух правителей слушала вполуха. Результат её я знала: Валлендор своего не упустит, а Владыка не в том положении, чтобы торговаться и качать права. Но было приятно наблюдать, как Валёк ведёт разговор. У него к этому был исключительный талант, и я завидовала белой завистью: никогда не умела так мягко, интеллигентно и вежливо втаптывать собеседника в грязь, раз за разом ненавязчиво демонстрируя ему его место. Владыка скрипел зубами, но держался как мог.
В конце концов сидящий справа от меня давний друг и соратник Кир -- то есть, конечно, Кальвитор, новоиспечённый министр экономики -- аккуратно пододвинул ко мне желтоватый листок бумаги, расчерченный под игру в "крестики-палочки", с намёком подмигнул, и дальше собрание пошло веселее.
Впрочем, надолго посиделки не затянулись. Время поджимало, а основную их часть я благополучно проспала, так что мы с Киром как раз успели разойтись вничью -- первую партию выиграл он, вторую -- я, после чего Валлендор наконец скомандовал подъём.
Обряд должен был проходить на портовой площади, там всё уже было для него готово. Место было выбрано по нескольким причинам. Во-первых, именно на краю этой площади располагался храмовый комплекс Всех Богов, которых наш пантеон насчитывал двенадцать. В принципе, остальные причины можно было не перечислять, потому что близость к храму была определяющей, но они тоже играли свою роль: во-вторых, площадь была самой большой и в виду отсутствия здесь сейчас рынка -- совершенно пустой, поэтому могла вместить всех желающих полюбоваться действом, а в-третьих, именно здесь и должен был начаться большой народный праздник, праздник победы, так зачем ходить далеко?
Светлые -- будущие участники ритуала -- угрюмо молчали, и самым угрюмым из них был Фель. Причём главным объектом приложения ненависти явно был его собственный Владыка, а всё прочее, кажется, не беспокоило вовсе. Кхм. А я как-то не подумала, что светлых сюда загнали пинками, притом явно не спрашивая их согласия. Что ж, будущим "жертвам" даже можно немного посочувствовать: не хотела бы я оказаться на их месте, скажем, среди их сородичей у корней Великого Древа.
На расчищенной и вымытой чуть не с мылом брусчатке был выложен узор рисунка -- старого, как весь этот мир. Чудо, что удалось найти достоверное и подробное описание ритуала! Я понятия не имела, когда последний раз его исполняли и исполняли ли вообще с момента появления богов в этом мире. По легенде именно они придумали и провели его, уводя остатки своего народа из мира, чуждого эльфам и отторгшего их. Провели, чтобы навсегда запечатать границы Зеленотравья от угрозы извне, преследовавшей их по пятам. Кровь разных родов несла силу разных богов, и это увеличивало наши шансы на успех. Конечно, на весь мир не хватило бы круга даже самых сильных магов, но наши интересы и не простирались столь далеко.
Мне предстояло стать фокусом обряда, взывающей к богам. Собственно, потому у Валлендора и получилось настоять, чтобы я сегодня отдохнула: вливание сил от меня требовалось мизерное, а вот внимательность и концентрация были необходимы. И я порадовалась, что постаралась выспаться и даже почти добилась нужного результата. Тело и подсознание в этот раз (как, впрочем, зачастую бывало раньше) оказались мудрее разума, и лишние пара часов сна пришлись кстати.
Слабым местом ритуала было добровольное согласие всех его участников, но светлые вели себя на удивление достойно. Хаосит вступил в рисунок первым и по моей просьбе отпустил силу -- спокойно, уверенно и без сожалений. Он явно испытывал огромное любопытство и даже радовался возможности поучаствовать в столь необычном мероприятии. Стихийник... в его силе сейчас было только злое пламя, все остальные грани присутствовали в виде бледных теней. Он буквально полыхал ненавистью, под которой я на мгновение -- странно! - ощутила только горечь и застарелую, привычную, какую-то... хроническую боль, явно вызванную событиями прошлого гораздо более давнего, чем этот ритуал и даже эта война.