Я выбираю свободу!(СИ)
- Что случилось? - спросила я у крайних.
- Тилль, привет, - сонные жители, расступаясь, здоровались, но на вопрос никто отвечать не спешил. Да, впрочем, вскоре я и сама увидела: на брусчатке лежал труп, если точнее -- обезглавленное тело, над которым на корточках сидел отлично знакомый мне тип. Который, надо думать, обладал информацией в гораздо большем объёме, чем случайные зеваки, и был куда лучшим адресатом для вопросов по существу. Всё-таки, Мельхиор (тёмные эльфы вообще любят имена, производные от металлов и камней) -- наш главный дознаватель.
- Привет, красавчик, - машинально поздоровалась я. - Это что?
- Здравствуй, сладкая, - безмятежно улыбнулся в ответ тёмный, поднимая на меня смеющийся взгляд. - А это -- большая и вонючая куча дерьма, в которую мы все вляпались. Если интересуешься предметно, то это труп светлого Владыки, вон там чуть в стороне лежит голова. Убит где-то среди ночи, сюда его притащили откуда-то оттуда, - он махнул рукой в сторону площади. - Есть следы волочения и капли крови, но на площади всё за ночь затоптали так, что концы уже не найдёшь. Орудие убийства... судя по срезу, рискну предположить, что это боевая струна. Опа! - взгляд тёмно-жёлтых глаз, почти теряющихся на фоне золотистого оттенка загорелой кожи, скользнул мне за плечо. Оглянувшись, я обнаружила там Феля. - А вот и потенциальный убийца. Скажи-ка мне, Бельфенор из корней Серебряного Дуба, а ты струной владеешь?
- Продемонстрировать? - недружелюбно огрызнулся тот, подходя ближе и тоже опускаясь на корточки рядом с тем местом, где у Владыки раньше была голова, а теперь красовался ровный срез шеи.
- Я так, риторически поинтересовался. А алиби у тебя есть, мой грозный собеседник? Про мотив даже не спрашиваю, на твоём месте я бы и сам его убил, причём уже давно. Ну так что, где ты был примерно с часу ночи до трёх?
- Ты мне всё равно не поверишь, - с нервным смешком ответил он. - Так что считай -- нет у меня никакого алиби. Зато струна есть. Показать?
- Не спеши, сейчас мы её чин по чину изымем, - отмахнулся тот. - Стало быть, не отрицаешь, что имел возможность, средство и мотив прирезать любимого Владыку?
- Казните через депортацию? - язвительно уточнил светлый.
- Ну зачем так? Может, наградим, - протянул рассудительно Мельхиор, после чего добавил: - Посмертно.
- Не надо посмертно, - подала голос я, здорово сомневаясь не только в разумности собственного поступка, но в здравости рассудка. И даже не до конца веря, что действительно открыла рот и собираюсь сказать то, что собираюсь. - У него есть алиби. Начиная где-то с часа после заката и до утра он был со мной. Неотлучно.
- Ты серьёзно? - несолидно вытаращился на меня тёмный. Светлый, кстати, выглядел не менее озадаченным.
- Нет, я его выгораживаю по большой любви, - ядовито отозвалась я.
- Кхм. И что же вы всю ночь делали? И где? Он же мог отойти на полчасика, на это дело больше времени не надо, - продолжал допытываться Мельхиор.
- На звёзды смотрели, - прошипела я злобно. - Неотлучно! Даже пописать некогда было отойти!
- Кхм! - Тёмно-рыжие брови дознавателя взлетели натурально на лоб, взгляд золотистых глаз метнулся с меня на светлого, потом обратно. - Что, вот прямо всю ночь? Уважаю, силён мужик. На звёзды, всю ночь, без перерыва... ну ладно, глянуть пару-тройку раз, но чтобы вот так...
- Повторить на бис? - уточнила я, чувствуя, что от всей души желаю тёмному лечь рядом со светлым Владыкой в той же позе, в смысле -- отдельно от своей головы. Причём ещё немного, и я даже поспособствую этому процессу.
- Извини, не надо, я тебе верю, - опомнился Мельхиор, видимо, прочитав что-то в моём взгляде. - Если ты, конечно, готова всё это...
- Прямо сейчас клятву приносить, или я пока свободна?
- Свободна, - кивнул он. Потом на всякий случай ещё два раза кивнул, а я развернулась на пятках и, провожаемая молчаливо-ошарашенными взглядами толпы, вынырнула на площадь и решительно двинулась вдоль побережья. Мне было отчаянно необходимо остудить голову, а близкое море так и манило окунуться... забыться... утопиться?
Я поняла, где видела этого светлого: в перекрестье снайперского прицела.
Побери меня Грань! Меня и мои гнилые мозги, где они были всё это время?! Как, ну как, во имя всех богов, я могла его не вспомнить?! Бельфенор - "белое пламя", или, учитывая именное окончание, "великое белое пламя". Фель -- дословно "огонёк". Живучая, будто заговорённая сволочь, которую упрямо не брали чары, пули и раз за разом отказывалась принимать Грань. На этого боевого мага -- одного из пяти сильнейших боевых магов светлых! - была объявлена в своё время настоящая охота, несколько раз докладывали о поражении цели, но его белобрысая макушка всё равно раз за разом возвращалась из небытия. Если бы не совпадение ауры, можно было бы подозревать, что это разные эльфы, настолько невероятным каждый раз казалось его везение!
Будь я проклята, я же смотрела его ауру! В первый же момент, разглядывая его на площади, я смотрела эту ауру, характерные признаки которой совсем недавно знала наизусть вместе с признаками ещё двух десятков светлых с наивысшим приоритетом уничтожения.
Все мозги прокурила в задницу! Допрыгалась! Спряталась от себя и окружающего мира, доработалась до полного идиотизма!
Я переспала не просто со светлым, с одним из злейших врагов -- своих и всего Красногорья, да ещё и сама заявила об этом во всеуслышание. То-то Мельхиор так ошалел! Он-то приличный воспитанный эльф, он, прежде чем переспать с женщиной, как минимум представляется и спрашивает её имя! Наверное...
Хуже было бы только, окажись на месте Бельфенора сам Владыка! Впрочем, нет, его как раз в это время убивали.
Сколько там прошло часов между нашим "воссоединением" на алтаре судьбы до гибели Владыки? Часа три? Интересно, можно это считать связанными событиями, или так случайно совпало?
Я нервно, истерически захихикала, торопливо стаскивая одежду.
За мрачными мыслями я незаметно добралась до тихого скалистого грота, где можно было искупаться, укрывшись от взгляда города, и куда я, собственно, стремилась. Чтобы скинуть одежду и с камня сигануть сразу в омут, в тёмную глубокую яму, и плыть до тех пор, пока перед глазами не запляшут красные мушки, а в ушах не начнёт колотиться пульс. Вымыть, вытравить из себя все мысли, всю бессильную ярость, все чувства.
И море помогло, приняло лишнее.
Ушла злость на себя за сказанные слова. В конце концов, я сказала правду, и этот светлый действительно не мог убить своего Владыку. Я готова была поклясться чем угодно, что правитель был последним, о чём в тот момент думал что огненный маг, что я. Осталась только досада: можно было сказать всё это Мельхиору потом, в приватной обстановке, и совсем не обязательно было заявлять во всеуслышание. Но тут уже в самом деле никто за язык не тянул, а сказанного не воротишь.
Ушла злость за собственный промах. Я в самом деле последние несколько месяцев была не в себе, глупо было спрашивать с существа, одной ногой стоящего за Гранью (а, вернее, отчаянно туда рвущегося), как с полноценного разумного. Это была ошибка, из которой следовало сделать выводы и окончательно признать, что Грань отказывается меня забирать. Значит, довольно упрямо ломиться в запертую дверь, стоит смириться и попытаться жить дальше.
Ушёл страх перед божественной карой за осквернение алтаря. Ушёл бесследно; сильнее наказать меня судьба, пожалуй, и не сумеет.
Воспользовавшись случаем, на освободившееся место выползла тревожная мысль, связанная со смертью Владыки, которая неизбежно принесёт массу проблем. Но эта тревога была сдержанной и даже полезной: она шла от разума, а не от души.
Нервные дёрганые мысли унялись, поутихли, я почти успокоилась -- море сделало своё дело. С одной только мыслью оно ничего не могло сделать, и мысль эта начала методично отравлять моё существование.
Мне ведь в самом деле было хорошо с этим светлым. Так хорошо, как не было никогда в жизни, а опыт для сравнения был. И я могла отрицать это вслух, могла лгать, могла оправдываться смазанностью разбавленных хмелем воспоминаний. Да, он был врагом, олицетворением всего того, что не нравилось мне в светлых. Вот только ощущение сытого ленивого удовлетворения никак не желало покидать предательское тело, отзывавшееся сладким томлением на любые воспоминания о подробностях ночи. Я точно знала, что повторения не будет, что больше никогда в жизни не позволю себе так низко пасть, но перестать хотеть, причём хотеть именно его, была не способна. Во всяком случае, пока.