Наедине с любовью
– Это невозможно.
После вчерашнего Лорен была не настроена подчиняться.
– Извините, а вы вообще кто?
– Придворный врач, единственная женщина-терапевт. Его величество распорядился, чтобы именно я за вами ухаживала, – с гордостью произнесла она.
Значит, она по-прежнему пленница? Только ее переселили из жуткой кельи в роскошные палаты.
– Пусть сам за собой ухаживает, – злобно пробурчала она.
Врач изумленно разинула рот и уставилась на Лорен, словно та неожиданно выросла на две головы. Лорен почувствовала себя полной идиоткой. Женщина, стоявшая перед ней, была ни в чем не виновата.
– Так как, простите…
– Доктор Фаррах Хасан.
– Я должна уйти отсюда, доктор Хасан. Просто дайте мне мой телефон. – Она показала на незамысловатую серую сумочку, которая выглядела неуместно на бархатном красном диванчике. Да и сама Лорен была не в своей тарелке в этом помпезном месте. – Я позвоню в аэропорт и перенесу вылет.
– Вам нельзя уезжать, мисс Хэмби. Помимо того, что его величество запретил вам уезжать, – подчеркнула она, словно боялась, что до Лорен опять не дойдет, – и если учесть ваше состояние, ваш организм очень ослаблен. Я бы вам рекомендовала провести в постели самое малое неделю и подождать по крайней мере две недели, перед тем как лететь на далекие расстояния.
– Мое состояние? – переспросила Лорен, и оглушительный стук ее сердца, казалось, донесся и до ушей врача. – Со мной ничего плохого, просто последствия обезвоживания.
«За что можно было сказать спасибо его величеству», – чуть не проговорила Лорен, но вовремя прикусила язык.
– Вы беременны, – произнесла доктор Хасан, нахмурившись. – Вам об этом неизвестно?
Лорен как будто размазали по стенке. Она покачала головой, а потом расхохоталась. Врач оставалась абсолютно серьезной.
– Но этого не может…
Она рухнула на кровать, задрожав всем телом. Ее дыхание стало прерывистым, внутри все переворачивалось. Беременна? Как это могло случиться? Она принимала таблетки, не пропуская ни дня. Лорен вцепилась в одеяло, и из уголков ее глаз полились слезы.
Ее душил шок вперемешку со страхом, а в животе как будто налилась свинцовая гиря.
Ни о какой беременности не могло идти и речи. Ребенку нужна безоговорочная любовь, постоянство, оба родителя, для которых малыш значил бы больше всего на свете.
Они с Зафиром не могли даже посмотреть друг на друга.
Паника разверзла перед Лорен свою пасть, и ей снова стало душно.
– Дышите спокойно, мисс Хэмби, – произнесла женщина, и Лорен была рада подчиниться ее уверенному голосу.
Пока дыхание восстанавливалось, в ее душе вспыхнул маленький огонек. Под одеялом она приподняла майку и провела пальцами по животу. Внутри нее развивалась крохотная жизнь.
Ребенок.
Работа медсестры в городской больнице Бруклина отнимала у Лорен все физические и эмоциональные силы. Да что уж там, у нее и парня нормального никогда не было.
Она регулярно имела дело с незамужними одинокими матерями и их проблемами. Жестокая реальность вкупе с ее собственными детскими воспоминаниями прояснили в ее голове по крайней мере одно. Она ни за что не приведет в этот мир ребенка, который будет лишен любви одного из родителей.
– С ним все в порядке? То есть с малышом? – спросила Лорен, и ее мысли унеслись в совсем другом направлении.
Доктор Хасан улыбнулась:
– Судя по всему, у вас самое начало беременности. В целом, вы здоровы. Если не считать обезвоживание и низкий уровень содержания железа. Это легко исправит неделя постельного режима и хороший рацион.
Лорен кивнула, немного успокоившись. Хоть ей и было невыносимо находиться рядом с Зафиром, иного выхода не было. Она останется здесь на неделю и полетит в Нью-Йорк запланированным рейсом.
Нужно разобраться со своей жизнью, но только не здесь. Вот вернется в родной город, привыкнет к переменам, и тогда она ему скажет.
– А вы с Зафиром в хороших отношениях? – поинтересовалась Лорен.
В глазах врача просияла гордость.
– Да, мы с Зафиром – то есть с его величеством – знаем друг друга с детства.
Значит, Фаррах не только обслуживающий персонал, но и его друг. Видимо, нелегко будет провести целую неделю в окружении людей, которые целуют землю, по которой ходит Зафир.
– Но мои обследования останутся конфиденциальными, так? Я же ваша пациентка.
Фаррах нахмурилась:
– Разумеется, мисс Хэмби.
– Пожалуйста, называйте меня Лорен! – Она дернула простыню и положила руки поверх нее. – Мне очень нужно, чтобы это, – она показала пальцем на свой живот, – осталось между нами, доктор Хасан. – В глубине души она удивилась, с какой легкостью ей удавалось врать. – К Зафиру моя беременность не имеет никакого отношения.
Врач нахмурилась еще сильнее:
– Разумеется, я не разглашаю конфиденциальную информацию. А что, если…
Лорен отвернулась, уклоняясь от ответа. Лучше ей помолчать.
Зафир с довольным видом подписал последний документ и положил его в стопку бумаг. Это был один из его проектов – модернизация женских клиник на окраинах города, предназначенных для кланов, которые до сих пор жили в пустыне и постоянно сталкивались с необходимостью отвозить своих женщин в город за медицинской помощью.
Он встал из-за огромного дубового стола, подошел к бару, налил себе стакан виски и сразу же выпил. Алкоголь оставил за собой горячий след на пути из горла в желудок, но не унимал досады. Лорен находилась во дворце, в шаговой доступности, и это не давало ему покоя.
Смерть Тарика положила конец их роману с Лорен, но Зафир не забыл то бесконечное наслаждение, которое испытывал в ее объятиях.
Шейху запрещалось иметь любовницу, которая бы не прошла строгую проверку Верховного совета, а Лорен к тому же была иностранкой. Зафиру нужен был образ, не напоминавший о скандальной жизни Тарика. Но все-таки…
В кабинет зашел Ариф с камерой в руке:
– Мы его нашли.
– И? – Его сердце лихорадочно забилось.
– Он отдал пленку, сказав, что не собирается подрывать твой авторитет. При условии, что ты встретишься с ним один на один.
Журналисту, похоже, было все равно, в безопасности ли Лорен. Зафир даже возмутился, ведь она не хотела его предавать ни под каким видом.
– Он о ней спрашивал?
– Да. Я разрешил им созвониться. Он был рад, что с ней все в порядке, но так и не понял, почему она в королевском дворце, – сказал Ариф с ноткой неудовольствия в голосе.
Зафир рывком вскочил с кресла:
– Говори, Ариф!
– Немедленно отправь ее домой.
Ни один человек не осмелился бы высказать шейху такое. Но старый наставник Зафира был предан Бейраату всей душой.
– Почему?
– Эта женщина, – ответил он, намеренно не называя ее по имени, – одна большая проблема. Она здесь всего два дня, а ты уже… выбит из колеи.
Зафир покачал головой:
– Я ушел от нее посреди ночи, оборвав все концы. Скрывал, кто я такой.
И сейчас, и в необозримом будущем Зафира должен волновать только Бейраат. Как бы то ни было, эта мысль заставляла его страдать. Неужели у него не было права даже на самые невинные удовольствия?
– Наверное, она немного злится.
Ариф не отрывал от Зафира пристального взгляда:
– Не позволяй никому сбить тебя с твоего пути.
Но это уже произошло. Зафира пронизывало чувство досады и гнев, смешанные со львиной долей неудовлетворенного либидо.
Всю свою жизнь он посвятил отцу (причем о родственной связи с ним он тогда еще не подозревал) и Бейраату. И вот теперь, в качестве награды, ему отказывают в одном простом пункте – обладать женщиной, которая его чрезвычайно привлекает.
Ни за что!
– Я должен вести монашескую жизнь? – Этот вопрос Зафир неоднократно задавал сам себе.
– Лучше всего для твоего будущего и будущего Бейраата найти подходящую молодую девушку, которая знает свое место, и жениться на ней. Ты укрепишь свою позицию перед Верховным советом.