Приют души

— Жорж, добрый вечер.
— Кто говорит?
— Как мило. Вы меня не узнали? Это я, Софи.
— Что вам нужно? — сухо спросил он.
— Ах, Жорж, не будьте так строги со мной. Вы уже знаете, что нас все покинули? Уилл уехал с Люси, Эдвард отправился куда-то по делам. Я скучаю в одиночестве. Да и вам, наверное, невесело. Давайте встретимся и поужинаем вместе. Я была не права и хотела бы попросить у вас прощения. Надеюсь, вы мне не откажете.
— Считаете, есть смысл нам еще раз встретиться? — с сомнением в голосе произнес Жорж.
— Умоляю вас. Я не смогу уснуть, если вы меня не простите. Тем более что мы будем одни и никто не помешает нам узнать друг друга получше, — самым нежным голосом, на какой только была способна, прошептала Софи.
— Ну что ж, я буду ждать вас в ресторане, — согласился наконец Жорж.
— Я приду, — сказала Софи и повесила трубку. Теперь ей нужно срочно решить, что надеть.
В конце концов она остановила выбор на коротком черном платье и очень скромных украшениях. Я похожа на серую мышь, но чего не сделаешь ради достижения цели! — думала Софи, глядя на себя в зеркало. Но я дождусь своего часа. И уж тогда-то развернусь. Она решительно закрыла за собой дверь номера и пошла на свидание к Жоржу.
Он ждал Софи за столиком и внутренне приготовился дать ей отпор и не позволить издеваться над собой. Но, к его удивлению, она сразу начала извиняться. Жоржу показалось, что она вполне искренна, и он решил не портить вечер, а попытаться провести его приятно. Их совместный ужин прошел спокойно. Софи говорила мало, больше слушала рассказы Жоржа о его детстве, учебе в университете. Она оживилась только тогда, когда разговор коснулся его нынешней работы в фирме Эдварда.
— Я только недавно приступил к работе в группе Уилла и еще не вник до конца в суть дела. Но, надеюсь, со временем меня ждет карьерный рост.
— Не сомневаюсь. С вашими знаниями и опытом работы вы непременно добьетесь успеха.
— Чудесный вечер, Софи. Может быть, продолжим его где-нибудь в казино или баре, где захотите. Выбирайте.
— Тогда пойдемте в казино. В прошлый раз Уиллу очень повезло. Может, и нам повезет.
— Отличная идея. Попробуем побить его рекорд.
И весь остаток вечера они провели в казино.
Эдвард вышел из номера. Он не стал никого будить, а оставил у администратора записку для Уилла, где сообщал, что уезжает и вернется только на следующий день. Он заранее арендовал машину с откидным верхом, и она уже ждала его на стоянке сразу за отелем. Свою небольшую сумку с плавками и полотенцем он забросил в багажник. Патриция пришла чуть позже и тоже с небольшой сумкой.
— Доброе утро, — приветствовала она Эдварда с милой улыбкой. — Ничего, что я взяла кое-что из вещей. Мы же не знаем точно, когда вернемся.
— Не волнуйтесь, если что-то понадобится, мы купим в дороге. В одном я точно уверен, что днем будет жарко и мы остановимся на одном из пляжей, чтобы отдохнуть и искупаться. — Он взял ее сумку и положил в багажник рядом со своей. — Надеюсь, купальник вы захватили?
— Это было первое, что я положила в сумку.
— Все остановки в дороге будут на ваше усмотрение. Я остановлюсь в любом месте, где вам понравится, — пообещал Эдвард.
— Тогда поехали, — сказала Патриция, усаживаясь рядом с Эдвардом.
Машина плавно тронулась и выехала на шоссе, которое шло по побережью, кольцом окружая весь остров. Проехав буквально несколько метров, Эдвард увидел пожилую женщину в белом балахоне и соломенной шляпе, которая медленно брела по тропинке вдоль шоссе.
— Возьмем попутчицу? — спросил он Патрицию.
— Конечно.
Эдвард притормозил рядом с женщиной и спросил, далеко ли ей идти и не нужна ли помощь.
Патриция сразу узнала в ней ту странную женщину, с которой познакомилась в кафе.
— Доброе утро, матушка Матэ, садитесь, мы подвезем вас, — предложила ей она.
— Спасибо вам, господа, — поблагодарила матушка Матэ, устраиваясь на заднем сиденье. — Я иду в поселок Арона. Это недалеко, всего несколько километров, но с каждым годом этот путь мне кажется все длиннее. А вот ваш путь сегодня только начинается и будет долгим и счастливым. — Она загадочно улыбнулась, посмотрев на них обоих.
— Что заставляет вас проделывать такой утомительный путь? — спросил ее Эдвард.
— В наших засушливых местах мало зелени и деревьев. Здесь не то что в северной части острова. Вот и приходится ходить так далеко. Мне нужно драконово дерево, которое растет на склоне, недалеко от Ароны. Смола этого дерева целебна. Я собираюсь набрать этой смолы, чтобы приготовить мазь для заболевшего рыбака.
— А нам можно увидеть это чудесное дерево? — спросила Патриция.
— Конечно, мисс. Вам оно силы даст, а сердцу прозреть поможет. Да вот уже и приехали. Здесь, если можно, остановите, господин, — попросила она Эдварда и, глядя ему в глаза, сказала: — Всегда помни о том важном, что обрел, не разменяй, сохрани — и путь твой будет счастливым. Пойдемте со мной, покажу вам то, чего нигде во всем мире не увидите.
Эдвард помог матушке Матэ выйти из машины.
— Вот оно. Уж и не знаю, сколько веков ему, — произнесла она, указывая рукой в сторону, где у самого обрыва величественно возвышалось огромное ветвистое дерево.
Следом за матушкой Матэ Эдвард и Патриция подошли к нему.
— Какой же ты красавец! — Патриция с восхищением смотрела на исполина, который вырос и достиг таких размеров практически на вулканическом пепле.
Матушка Матэ, достав из бесконечных складок своего одеяния острый нож и маленькую баночку, вырезанную из дерева, ловким движением надрезала кору и из-под нее тонкой струйкой вытекла смола, которая на воздухе неожиданно приобрела ярко-красный цвет.
— Вот она, кровь дракона, — сказала она, набирая смолу в баночку и продолжая шептать непонятные слова. Потом она вдруг резко подняла голову. — Посмотрите на него, полюбуйтесь и езжайте своей дорогой. Нужна будет помощь, найдите меня. — Она посмотрела на Патрицию. — А если сама разглядишь, что истина, тогда, может, и не придешь. Да только, боюсь, не справиться тебе самой.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — растерялась Патриция.
— Придет время, все поймешь. Только вспоминай мои слова. А теперь идите. Пора вам.
Оставив матушку Матэ у дерева, Эдвард и Патриция вернулись к машине.
— Надеюсь, кто-нибудь поможет ей добраться обратно, — сказал Эдвард.
— Наверное. Ее тут все знают.
Эдвард открыл дверцу и помог Патриции сесть.
— А как бы вы отнеслись к легкому завтраку на берегу океана, мисс, — спросил, он, усаживаясь за руль автомобиля.
— Я отнеслась бы к этому с удовольствием. — Патриция развернула карту. — Но ближайшие тридцать километров дорога будет идти вдоль скалистого берега. И, судя по карте, это отвесные скалы, нависающие прямо над водой. Нашла, — обрадовалась она. — Мы сделаем остановку в Лос-Гигантесе. Там можно будет искупаться и позавтракать. Да, между прочим, Поль говорил, что на этих пляжах черный песок.
— Тогда поедем прямо туда и все увидим. — Эдвард был готов ехать бесконечно и куда угодно, только бы она была рядом. — Я знаю, о чем вы мне вчера не рассказали, — вернулся он к их вечерним разговорам. — О том, какая у вас в детстве была любимая игрушка. Я честно рассказал о своем увлечении паровозиками, а вы промолчали.
— Вы будете смеяться, но это был синий бегемот. Так и знала, — сказала Патриция, увидев улыбку на лице Эдварда. — Поэтому я никому и не рассказываю об этом.
— Я не смеюсь, — серьезно произнес он, пряча улыбку.
— Конечно, он был смешной и несуразный, но я любила его и много лет засыпала в обнимку с ним. А вы в детстве хулиганили? Дрались? Лазили по деревьям?
— Крайне редко мне удавалось побыть нормальным ребенком. Занятия спортом и учеба занимали много времени.
— А когда вы начали ухаживать за девушками? Наверное, в старших классах? — спросила Патриция.
— Ошибаетесь. Первый раз я поцеловал соседскую девочку в пять лет. Это стало уже семейной легендой. Но потом времени действительно не хватало. И вот до сегодняшнего дня я совершенно одинок, — подчеркнуто печальным голосом сказал Эдвард. — Зная, как серьезно вы относились к учебе, я все-таки надеюсь, что хотя бы одну любовную историю из своей жизни вы мне расскажете?