Приют души

Эдвард увидел ее издалека. Она оставила полотенце на песке, забрала в пучок свои роскошные рыжие волосы, вошла в воду и поплыла. Резко остановившись, он с замиранием сердца начал следить за ней. Вскоре он забеспокоился, что она заплывает слишком далеко, но тут она легла на спину и, покачиваясь на волнах, стала отдыхать. Потом поплыла обратно и, выйдя на берег, распустила волосы, чтобы высушить их. Они рассыпались по ее обнаженным плечам золотистой волной.
Эдвард не решился подойти к ней познакомиться — побоялся смутить ее и не был уверен, захочет ли она вообще разговаривать с ним.
Откуда в тебе эта нерешительность? — спрашивал он себя, возвращаясь в отель. Впрочем, куда спешить? Еще есть время, он успеет познакомиться с ней…
Жорж вернулся за столик и с аппетитом, который никогда его не оставлял, приступил к обеду.
— Что же ты молчишь, Жорж? Неужели так и не расскажешь, с кем проболтал полчаса, — небрежно спросил его Эдвард.
— Не поверите. Я встретил свою бывшую однокурсницу, за которой пытался приударить на третьем курсе. После окончания университета мы, правда, не виделись. Но за эти годы она почти не изменилась, — ответил Жорж, отдавая должное супу из плавников акулы.
— Да, в такие совпадения трудно поверить. Надо же, не видеться столько лет и встретиться так далеко от Лондона. Ты уверен, что это только совпадение, а может быть, ты специально приехал за ней, чтобы возобновить былые попытки? — пошутил Адам, подмигнув Уиллу.
Тот мгновенно подхватил шутливый тон, заданный приятелем. Все они были большие любители пошутить и разыграть друг друга.
— Конечно, ты столько лет скрывал свою страсть к рыжеволосым женщинам, что нас, естественно, удивила та прыть, с которой ты побежал за ее столик.
— Да ладно вам. Дайте спокойно поесть, — отмахнулся Жорж. Он с наслаждением поглощал ассорти из морепродуктов. К процессу принятия пищи он относился с благоговением. Это было единственное время суток, за исключением сна, когда он был немногословен. И очень не любил, когда его отвлекали от любимого занятия. Но он хорошо знал, что приятели не оставят его в покое, пока не выпытают всю информацию. — И далась она вам! Ну да, не ответила на мои ухаживания. Не думаю, что во время учебы она вообще с кем-то встречалась. На вечеринки она тоже не ходила. На все приглашения у нее были две отговорки: нужно идти в библиотеку или не может оставить престарелую больную тетку одну.
— Вот видишь, значит, не тебя одного она отвергла, — заметил Уилл.
— Думаю, она просто встречалась с кем-то не из наших. Вряд ли молодая хорошенькая девушка будет терять время в библиотеках вместо приятного времяпрепровождения.
— Ты что, никогда не видел ее в библиотеке за книгой? — спросил Жоржа неунимающийся Адам.
— Конечно, не видел, потому что сам туда не ходил.
— Значит, она хорошо училась. Кстати, ты не сказал, как ее зовут, — как бы между прочим поинтересовался Эдвард.
— Патриция, так ее зовут, была первой студенткой на курсе. Поэтому после окончания университета ее распределили в научно-исследовательскую лабораторию известного профессора Ричарда Стоуна. Каждый из нас тогда мечтал попасть к нему на работу, а это место досталось ей. Мне тогда не повезло, пришлось устраиваться преподавателем в колледж.
— Может, все-таки нужно было иногда заглядывать в библиотеку, глядишь, и не пришлось бы учить детей, — улыбнулся Уилл, потягивая холодное пиво.
— Да брось ты. Просто кому-то везет, а кто-то вкалывает как проклятый всю жизнь, например я. Вот ей-то точно повезло. Я слышал, у нее были не только деловые отношения с профессором. Говорят, они были любовниками, и я в это верю. Вряд ли она сама, без его помощи, смогла бы получить степень доктора биологических наук. Я вот, сколько ни старался, так и не смог этого добиться.
— Ну, ты, мой друг, не показатель. Думаю, ты смог бы получить и не одну степень, если бы их разносили по домам, — засмеялся Уилл.
Эдварда раздражало то, как пренебрежительно Жорж отзывается о Патриции. Теперь он знает ее имя. Оно показалось ему прекрасным.
— Как ты назвал профессора, у которого работает Патриция? — неожиданно спросил Уилл.
— Ричард Стоун. Он очень известный биолог, имеет мировое признание. Мало кому удается добиться такого успеха.
— Был известным биологом, — серьезно сказал Уилл. — Недавно я читал большую статью в «Таймсе». Там говорилось о скоропостижной смерти профессора Стоуна, от инфаркта, если не ошибаюсь.
— Так он умер? — переспросил Жорж.
— Так было написано в газете. Я точно помню его имя.
— Хорошо, давайте закончим на этом разговоры и, если все наелись, пойдем сыграем партию в волейбол, — предложил Эдвард.
— Отличная идея, — подхватил Адам. — Нас четверо, это уже команда. А на пляже найдем противников.
— Меня не считайте. Какой может быть волейбол с моим сердцем! Вот уже сейчас началась тахикардия. Нет, я не могу играть, — жалобно запричитал Жорж, хватаясь за левую сторону груди.
— Это у тебя от переедания, обжора, — усмехнулся Адам. — Вот сейчас поиграем, растрясешь пару килограммов и сразу почувствуешь себя лучше.
Подхватив сопротивляющегося Жоржа под руки, друзья отправились на пляж.
  
2
 
После обеда Патриция решила прогуляться по улицам небольшого городка, раскинувшегося у подножия потухшего вулкана Тейде. Десяток узких улочек, вымощенных камнем, по обеим сторонам которых плотно примыкали друг к другу одно- и двухэтажные белого цвета домишки под красными черепичными крышами. Начиная от подножия, они серпантином поднимались все выше и выше по склонам вулкана.
По пути Патриция заходила в маленькие магазинчики, торговавшие сувенирами. Здесь были изделия, вырезанные из Канарской сосны, огромные раковины, перламутр внутри которых переливался всеми цветами радуги, и небольшие красивые ракушки и украшения, сделанные из них. Можно было найти и довольно экзотические вещи, например изделия из кожи нигерийского крокодила или изысканный китайский шелк. Патриция выбрала себе заколку для волос, выполненную из разноцветных ракушек.
Магазинчики чередовались с небольшими кафе. Столики стояли прямо на улице под навесами из пальмовых листьев. Кроме традиционных прохладительных напитков и кофе здесь предлагали кокосовое молоко и свежевыжатые соки из экзотических фруктов. В одном из них Патриция решила отдохнуть. Она заказала себе сок манго и чашечку кофе. Приятно было сидеть в тени и любоваться чужой, незнакомой, но завораживающей красотой.
Интересно, есть ли экскурсии на вулкан? — подумала она, вспомнив нависшие над теплым Адриатическим морем карстовые горы Далмации, куда они поднимались вместе с Ричардом. Он долго ворчал, что это издевательство и самоистязание — во время отпуска скитаться по горам, но вид, открывшийся им с высоты, стоил любых усилий. Ричард много шутил в тот день, смеялся и говорил, что хотел бы поселиться в таком же месте — между небом, землей и морем. Может быть, сейчас ты где-то там, дорогой, в том месте, о котором мечтал когда-то, если вообще есть место для души, покинувшей тело, подумала Патриция, и слезы предательски навернулись на глаза.
— Много печалей и много потерь в этой жизни, но каждая душа в конце концов находит приют.
Патриция вздрогнула от неожиданности. Кто мог услышать ее мысли? Задумавшись, она не заметила, как к ней за столик подсела немолодая смуглая женщина. На ней был белый бесформенный балахон. На ногах парусиновые туфли. Из-под соломенной шляпы на плечи спускались черные волосы с проседью, в которые были вплетены узкие цветные ленточки. На шее у нее были украшения из ракушек и цветных камней, а на запястьях обеих рук такие же браслеты.
— Вы знаете, о чем я думала? — спросила Патриция незнакомку, приходя в себя от неожиданности.
— Надеюсь, я не испугала вас, мисс? Не бойтесь, — сказала незнакомка низким хриплым голосом. — Не трудно увидеть вашу боль, труднее помочь вам поверить в то, что все предначертанное придет и принесет с собой не только печаль, но и радость, счастье и любовь. Ту единственную любовь, ради которой нужно жить, все преодолевая.