Не муж, а мед!

  — Дейзи!
  Тетя Пиви жестом подзывала ее с заднего двора. Сбросив сетку от пчел, Дейзи пошла к дому.
  — Тебя к телефону, — сообщила тетя Пиви, прижимая к уху воображаемую трубку. — Из лаборатории.
  Вот оно. Этого момента она боялась с рождения Трэвиса. Где-то в глубине души она всегда знала правду. Кэл и Роза действительно зачали этого ребенка.
  Тетя Пиви схватила ее за руку.
  — Что бы ни случилось, Дейзи, все образуется.
  — Хотелось бы в это верить.
  — Ты сильный человек. Ты все перенесешь!
  Дейзи кивнула и выпрямила плечи. Разве у нее был выбор? Стряхнув пыль с туфель, она вошла в дом и дрожащей рукой подняла трубку.
  — Алло...
  Голова ее закружилась.
  — Мадам Дейзи Хайтауэр?
  — Да, это я. — Дейзи уперлась ладонью в стол.
  — Это Джина из лаборатории Келон в Корпус-Кристи.
  — Слушаю.
  — У нас готовы результаты анализов на установление отцовства в отношении Трэвиса.
  — Говорите...
  — Анализ подтверждает, что Кэл Кармоди — отец ребенка.
  Кэл положил трубку. Оставалось только одно. Он будет просить руки Дейзи.
  Он — отец Трэвиса, который так нужен мальчику. Дейзи испытывает серьезные финансовые затруднения, а у него есть деньги, чтобы ее обеспечить. Но самое главное — он все еще любит Дейзи. И неважно, если она больше не любит его или не может простить измену.
  Он испытывал доселе незнакомую отцовскую гордость и в то же время знал, что пока совершенно не подготовлен к этой роли. Что это такое — быть родителем? Впервые кто-то будет зависеть от него, и это пугало Кэла больше, чем десять дюжин свирепых быков.
  Он — отец.
  Сколько упущено времени!
  Его сыну уже семь лет! Его обманули. Лишили возможности быть свидетелем самых драгоценных моментов младенчества и раннего детства. Он уже не будет вставать среди ночи и баюкать новорожденного сына. Он никогда не увидит первых шагов Трэвиса, не услышит его первых слов, не даст ему бутылочку молока...
  Сожаление, острое как лезвие ножа, укололо его прямо в сердце. Дейзи и Роза поступили неправильно, что не связались с ним за эти годы и не сказали, что он — отец ребенка. Неправильно. Неправильно. Плохо.
  Кэл выскочил из дома, прыгнул в пикап и завел мотор. Его гнев был так велик, что дрожали руки, а нога не могла нащупать педаль сцепления. Автомобиль рванулся с места.
  Первая улыбка, первый младенческий зуб, первый торт на день рождения. Первое Рождество, первая разбитая коленка, первый день в школе.
  Кэл ударил кулаком по рулю и случайно задел сигнал. Фермер, медленно ехавший по краю дороги на тракторе, въехал в канаву, чтобы не мешать шикарному пикапу. Кэл был так расстроен, что даже не заметил, как заставил человека съехать с дороги.
  Прямо сейчас увидеть Дейзи Хайтауэр! Пока у него были сомнения по поводу отцовства Трэвиса, Кэл еще мог оставаться спокойным. Теперь же — нет!
  Колеса взвизгнули, когда пикап затормозил и остановился около дома Дейзи. Кэл выскочил из машины и бросился на крыльцо, не обращая внимания на боль в ноге. На его громкий стук в парадную дверь вышла тетя Пиви. Ее брови были нахмурены.
  — Где Дейзи? — спросил он чуть ли не грубо.
  — Послушай, Кэл Кармоди, — рассердилась пожилая дама и погрозила ему пальцем. — Веди себя достойно. Дейзи так же взволнована, как и ты.
  — Где она? — повторил Кэл. Он был в таком состоянии, что его нельзя было остановить.
  Тетя Пиви, должно быть, поняла, что сейчас с Кэлом лучше не связываться. Она открыла дверь и отошла в сторону.
  — Дейзи наверху, в своей комнате. Но, клянусь, если ты ее огорчишь, я приду и отлуплю тебя ручкой от метлы.
  — Я? Ее огорчу? А что, по-вашему, я должен чувствовать, когда вдруг у меня появляется семилетний сын?
  Тетя Пиви фыркнула и посмотрела на него поверх толстых стекол очков.
  — Если бы ты хоть раз за последние семь лет приехал домой! Я удивляюсь, что Дейзи вообще с тобой разговаривает.
  Слова старой женщины несколько отрезвили Кэла.
  — Извините меня, тетя Пиви. Нам с Дейзи надо многое обсудить.
  — Только последи за своим языком, когда будешь с нею разговаривать, — посоветовала тетя Пиви. — Я старый человек, она и Трэвис — это все, что у меня осталось.
  Кивнув, Кэл направился к лестнице. Когда-то Дейзи и Роза занимали спальню слева. Кэл задержался у двери. Ему вдруг стало трудно дышать. Он должен был переступить порог в мир взрослых, в мир ответственности. Туда, куда он так долго сопротивлялся входить. Кэл знал, что если сделает Дейзи предложение, то уничтожит свой прежний мир.
  Он повернул ручку и открыл дверь. Комната изменилась с тех пор, как Кэл был здесь последний раз. Тогда в спальне стояли одинаковые кровати и стереосистема с модными записями. Туалетный столик был заставлен всякими безделушками.
  Сегодня комната отражала вкус только одного человека — Дейзи. Не стало плакатов кинозвезд и рок-певцов. Исчезло электронное оборудование, а также старая мебель.
  Все было просто, удобно и практично. Ни оборочек, ни рюшечек, никаких излишеств. Стены выкрашены в белый цвет, на них — фотографии Трэвиса, тети Пиви и родителей Дейзи. Маленький книжный шкаф забит книгами по пчеловодству и ремонту ферм. И никаких романов, никакого развлекательного чтива.
  Но его внимание мигом переключилось на Дейзи. Она сидела, скрестив ноги, на большой кровати, закрыв лицо руками. Волосы были собраны в хвост. На ней были красная футболка и обрезанные джинсы, открывавшие длинные, стройные ноги. Рядом с ней стояла пустая коробка бумажных салфеток.
  — Дейзи. — Он произнес ее имя, и вся его злость испарилась, когда он понял, что она плачет. Он никогда не видел ее плачущей. Даже когда погибли ее родители. Он стоял ошеломленный.
  Дейзи перестала шмыгать носом и подняла голову. Ее глаза были влажными, а нос — красным, но она гордо выпрямила плечи.
  — Кэл?
  — Мне звонили из лаборатории. — Он помялся у двери, все еще держась за ручку.
  — Знаю.
  Их взгляды встретились.
  Сердце Дейзи часто забилось. Наступил момент правды. Подтвердились ее самые худшие опасения. Человек, которого она любила, действительно был отцом ребенка ее сестры.
  — Можно войти? — спросил он, удивив ее своим вопросом.
  Она слышала, как он гневно препирался с тетей Пиви. Кэл не тот человек, которого можно унять, и Дейзи ожидала, что он вне себя от ярости ворвется к ней в комнату, требуя совместного опекунства над ее сыном. А вместо этого он сам был похож на потерянного маленького мальчика.
  Дейзи почувствовала, что ее переполняют эмоции. Она заставила себя успокоиться. Сейчас не время терять бдительность.
  — Входи, — ответила она, и он закрыл за собой дверь.
  Крошечная комната словно еще больше уменьшилась от его присутствия. Дейзи нервно теребила истрепанную салфетку.
  — Нам надо поговорить, Дейзи.
  Она указала ему рукой на кресло. Кэл не сел, а подошел ближе к кровати. Он слегка прихрамывал, и Дейзи было больно это видеть. Когда-то она сама решила прекратить их отношения. Она не хотела связываться с человеком, который развлекается получением призов на соревнованиях. Такой человек должен быть отчаянным, надменным и самонадеянным, а такое сочетание означало опасность. Зачем лишние неприятности, когда жизнь и так принесла много горя?
  Но, вопреки здравому смыслу, он ее привлекал. Вот как сейчас. В Кэле Кармоди было что-то неотразимое. Он отодвинул в сторону подушки и уселся на кровать рядом с нею. Исходящий от него приятный аромат, словно состоящий из жара и солнечного света, расшевелил давно уснувшие воспоминания. И что-то еще...
  Дейзи перестала всхлипывать. Она тщетно сопротивлялась силе, которую Кэл Кармоди имел над нею. Семь лет она боролась с этой силой, надеясь, что одержала верх. Она ошибалась.
  — Прости меня, — попросил он. — За всю боль, которую я причинил тебе, Трэвису и Розе.