Цветок Трех Миров
– Попробуй! – сказал Денис просительно.
Даня вздохнул и стал раздеваться. Снял свитер, рубашку, брюки.
– У тебя крепкие нервы? – спросил он у Дениса. – Может, все же закроешь глаза? Сашка-то – он привычный.
Денис мотнул головой:
– Что я, голых людей не видел?
– Голых-то видел, – таинственно сказал Даня и начал преображаться.
Вначале исчезла кожа, затем жировая ткань и мышцы. Фонарь в руках у Дениса запрыгал. Кровеносная система несколько замешкалась, но потом пропала и она, оставив один скелет. Этот скелет, прежде чем окончательно рассеяться в слабеньком луче катящегося по полу фонаря, озабоченно указал на что-то Сашке тонкой костью пальца. Сашка оглянулся. На плитах рядом с ним лежал бледненький Денис.
Пока Сашка приводил Дениса в чувство, Даня протискивался сквозь стену. Это было примерно то же, что продираться сквозь тесто или сквозь клейстер. Даня продирался, и стена слипалась за ним. Наконец он ощутил рукой пустоту и с осторожностью выбрался куда-то. Постоял в темноте, опасаясь отходить от стены. Воздух не был затхлым. Нога Дани что-то зацепила. Он наклонился и стал щупать. Нашарил ткань, молнию на ткани, затем ремень. Скользнул рукой в противоположную сторону и нащупал капюшон. То, что он трогал, было легким, но вместе с тем и объемным.
«Чучело, что ли, какое? Откуда?» – растерялся Даня, и тотчас пальцы его коснулись костяного подбородка и зубов.
Он понял, что это было. От ужаса Даня отскочил, едва не залипнув в стене. Остановился, переводя дух. Затем продолжил шарить. Нашел чуть поодаль зажигалку, в которой еще оставался газ. Провернул колесико. С третьей попытки тусклая искра превратилась в огонек. У стены лежали два скелета. Между скелетами валялся легкий топорик-томагавк, слетевший с ручки. Посмотрев на стену, Даня убедился, что ее долго и безуспешно долбили топориком, но массивную кладку не одолели. Тут же валялся и разбитый фонарь. Скорее всего, по стене били уже в полной темноте.
Подсвечивая зажигалкой, Даня пошел вперед. Прямой коридор завершался тупиком. По полукруглой тоннельной кладке каплями сбегала вода. Шагах в пяти Даня наткнулся на горку осыпавшихся кирпичей и увидел пробитое в верхнем своде отверстие. Оно было достаточным, чтобы мог протиснуться человек. Должно быть, оба берсерка появились оттуда. Здесь же, скорее всего, они разбили и фонарь, потому что среди кирпичей поблескивали стеклышки. Даня забрался на гору кирпичей и попытался просунуть голову в пролом. Однако зажигалка едва светила.
– Нет, здесь Сашка нужен!
Даня хотел возвращаться, но вдруг увидел втоптанный в землю ржавый лом. Берсерки в темноте не заметили его, так как лом, уйдя в отвердевшую глину, был вровень с полом. Даня долго провозился, прежде чем смог достать его. Лом был массивным и проржавел только снаружи. Его вполне можно было использовать, хотя он и царапал кожу на ладонях. С ломом в руках Даня вернулся к берсеркам. Ему было неудобно перед ними, потому что с помощью лома он за десять минут сделал то, на что им не хватило жизни: пробил дорогу на свободу.
– Эй! – позвал он Сашку. – Иди сюда! Одежду мне дай! Я замерз!
Сашка осторожно протиснулся с его одеждой. Денис последовал его примеру. Сел на корточки и, разглядывая скелеты берсерков, сказал:
– Двое! А где остальные?
– Ты с нами? – нетерпеливо спросил Даня, одеваясь и зашнуровывая нерпь.
– Я вас здесь подожду! – отказался Денис, опасливо косясь на пролом.
Даня подсадил в пролом Сашку, а потом тот втащил его сверху, использовав своего льва. Денис, выждав минуту, неуверенно окликнул их. Никто не отозвался. Тогда Денис, озираясь, выглянул в тот тоннель, откуда они недавно пришли, и негромко свистнул. Из темноты вынырнула полусогнутая мужская фигура. Денис поднял фонарь и осветил ее лицо. Это был Платоша, вооруженный небольшим арбалетом.
– Свет убери! – потребовал он.
Денис опустил фонарь.
– Ну что? Получилось? Клюнули? – нетерпеливо спросил Платоша.
– Угу, – угрюмо ответил Денис. – Уже там! Не знаю, правда, добрались до места или еще нет.
– Ну и ослы, – презрительно сказал Платоша и вдруг, заволновавшись, зашептал: – А псиос Гай вперед дал?
Денис взглянул на него.
– Нет. Когда дело сделаем, – произнес он после короткой паузы.
Платоша заволновался:
– Врешь! Ведь признайся, что врешь! – Он схватил Дениса за запястье и стал его выворачивать, пытаясь осветить лицо фонарем. – Я знаю, что вперед! Я чувствую: есть у тебя псиос!
– Я презираю Гая! Он ничтожество! Я не для Гая на это пошел! – вдруг сказал Денис. Сказал безнадежно, потому что чувствовал: Платоше все равно.
– Так он дал? Много дал? Сколько обещал или меньше? – перебил Платоша.
Денис молчал.
– Значит, больше дал! – угадал Платоша. – Со мной поделишься? Дай сейчас!
Денис с опаской покосился на арбалет в руках у Платоши.
– Я дам тебе на поверхности, – мягко пообещал он.
– Нет, здесь дай! А то выдам тебя!
Денис, уступив, коснулся его лба надетым на средний палец кольцом. По лицу Платоши прокатилась волна удовольствия.
– Я тебя… не понимаю… как ты можешь это иметь… и не использовать сразу и весь… Больной ты… какой-то… – с трудом выговорил Платоша.
– У меня свой интерес! Меня выгнали из ШНыра. А теперь я за это сквитался. И с Гаем сквитаюсь, – сказал Денис вслух, зная, что Платоша сейчас все равно его не услышит.
– А? – переспросил Платоша.
* * *Даня с Сашкой прошли по верхнему тоннелю метров сто. Постепенно тоннель пошел вниз. Под ногами зачавкала вода. Русалка Дани уже погасла, и светил теперь Сашка. Внезапно он остановился и придержал Даню за рукав:
– Смотри!
Вверх уходила узкая лестница без перил, которую легко было пропустить, так как начиналась она в углублении. Высокому Дане пришлось протискиваться. Сашка поднялся первым, пошарил тусклым лучом русалки и замер. На огромной стене перед ними был ШНыр, с большим искусством выложенный разноцветными камнями, перламутровыми ракушками и слюдой. На современный ШНыр он походил не так уж и сильно. Корпуса в форме буквы «Н» Сашка не увидел. Зато пегасня, кажется, была даже больше, чем сейчас. И колодец у входа там, где теперь главный въезд, и много отдельных мелких строений, сараев, служб. Лишь Зеленый лабиринт находился на неизменном месте.
– Главная закладка! Видишь, она целая! Каменный фонтан не раздроблен! – шепотом сказал Даня, ухитрившийся просочиться и остановиться рядом с Сашкой.
Сашка вытер со лба пот. Только что он дрожал от сырости, а теперь ему стало вдруг очень жарко. Так жарко, как бывало только у Первой гряды, когда время пребывания на двушке истекало. Сашка хотел шагнуть к стене, но Даня, схватив его за руку, направил луч русалки под ноги. В голубом свечении русалки Сашка увидел черту примерно из двух десятков камней среднего и крупного размера. Возле черты, у камней, лежали шесть черепов и россыпь костей. Здесь же валялись два арбалета и магический шар на серебряной ручке с выступающим вперед одиночным когтем.
– Граница! – сказал Даня, взмокший ничуть не меньше Сашки. – Она из осколков скал Второй гряды! Теперь ясно, почему никто отсюда не возвращался. Прыгуны выбрасывали берсерков прямо в этот зал, сразу к защите. Кроме тех двух, все погибли мгновенно. Тут и шнырам-то горячо, а уж ведьмарям вообще здесь нельзя находиться.
Сашка продолжал освещать пол. Потом опустился на колени и на четвереньках пополз в угол.
– Ага! Разобрался!.. Ниша, а вот и плита! Помоги сдвинуть!
– Как ты знал, что она здесь окажется? – спросил Даня, когда после второй или третьей попытки плита все же ушла в сторону.
– Догадался. В эту нишу оттаскивались камни. Их закрывали плитой, и она экранировала защиту. Можно было спокойно находиться у карты. А когда уходишь – опять возвращаешь камни на место. Не все первошныры были уровня Митяя Желтоглазого. Многим защита тоже мешала…