Лунный блюз (СИ)

- Но этого же не было.
- Но я увидел… то, что увидел… мне было очень больно. Я понимаю, что не имел никакого права так с тобой поступать. Я понимаю, что… мне нет прощения, ты прав. Я пойму, если ты захочешь уйти.
Он закрыл лицо руками. Ян услышал сдавленный всхлип.
- Вот только вывих… нужен холод и фиксирующая повязка. Позволь мне… помочь тебе в последний раз.
Ян молчал. Не смотря ни на что, ему было жаль Влада, который сейчас убивался от осознания того, что совершил.
- Яник… - Ян вздрогнул: «Он назвал меня по имени?», - давай перебинтуем руку и обработаем раны. Обезболивающее уколем, тебе будет легче. Куда ты в таком состоянии? А потом пойдёшь, я не буду тебя задерживать. Хочешь, могу даже отвезти на машине. Мне в радость будет… хотя бы в последний раз. Прости меня, малыш, просто я очень сильно люблю тебя… слишком сильно. Я люблю тебя больше жизни.
Из глаз Влада скатилось пару слезинок. Это был совершенно другой человек. Яну было жаль обоих. И того, сорвавшегося, который и сорвался-то из-за своей любви, и этого, раскаивающегося. Сердце рвалось на части. Он сделал несколько шагов и присел рядом с Владом.
- Это ты меня прости… я не хотел тебя обидеть… прости.
Влад крепко обнял своего Марселя, благодарно целуя его закрытые глаза, ощущая солёный привкус, невысохших на ресницах слёз. Просидев так какое-то время, он внезапно очнулся:
- Рука же… сейчас, подожди немножко, ну как я так, только о себе думаю, а ты страдаешь, потерпи, мой хороший, - Влад вытаскивал из шкафчика перевязочный материал, какие-то мази, ампулы.
Обработав раны и туго перебинтовав запястье, он уколол обезболивающее и вновь обнял парня. Через несколько минут Ян почувствовал, как боль притупляется. Затем она полностью исчезла. Тело стало лёгким, появилась даже некая эйфория. Казалось, что стоит оттолкнуться от пола, и можно взлететь. На землю его вернули слова Влада:
- Ты… сейчас будешь собираться?
- Ты хочешь, чтобы я ушёл?
- Я не хочу, но я не стану тебя удерживать, как и обещал. После того, что я сегодня сотворил с тобой… - он горько вздохнул, - какая же я сволочь… и ведь даже убить себя не могу.
- Влад, что ты говоришь, Влад? Какое убить? Ну ты что? Зачем?
- Потому что мне нет прощения за совершённое, Марси… нет, понимаешь? И я понимаю. А убить себя не могу, потому что тогда ты останешься совсем один. Тебя некому будет защитить. Ты вот не веришь мне, но они и вправду не успокоятся.
- Влад… я не уйду. В какой-то степени, я и сам виноват в том, что случилось. Конечно, я не ожидал такой уж реакции, но поверь, я и сам сожалею о своём порыве успокоить Дэна… точнее, не то, что жалею, что хотел успокоить, а что… ну, в общем, нужно было сдерживать себя… и… – он окончательно запутался.
- Так ты останешься? Правда?
- Да… только, пожалуйста, доверяй мне, я не предам, даже если и… просто не смогу так с тобой поступить… пожалуйста. И больше не нужно насилия…
- Марсель, миленький, боже мой, как же я благодарен тебе, что ты понял меня, простил… Ведь ты же простил меня? - Ян кивнул, - спасибо тебе, обещаю, никогда больше. Я ведь даже подарок присмотрел тебе ко дню рождения, я без тебя просто не могу. Да и тебе без меня… ладно, не буду об этом.
- Подарок? Какой?
- Сюрприз, Яник, но тебе понравится.
- Да? – Ян улыбнулся, - здорово… а что ты говорил, что не будешь о чём-то? Что ты имел в виду?
- Это не существенно, не нужно тебе это. Я сам чуть инфаркт не получил, когда увидел… нет-нет, не надо тебе это. Я уже жалею, что сказал.
- Влад, но если это меня касается, я же должен знать. Говори уж, коль начал.
- Да это всё те выродки. Я ж не зря сказал, что они не успокоятся. Они тебя уже… не могу.
- Уже что? Да говори же!
- Уже приговорили и, считай, похоронили.
- Как это? – Ян хотел сказать что-то ещё, но язык не слушался, выходило какое-то мычание.
- В прямом смысле, Марсель… это дико, но…
- Я не понимаю, - наконец-то выдавил из себя парень.
- Хорошо, я покажу тебе, только не волнуйся, пожалуйста. Ты себя хорошо сейчас чувствуешь? Сможешь час в машине выдержать?
- Да нормально, в общем-то, укол помог, ничего не болит.
- Тогда поехали. Не пугайся, я тебе ничего плохого не сделаю, но я должен тебя предупредить, что мы поедем на то место, на кладбище.
- На кладбище? – переспросил Ян.
- Да, малыш, иначе с моих слов ты мне вряд ли поверишь. Я сам не поверил, когда мне сказали. Так что, поехали?
Они пошли к машине. Влад участливо придерживал Яна за плечи, стараясь не прикасаться к ссадинам. Открыл дверь в машине, помог забраться в салон.
- Подожди меня, я за аптечкой сбегаю.
«Нашатырь ему точно понадобится», - думал про себя Влад, возвращаясь в дом.
Всю дорогу они молчали, каждый был занят своими мыслями. Остановившись на краю кладбища, Влад вышел из машины, помогая выбраться Яну.
- Готов?
- Я даже не знаю, к чему мне готовиться, - пробормотал парень.
Несмотря на летнюю жару, по его коже пробежал холодок.
- Пойдём, - Влад потянул его за руку к тому самому месту, где полгода назад парня чуть не закопали заживо.
В это время Дэн, допив коньяк, который дозаказывал ещё несколько раз, на полном автопилоте добрался домой. Не раздеваясь и даже не снимая обуви, парень завалился на диван в зале. Потолок кружился, в груди давило, горло перехватывало, хотелось выть и вообще выброситься из окна. Застонав, Дэн сел, обхватив голову руками. «Ну вот что за пиздец? – говорил он сам себе, - ну как так? Ну почему? Как вообще такое может быть? Что у меня, карма такая? Или кому я что плохого сделал, что меня теперь жизнь вот так мордой в пол? Первый раз что-то такое… светлое, чистое… и на тебе. Яник… как же так? Неужели ты можешь с этим… ну а с ним, может, он и не так себя ведёт, как со мной».
Мысли путались, мутило, хотелось заорать во весь голос, разнести всё вокруг от злобы, отчаяния, от того, что не можешь ничего изменить. «Если я скажу ему, - думал парень, - поверит ли он мне? И этот тоже… помог, спас, деньги… вообще, откуда у него столько денег? Чёрт, а если не скажу, то… всего можно ожидать, чёрт, что мне делать? И я влюбился, по ходу. Всерьёз. Влюбился в парня, который с тем, о ком хочу забыть… Это засада. Полный, реальный пиздец».
Дэн поднялся с дивана и подошёл к компьютеру, неосознанно открыв форум. Входящих не было. Перечитывая переписку с Яном, парень всё больше понимал, что не может, просто не может не сказать о своих чувствах.
«Или я сделаю это сейчас, тогда будет хоть какой-то, хоть малюсенький шанс. Или не сделаю никогда…»
Пальцы забегали по клавиатуре. Слова брались из неоткуда, сами по себе. Не мысли он сейчас свои излагал, крик души, зов сердца и надежда говорили за него.
«Дорогой Яник,
говорят, что любовь, обличенная в слова, теряет свою возвышенность и магию. Но чувство, распирающее сердце и душу, подобно бьющейся о стенки клетки птице, со временем теряет свою силу и веру в светлое будущее. Поэтому не признаться в чувстве любимому человеку - равносильно обречению любви на верную гибель.
Моя любовь к тебе самая сильная и ни на что не похожая. Мне даже страшно делать признание о ней теми словами и предложениями, которыми кто-либо когда-нибудь пользовался до меня. Я боюсь тебя испугать, боюсь рассмешить, разочаровать, рассказав о своей любви. Но еще больше я боюсь, что ты никогда не узнаешь о ней. И потому я решаюсь сделать признание.
Даже когда мы не вместе, я постоянно чувствую твое присутствие в моей жизни. Да, это не слепая страсть. Любовь - это когда горишь желанием поделиться и отдать, а страсть, когда яростно хочешь взять, ничего не отдав взамен. Я готов делиться с тобой всем, и первое, что я дарю тебе - это моя любовь. Я представляю тебя рядом, когда принимаю какие-либо решения, мне хочется знать все твои мысли по тому или иному поводу, и мне кажется, что я бы мог радовать тебя каждую минуту, если бы ты позволил мне быть с тобою рядом.