Адвокат дьявола (ЛП)

цепочку сорвали силой. Девушка истекала кровью.
Началась с одной капли, которая вытекла из–под темных спутанных волос на лоб, а
потом добралась до брови. Кровь была темно–красной, блестящей.
– Ты… – начала Дана, но слова умерли в ее горле, когда вторая капля крови потекла
по ее бледному лбу. Третья. Четвертая. Все больше капель текло по лицу девушки. – О,
нет… что случилось? Ты в порядке…?
Ее слова утихли, когда она увидела запястья девушки. Сначала они были гладкими,
без отметин… а потом кожа опухла, словно ее что–то ранило.
Что–то острое.
Кожа разорвалась, и кровь потекла по запястьям.
Дана ощутила, как паника пылает в ее груди, потрясение, страх и отчаянное желание
сделать что–нибудь бушевали в ней.
– Помоги… – прошептала девушка, теперь ее голос был тихим, словно отдаленным,
но полным боли.
– Тебе нужно к медсестре, – сказала Дана, вырвавшись из онемения и поспешив к
раненой.
– Нет! – завопила девушка. – Не трогай меня!
Она задрожала, ткань ее одежды порвалась на левом боку, кровь проступила на
сильной ране.
Дана застыла от ужаса и потрясения.
– Нам нужно в медпункт. Ты можешь идти?
И тогда она увидела кровь на полу. Она текла из ужасных ран на ногах девушки в ее
туфли и лужу на полу. Желудок Даны сжался, ее завтрак грозил выйти из нее. Она с
усилием сглотнула и отпрянула от растекающейся красной лужи.
– Прошу, – взмолилась она, – как я могу помочь?
Девушка снова содрогнулась, голова повисла, но руки оставались раскинутыми,
словно ее руки что–то держало у шкафчиков. Нет, не ладони… запястья. Ладони дрожали,
пальцы сжимались, как умирающие пауки, но запястья были прижаты к металлу. Словно
прибиты. Дана попыталась схватить ее за руку, подумав, что она прилипла, зацепилась за
кусок металла…
– НЕТ! – заорала девушка. – Прошу… стой… Не делай этого… прошу…
Слова ударили по Дане, ее ладони тянулись помочь.
– Я могу помочь, – сказала она.
Но девушка покачала головой.
– Зачем ты это делаешь? Я не рассказывала никому о Красной эре, клянусь. Прошу,
Боже, не…
– Я позову на помощь! – закричала Дана, не зная, что еще сделать. – Жди здесь…
прошу.
И тут Дана поняла, что девушка не просто ранена. Раны на голове, боку, запястьях и
ногах не были случайными.
Это были стигматы.
Раны Иисуса Христа. Терновый венец, копье, пронзившее бок, гвозди, держащие его
на кресте. Все было здесь. Все было наяву, и это было ужасно.
Она развернулась и побежала, крича на помощь, зовя учителей, медсестру, хоть
кого–то. За ней девушка лепетала и просила Дану не трогать ее, не ранить ее. Молила ее.
Дана ворвалась в спортзал, где шестьдесят девушек командами играли в выбивалу,
миссис Фразер, учитель, скучающе наблюдала за ними.
– Помогите! – закричала Дана.
Все застыли, развернулись, и брошенный мяч ударил девушку по плечу, отлетел и
проскакал по полу, только эти звуки и эхо ее крика слышались в зале.
А потом все побежали, завопили, низкая и пухлая миссис Фразер была впереди всех.
Дана развернулась, и они следовали за ней, как волна, в коридор и раздевалку.
– Сюда, – указала Дана. – Она в крови. Она ранена.
– Покажи, – рявкнула миссис Фразер. – Все стойте здесь.
Приказ был яростным, но никто его не послушался, девушки столпились в коридоре
и ворвались в раздевалку.
– Следующий ряд, – выдохнула Дана, едва дыша, боясь, что она ошиблась. Стоило
оказать первую помощь? Она умела. Они с Мелиссой научились у моряка, знакомого отца
из Сан–Диего. А если девушка истекла кровью?
Вопросы сталкивались в голове, пока они огибали ряд шкафчиков к месту, где она
оставила раненую.
Миссис Фразер прошла мимо нее, но застыла. Дана врезалась в нее и отлетела.
Остальные девочки столпились, толкаясь, и застыли. Все смотрели.
А там ничего не было.
Пустой ряд шкафчиков.
Чистый пол.
Ни капли крови на дверцах. Не было лужи на линолеуме. Там ничего не было.
– Но… но… – лепетала Дана. Она проверила другой ряд, хотя знала, где видела
девушку. Дверца ее шкафчика была открыта, рукав свитера свисал оттуда. Следующий
ряд был пустым, а за ним и другой. Учитель шла за ней, заглядывая в каждый ряд,
проверив душ, каждую кабинку. Сушилку. Фойе, откуда шел коридор в подвал школы.
Ничего.
Девушки толпились, испуганные и растерянные, они смотрели на пустые ряды
шкафчиков.
Миссис Фразер медленно повернулась к Дане.
– Если это шутка, – сказала она ледяным тоном, – то это ни капли не смешно.
Другие девушки отошли от Даны и встали возле учительницы. На их лицах были
сомнения и гнев. Некоторые шептались и хихикали.
– Но я видела ее, – не сдавалась Дана. – Она была ранена. Истекала кровью. Вон там.
– Где там?
Дана поспешила к ряду шкафчиков и прижала ладонь к закрытой дверце.
– Здесь. Она открывала шкафчик.
Миссис Фразер застыла, и Дана услышала оханье девушек. Дана посмотрела на них.
Теперь никто не смеялся. Некоторые зажимали рты руками, их глаза были огромными. У
двух на глазах были слезы. Несколько девушек злилось, словно хотело ударить ее.
Миссис Фразер подошла к Дане. Она была всего на полдюйма выше, но возвышалась
над Даной, ее глаза пылали, щеки порозовели, палец дрожал в дюймах от лица Даны.
– Если это жестокий розыгрыш, девочка… – сказала она, остальное оставив,
значение было понятным.
– О чем вы?
Миссис Фразер ударила по шкафчику с грохотом выстрела. Все затихли, Дана
удивленно и испуганно вскрикнула.
– Бедная девочка, может, и совершила ошибки, – сказала миссис Фразер. – Может, ей
не стоило быть на той вечеринке, может, она что–то курила. Мы не знаем, что там было…
но это не дает тебе права так шутить.
– Шутить? Я не… Какая девочка? Чей это шкафчик?
Но Дана уже знала.
Она посмотрела на запертую дверцу, а потом на пол, где была кровь, а потом в
недовольные глаза миссис Фразер.
– Мейси…? – прошептала она.
 ГЛАВА 9 
 Крейгер, Мэриленд 
 14:19 
– Истерика? – сказала Мелисса. – Серьезно?
– Серьезно, – прорычала Дана. Они были вне школы, шли по улице к центру города.
– Что они сделали?
Дана фыркнула.
– Сначала отвели к директору, и он кричал на меня.
– Мистер Штернхольц еще тот тролль. Вряд ли он улыбаться умеет.
– А потом я час пролежала в кабинете медсестры. Они позвонили маме, конечно. Не
знаю, что она сказала, но после разговора мистер Штернхольц выглядел так, словно его
обокрали в переулке.
– Это же мама.
Они кивнули. Их мама была тихой и пассивной женщиной, пока вопрос не заходил о
ее детях. Она никогда не повышала голос, не ругалась и не угрожала, но все сразу
улавливали ее намек.
Они добрались до места, что стало центром их жизни последние несколько месяцев.
Это было старое здание персикового цвета, стоявшее одиноко на углу ближе к центру
Крейгера. Название «Вне пределов» было нарисовано на дереве над окном, буквы были
радужных цветов, присыпанные блестками. Двери было две. Большая, на главной улице,
вела в магазин, продающий благовония, исцеляющие кристаллы, альбомы тибетских
монахов, народные инструменты, типа австралийских диджериду, чилийских флейт,
бусин из Африки и Коста–Рики и икон всех религий мира и тех, которые, как думала
Дана, появились недавно. Длинные стеклянные витрины обрамляли стены, маленькие
столики с товарами превращали зал в лабиринт. Маленькая дверь сбоку на улице
Каллиопа использовалась учениками и членами разных групп, которые собирались здесь
для йоги, медитации, массажа рэйки и клуба анонимных алкоголиков. Две части магазина
разделяла арка с табличкой «Кофе–бар», окруженной десятком летающих малазийских