Почему я ненавижу фанфики (СИ)

Данька забрал у меня пакет, вручил поводок и полез смотреть-оценивать. Я ужаснулся перспективе иметь на привязи неуправляемое чудовище, но почему-то ничего не возразил.
— Котлетки, картошечка, зелень. Вот что я люблю. Как ты узнал?
— Я — Константин Ванга.
Рита слегка потянула к клумбе.
— Если срать соберется, будь осторожен.
— А что? — напрягся я, уплывая от Даньки вправо.
— На ноги может навалить такую кучу, что без помощи не выкопаешься.
— Дань, забери её, — теперь я уже откровенно паниковал, со страхом глядя на то, как Рита обнюхивает какой-то осыпающийся куст.
Он рассмеялся.
— Шучу, она уже. Блин, ну что ты её так боишься? Дерни к себе, да и всё.
— Дерни, сказал он! Дерни! Дерни адскую гончую! Ритуся… Риточка, пойдем домой?
Маргарита покосилась на довесок в лице меня и, показав огненную сраку, прыгнула в кусты.
— Да-а-аня-я-я!
Он всё-таки поймал нас в процессе погружения в клумбу. Легко перетянул Риту назад, на дорогу. А я даже послать его не смог от испуга.
Короткими перебежками от клумбы к клумбе через десять минут мы добрались до подъезда. Прежде чем ввести код домофона, Даня достал пачку сигарет, закурил и предложил мне. Я отказался.
— Долго будешь кашеварить?
— Около часа, — прикинул я. — Кстати… как смотришь на то, чтобы на следующей неделе сходить в гости? Помню, что ты не любишь шляться по квартирам друзей, но ты вроде как хотел познакомиться с моим батей.
— Знакомство с родителями! Кажется, я взволнован.
— Только у меня есть просьба. Надень что-нибудь неяркое или классическое. Моя мама — Юдашкин в юбке, закритикует до смерти и потом переоденет твой хладный труп.
— Так вот почему ты такую унылость носишь?
— Ага.
— Хорошо, — он слегка дернул Риту, направляя к подъезду. — А ты спрячь порножурналы получше, чтоб интереснее было искать.
— Чел, двадцать первый век. Какие порножурналы?
— Ну-у-у-у. А как же подростковая романтика? И что тогда, порнофлешки? Это сложнее. Кстати, что ты предпочитаешь? Блондиночек, сисечки?
Выскользнув из лифта, он открыл дверь и повернулся. Я тупил.
— Что, слишком интимный вопрос?
— А ты?
— Всегда любил ласковые фильмы, чтобы без лишней жести, всё такое ур-ур-ур.
Дверь захлопнулась. Я всё еще тупил.
— Если ты ничего не скажешь, я подумаю, что ты дрочишь на что-то пикантное. И эта мысль охватит все виды извращений.
Я стянул пальто и обувь, забрал у Дани пакет и почему-то воспринял последнюю фразу как вызов:
— Мне наоборот. Садо-мазо люблю. С кляпами, плетками и анальными пробками.
— О последнем поподробнее.
Вот ничем сволочь не проймешь!
— Да ну тебя в баню!
Отправив Риту отдыхать, Даня притащился на кухню. Я к тому моменту уже опустошил раковину и приготовился чистить картоху.
— А гей-порно смотрел? Хоть раз?
— Нет, — покопавшись в недрах ящиков, я отыскал самый маленький нож. — Прошу заметить, что теперь у меня в руках холодное оружие.
— И не любопытно?
— А должно быть?
Картоха попалась классная, поэтому я быстро расслабился за немудреным процессом её обнажения.
— Ну…
— Хватит пиздеть, лучше налей мне чего-нибудь.
— Я взял коньяк и настойку. Что будешь?
— Коньяк давай.
— Ты сам-то ел хоть? А то ещё развезет на садо-мазо…
— Не ел. Ещё как развезет. Дай только выстругаю из картофелины пробку…
— За кляп полотенце сойдет, а плеткой что будет? Петрушка?
— Мухобойка, — зловеще прошипел я. — Серьезно тебе говорю, отъебись.
Данька вытащил из шкафа колонку и, разместив её на столе, включил музыку. Заиграл легкий рок, расслабив окончательно.
— Нет, предположим… коль ты вообще заикался о сексе, значит, думал о нём.
Подставив мне под руку стопку, Даня сновал на периферии, вскрывая пакеты со всякой мелкой закусью и криво нарезая лимоны.
— Браво, Шерлок. Я им даже занимался, представь себе.
— Часто?
— Даня. Нож. Нож у меня в руке. И то, что ты каратист — не поможет.
— Бывший.
— Кстати, я всё хотел спросить… сковороду дай.
Он вытащил из ящика большой сотейник.
— Пойдет?
— Ага. Приправы есть?
— Соль.
— Ох…
— Так, о чем спросить хотел?
— Какой у тебя был пояс? Ты был крутым?
Данька почесал затылок.
— Зеленый пояс с коричневой полоской.
— Это круто?
— Весьма неплохо. В своей группе я был чемпионом на татами. Ката особо не давалась, но в спаррингах я умудрялся даже учителю надавать.
— Ката?
— Это когда борешься с воображаемым противником. Я шарил больше в настоящих боях. Если тебе интересно, могу потом показать видео с аттестации.
— Интересно, — идея зажгла мгновенно. Пока готовил, я не мог думать ни о чем другом. Подвывал «Саше Грей» и тлел от нетерпения.
— Сразу предупрежу, что тебе вряд ли понравится кёкусинкай. Он довольно жесткий, — пояснил Данька, опрокинув в себя стопку коньяка и зажрав лимоном.
— Кёку… что?
— Стиль. Боевой стиль.
— Да ладно, я просто хочу посмотреть на тебя в этом… кимоно.
— Кэйкоги, — улыбнулся он.
Новиков ошибся. Кёку-что-то-там пришелся очень даже по душе. Пока он наворачивал картоху с котлетой, я наблюдал за боем.
Если честно, увиденное поразило меня до глубины души. Хотя, может, во всем виноват коньяк.
— Сколько тебе тут лет?
— Семнадцать.
На видео два чувака в белом кланялись друг другу. Каждое движение было пронизано тайной, которую простому наблюдателю не постичь. Данька был ниже и куда более лохматым, чем сейчас, но таким же смуглым и симпатичным. А ещё донельзя серьезным.
Бой был жестокий — ну, насколько я мог судить со своими скудными познаниями в боевых искусствах. Он едва не переходил границ настоящей драки. Каждое движение было резким, отточенным, метким. Наполненным силой и решимостью.
— Офигенно… — шепнул я, когда на пресловутом татами появились другие соревнующиеся. — Ты действительно очень любил карате.
— Офигенно приготовлено, — отмахнул Данька последним кусочком картохи. — Будь моей женой?
— Я серьезно! Это очень красиво. То, что ты там творил.
— Я тоже серьезно — твой картофан божественен.
— Да ты просто жрешь всякое говно, поэтому тебе вкусно.
Короче говоря, наш вечер только начинался.
Через полтора часа я был упавшей с небосвода звездочкой. Лежал на диване, сложив на Даньку ноги и краем глаза смотрел какой-то ужастик, который он включил для фона. Звук ужастика был убавлен на нуль, вместо него грохотал System of a Down, поэтому скримеры меня развлекали.
Краем мозга я думал о том, что начинаю влюбляться в эту комнату. Она была такой простой и уютной. Рабочий стол, длинный шкаф из какого-то мегакрутого дерева, диван, тумба. Приятные прохладные оттенки. Всякие прикольные штуковины на полке над монитором, сувениры. На стопке игровых дисков — фигурка грудастой анимешной бабищи.
Данька был ясенем. Уже полуголый, слегка покачивался в такт песне, аки дерево на ветру и ненавязчиво гладил мою лодыжку. Он заставил нацепить его одежду, бриджи и футболку, и вся эта композиция «я и мой очень близкий типа лучший друг» была по-домашнему уютненькой.
— Жарко, — пожаловался я.
— Так разденься.
Я был звездочкой, то бишь безмозглым куском космической породы, поэтому повёлся. Снял футболку, сел и уставился на Новикова, подложив руку под голову.
— Ты достаточно пьян, чтобы поговорить о гей-порно? — взлохматив мои волосы, он тоже прижался щекой к спинке дивана и слегка сменил положение.
— М-м-м… допустим.
— Думал о сексе, м?
— Я же говорил…
— Между нами. О сексе между нами.
На этот раз я затупил куда сильнее. Я прямо-таки завис.
— А я думал. Я думал и…
— И?
— Можно… — Данька напряженно сглотнул. — Можно я кое-что попробую? Хочу убедиться. Только ты не дашь мне в рожу и не разозлишься. Просто небольшой тест, ага?