Почему я ненавижу фанфики (СИ)

— У тебя на лице всё было написано, что тут замечать…
Чай дымился, а я вытирал сахар, с тоской поглядывая на полупустую раковину. Дело в том, что дома посуду мыл я — и тратил на это порой кучу времени, потому что мама питалась семь или восемь раз этими своими маленькими порциями, а контейнеры спихивала целыми кучами. Папа за губку не брался по причине фатальной рукожопости. Думаю, останься он один, у него в раковине завелись бы крокодилы.
Так что я был кухонным негром лет так с пятнадцати и автоматически брал на себя всякое такое дерьмо, где бы ни находился.
Данька, похоже, пользовался одной тарелкой целую неделю и бросал в раковине до следующего раза. Благодать, да и только, никаких хлопот.
Мысль мне пришлось остановить, потому что Новиков встал, подошел в упор и положил руку на столешницу, слегка прижав меня с одной стороны.
— А ты следишь?
— Тебя опасно выпускать из поля зрения, — говорил я, по большей части о том, что творилось прямо сейчас. — Только отвернулся, уже…
— Пожалуйста, не будь таким хорошим, ладно? — Данька перебил меня. — А то влюблюсь и что мы будем делать?
— А что влюбленные обычно делают? — ляпнул я, потянувшись за кружкой.
Новиков поймал мою руку на полпути. На этот раз — крепко, с усилием. Перевернул так, чтобы подцепить пальцы своими и потянул к лицу.
Я замер, до боли сжав челюсти. Запутавшийся в сотне, а может и в тысяче противоречий — то ли да, то ли нет, то ли а-ха-ха-продолжай, то ли прекрати, то ли отпусти, сука, то ли не останавливайся, умоляю…
Столкнувшись со мной взглядом, Данька осторожно, на самой грани ощущений, тронул пальцы губами. Не поцеловал — просто прикоснулся.
— А кто говорил про твои чувства?
И тут же отпустил, отступил на шаг, отвернулся. Открыл дверь — лобок Люцифера, Ритусечка-сан вразвалочку запёрлась на кухню, осмотрела меня скептически-придирчиво и скрылась под столом, мол, фэ, опять этот моржовый хрен.
А я стоял и слегка покачивался. Нахлынуло. Нахлынуло и пришибло.
— Дань, я тебе нравлюсь?
— Хуясе, прозрение.
— Я серьёзно.
— А тебе обязательно подтверждение с подписью? И штампом? Само собой, ты мне нравишься.
— Я говорю про другое «нравишься».
— А где же «ты-чё-пидар-что-ле»? — он прислонился поясницей к подоконнику, сложив руки на груди.
— Ты не пидар, — отбил я. — Ты встречался с девушками, поэтому точно не.
— Лэ-логика.
— Да ответь ты!
— Хотел бы я, к примеру, завалить тебя в койку и кувыркать там до потери сознания? Или засосать так, чтоб ты потерял ориентацию в пространстве?
— Ну!
— Да не знаю я!
Маргарита выползла из своего убежища на шум, чем моментально свела напряжение на нет — ссориться или повышать голос в её присутствии было сравнимо с попыткой сунуть гвоздь в розетку, и мы были близки к тому, чтобы отхватить разряд.
— Не знаю… — прошептал Данька. — Я не интересуюсь парнями. Мне всё это вообще было побоку до твоего появления. Я никогда не влюблялся в людей своего пола, я не знаю, как это должно происходить. Если мне, к примеру, хочется к тебе прикоснуться или тебе помочь, разве это означает, что я влюблен?
Ответа у меня не нашлось. Я тоже не знал. Несмотря на то, что читал всякую ересь, даже какие-то статьи о гомосексуальности, и постоянно напарывался на эту тему.
Я не знал.
— Но что-то же творится в твоей голове, так? — я вернулся к оперированию фактами, решив отложить панику на потом.
— А в твоей?
— Бывает. Всё потому, что я…
И всё. Мысль закончилась. Я вернулся к своей чашке, быстро отхлебнул, стараясь не обжечься.
— Просто скажи: да или нет. Запрети. Или согласись. Реши что-нибудь, чтобы не кидало из стороны в сторону.
— Я не могу. Давай не сейчас, ага? Я не понимаю себя, так что не могу.
Даня тихо застонал, сел на корточки. Маргарита начала вылизывать ему лицо, обрадованная доступностью оного до усрачки.
— Возьми себе псевдоним «Пытка». Охуенно же. Пытка Константин Андреевич.
— Только если ты станешь по паспорту Мудак Даниил Егорович.
— А что, тебе мало того, что я и без паспорта мудак?
— Я бы ещё татуху набил на щеке и майку с принтом сделал.
— Знаешь, я что угодно сделаю, если ты иногда будешь мять мою ногу, — он титаническим усилием уложил Риту в положение «мертва» и, наконец, снова посмотрел на меня. — Будь ты демоном, я бы душу заложил.
— Как будто в нашем королевстве демонов не хватает! — я кивнул на Риту. — Всё, я пошёл. С массажем буду помогать, мне не трудно.
— Мы с малышкой тебя проводим, — он жестом заставил её встать. — Спасибо вам ещё раз, доктор Тесаков. Пусть вы ранили моё сердце, но вы спасли меня от мучений этой ночью.
Хотя очень хотелось, я на это не ответил. Просто потому, что разговор снова свернет не туда.
Забежав в вагон метро и в ответ на сложенные сердечком руки показывая Даньке средний палец, я вспомнил, что хотел расспросить о семье Новиковых поподробнее.
Ну, думаю, у меня ещё появится такой шанс. А пока — мне надо подумать.
Очень хорошенько подумать.
========== 6 - Удачная проверка ==========
Комментарий к 6 - Удачная проверка
В тексте упоминаются слова песни:
Кипелов - Пророк
В субботу я проснулся от воплей.
Нехотя выкарабкался из постели, нацепил первые попавшиеся футболку и шорты и, расчесав гнездо на голове, двинулся на шум.
Мать с отцом развели на кухне политический спор, чем довели попугая до истерики. Ньютон, мамин жако, бегал туда-сюда по жердочке, хлопая крыльями и генерируя больше звука, чем турбина реактивного самолета.
Папа сидел за столом. Склонившись над тарелкой с яичницей, он пилил маму взглядом, пока та вертелась возле окна. Они ожесточенно спорили и так увлеклись, что умудрялись не замечать ньютоновской арии.
Достав из шкафа банку с арахисом, я сунул пару орешков сквозь прутья. Ньютон перестал орать, как потерпевший и, косясь хитрым светлым глазом, аккуратно взял протянутое лапой.
— Добрый вечер, — сказал он.
— Ага, — хмыкнул я. — Почти угадал.
— Нью-нью, — возразил жако, поддев орешек клювом.
— Доброе утро, Костя, — первой меня заметила мама. — Поедешь с нами в торговый центр?
Она улыбнулась, закручивая длинные шелковые волосы в шишку и скрепляя их крабом. Папа на горизонте активно показывал отделение головы от тела посредством ребра ладони, что помогло мне принять решение в считанные секунды.
— Не, — я включил чайник. — Я бы ещё поспал. Вы меня разбудили.
— Мать совсем попутала, — недовольно буркнул папа.
— Андрей! — рявкнула она так, что у меня заложило уши. — Ещё слово, и я тебе усы сбрею!
— Ох уж эти запрещенные приемы, — подмигнув мне, он вернулся к завтраку. — Ань, иди собирайся, я пока сгоняю заправлюсь и буду ждать внизу.
— Вы скоро? — поинтересовался я.
— Скорее всего да, мне нужно в мебельный, — ответила мама.
— Ясно, — я спер несколько орешков из банки и, подхватив кружку с чаем, поплелся назад в комнату.
Думаю, с семьей мне повезло.
Мои родители были представителями среднего класса и увлеченными фанатами своего дела, а точнее — фанатами роскошных отпусков, на которые требовались воистину заоблачные суммы. Порой доходило до абсурда: они могли копить на поездку два или три года, чтобы потратить всё накопленное за неделю. Но я не вмешивался — пока меня никто не трогал, всё шло своим чередом.
Больше всего радовало отсутствие очевидного лидера. Наша семья не делилась на королей и подданных, в доме царило равноправие, баланс и демократия.
Как раз из равноправия росли корни постоянных споров — мои родные жарили друг друга в битвах доказательств круглыми сутками. Так часто, что это превратилось в повседневный ритуал. Если они не спорили о чем-нибудь, то находились слишком далеко, отвлекались на еду или на просмотр новостей.
Отец работал в сфере продаж, так что наглости ему было не занимать, и, думаю, характером я пошел в него. Что касается отношений между нами, то мама всегда держалась немножко «по ту сторону берега», а мы с папой сходились во мнениях и дипломатично поддерживали друг друга в тех вопросах, в которых они не могли найти золотую середину.