Наложница (ЛП)

– Вовсе нет, – сказала Суннива. – Ты все еще жена Бранфорда во всех иных смыслах. Ты все еще будешь занимать свое место в суде, и ты будешь на стороне Бранфорда, как и была. Даже когда ребенок родится, он будет считаться твоим сыном, а не ее.
– Как только она нам подарит ребенка, что с ней будет?
– Статус бывшей наложнице в такой ситуации до сих пор благосклонно принимается. Она может остаться здесь, в Сильверхельме, сколько пожелает. Она может стать еще одной служанкой или няней для ваших детей.
– У нее может быть более чем один?
– Она должна обеспечить ребенком мужского пола.
Я глубоко вздохнула. Конечно, это было так, ибо девочка не может занять трон Сильверхельма. Что если она вначале родит девочку? Это был вопрос, который я не хотела бы пока обдумывать.
– Что если Хэдли откажется от этой роли, когда родится сын?
– У нее будет много вариантов, – заверила меня Суннива. – Так как она родила будущего короля, она будет пользоваться большим спросом на рынке невест.
Это новость, я думаю, была самой хорошей. Хэдли боялась за свое будущее, и, по крайней мере, в этом вопросе она будет в более безопасном состоянии.
– Что если у меня появится ребенок? – спросила я.
– До или после Хэдли?
В горле встал комок, и мне нужно было сглотнуть, что бы продолжить разговор.
– В любом случае, – сказала я.
– Если ты родишь ребенка мужского пола до Хэдли, ее услуги будут больше не нужны. Она останется здесь и будет пользоваться большим уважением из-за ее готовности служить таким образом. Если она родит первой ребенка мужского пола, а ты второй, то твой ребенок будет иметь преимущество в наследовании. Ее ребенок должен быть признан или нет – это зависит от решения Бранфорда.
– Что станет с Хэдли и ее ребенком, если он откажется от них?
– Я не думаю, что он так поступит, – сказала Суннива, тряхнув головой. – Но если он так сделает, то должен будет решить, могут ли они оставаться здесь или нет. Было бы не обычная ситуация, если допустить их жить здесь вместе, учитывая, что она предоставила услугу королевству в необходимое время, даже если это, в конечном счете, стало ненужным.
Я долго сидела, положив голову на плечо королевы, мои мысли перемешались в голове. Пыталась разобраться с информацией, которую подкинула мне Суннива, и я была, по крайней мере, уверена, что о Хэдли позаботятся в любом случае.
Не хотела, чтобы он страдала, так как она только пыталась помочь нам.
Я задрожала, когда прохладный воздух подул с верхней части стен замка, и Суннива сказа мне, что мы должны пойти внутрь, чтобы согреться у огня. Встала на шатающиеся ноги, но она помогла мне, остановив меня ненадолго, и прежде чем мы вошли – она повернула меня лицом к ней.
– Когда я впервые встретила тебя, то знала, что ты благородна в своем сердце, – сказала Суннива. – Теперь я знаю, что внутри тебя бьется сердце, которое по-настоящему королевское.
– Спасибо, – сказала я, склонив голову. – Могу я задать еще один вопрос?
– Конечно.
– Что будет если Хэдли, не понесет ребенка этим летом?
Лицо Суннивы побледнело.
– Давай просто помолимся, чтобы не дошло до этого.
***
– Я не знаю, как смогу это сделать, – сказал тихо Бранфорд. – Как я могу это сделать...
Его голос дрогнул, и он выдохнул через нос.
Мы сидели на краю кровати, когда зимний ветер свистел и стонал за окном. Хэдли вернулась в Сильверхельм рано в тот день и теперь ждала его в комнате, пока Суннива подготавливала ее. Хотя я и предложила помощь, Суннива настояла на том, что она сделает это сама.
– Тебе придется представить меня, – прошептала я в ответ. Отвернулась, пытаясь сохранить достоинство, которое покидало меня этой ночью.
– Я не уверен, что это сработает, – сказал он. – От одной мысли...
Он плотно закрыл глаза и нахмурился.
– Я не должен обременять тебя этим, – сказал он.
– Конечно, должен, – сказала я, поправляя его. – Я твоя жена. Мы разделяем между собой наши тяготы, эта больше всего.
Он снова вспылил, прежде чем оглянулся, посмотрев в мои глаза, и потянулся к моей руке. Он крепко ее сжал, а затем перетянул на свои колени, и переплел свои пальцы с моими.
– Однажды, в ближайшем будущем, ты сядешь на трон, – сказала я, – и я буду рядом с тобой, как твоя королева. Мы должны выполнять свои обязанности перед Сильверхельмом, какими бы они ни были. Если мы не будем жертвовать ради блага своего народа, как мы можем просить их жертвовать ради нас? Как мы можем просить их отказаться от зерна, которые они дают, чтобы накормить тех, кто находится по ту сторону королевства? Как мы можем просить их отправить их сыновей умирать на войну, если мы не будем делать это для них... для Сильверхельма?
– Разве мы недостаточно сделали? – спросил он. – Ты не достаточно сделала для своего народа? Ты уже терпишь меня, независимо от моего настроения. Ты... ты единственная, кто удерживает меня, для выполнения моих обязанностей.
Он усмехнулся, хотя в улыбке не ощущалось веселья.
– И вот ты снова напомнила мне о моем долге, – сказал он. – Но какой ценой для тебя?
– Для меня цена меньше, чем если бы я должна была уступить другой, – напомнила я ему. – Таким образом, у нас будет наш ребенок, и я буду все еще с тобой.
– Я не хочу делать это с тобой, – повторил он снова.
– Ты должен, Бранфорд, – тихо сказала я, целуя его. – Иди к ней и сделай ребенка, который нужен нам. Ты должен сделать это для нашего народа.
– Ты... намного лучше, чем я, – прошептал он. – Как ты можешь нести это с таким милосердием, когда я едва могу выдержать то, что это делает со мной?
Обхватив пальцами его лицо, чуть ниже подбородка, я потянула голову к себе.
– Бранфорд, – начала я говорить, пытаясь использовать тон, который думала наиболее убедителен – который больше похож на Сунниву, – иногда мне нужна помощь Джанет, чтобы зашнуровать платье, особенно некоторые из тех, которые тебе нравятся больше всего, когда ты ведешь на площадку для танцев, чтобы показать всем посетителям.
Его выражение было смущенным, но он кивнул.
– Я бы была хуже одета, если бы Джанет не помогла мне?
– Хуже одета?– спросил он.
Очевидно, я не достаточно ясно изложила свою точку зрения. Я попробовала снова.
– Ты помнишь Праздник Урожая в этом году?
– Конечно.
– Ты помнишь, во что я была одета?
– Очень сильно помню, – сказал Бранфорд и слабая улыбка вернулась на его лицо.
– Все эти ленты и шнурки! – улыбнулась я от воспоминаний. – Золотой и черный переплетены между собой с коричневым и оранжевым урожаями.
– Ты была ошеломительная, – прошептал он и погладил меня по щеке.
– Ты думаешь, что я красивая?
– Ох, лучше всех, – сказал он с трепетом.
– Даже если Джанет помогала мне надеть?
– Что ты имеешь в виду?
– Я не могла даже дотянуться до первых шнурков, – я сказал ему, – и не было никакого способа, что бы я могла повесить все эти ленточки сама. Джанет потратила несколько часов, чтобы платье хорошо выглядело на мне. Ты понял это?
– Не совсем, нет, – сказал Бранфорд. Он снова выглядел смущенным.
– Была ли я менее привлекательно только потому, что я не смогла бы его одеть, если бы не помощь Джанет?
– Конечно, нет!
– Так помощь Джанет не имеет значения?
– Нет, не имеет.
– Тогда, если бы я принесла тебе ребенка, которого ты не мог бы подарить миру, ты любил меня меньше за то, что не понес его сам?
Я увидела понимание в его глазах, когда мои слова начали доходить, и снова я увидела слезы, которые сверкали в огне, мерцая в его ярко-зеленых глазах. Его дыхание застряло в горле, и я видела, как он сглотнул, прежде чем ответить.
– Никогда, – прошептал он. – Я всегда, всегда буду любить тебя.
– И ты будешь любить ребенка, которого я принесу тебе, даже если он будет рожден не из моего тела?
– Он все еще будет нашим сыном, – прошептал Бранфорд. – Нашим. Твоим и моим.