По велению короля (СИ)

 - А как же ты? – пораженная внезапной догадкой, я отстранилась от отца.
 - Я остаюсь графом и становлюсь вашим подданным, - он улыбнулся, склонив почтительно голову. - Вы можете жить здесь или построить свой собственный замок на наших землях. Удивительно, что это решение было принято не сразу: Карлайл не станет нападать на страну, где будут жить его внуки.
 Это был весомый аргумент. Но едва ли сейчас я могла думать об этом.
 - Отец, разве могла я рассчитывать на подобную милость?
 - Наш король сделал то, что должно. Жаль, что твоя мать не дожила до этого дня. - Он снова обнял меня, прижав к своей груди. - Я говорил тебе, Изабелла, как сильно люблю тебя и горжусь, что ты моя дочь?
 - Ты говоришь это сейчас. Мне этого вполне достаточно.
 Отец поцеловал меня в обе щёки и опустил покрывало.
 Небо благословляло меня снегом. Пушистый и лёгкий, он плавно кружился в морозном воздухе. Закатное солнце освещало витражные окна часовни, кидая отблески на замковый двор, до отказу заполненный людьми.
 Как только мы с отцом вышли из замка, мир взорвался приветственными криками. Казалось, все жители Дуаера собрались здесь. Сквозь тонкое покрывало я видела их улыбавшиеся лица. Они благословляли меня, одаривая крёстными знамениями и пожеланиями счастья. Преисполненная благодарности и любви к своему народу, я снова начала плакать. Отец в знак одобрения крепче сжал мою руку.
 По всему пути, образовывая широкий коридор, выстроилась замковая стража. Полностью вооружённые, в ярко начищенных латах, воины оттесняли толпу, но я то и дело жала тянувшиеся ко мне руки. Ближе к часовне дуаерских стражников сменили форксийские рыцари. Богатство доспехов сразу бросалось в глаза и добавляло их облику величественности. При нашем появлении они в едином порыве достали из ножен свои мечи и скрестили их над головами. В следующее мгновение воздух сотрясся от их троекратного приветственного возгласа. Толпа взревела.
 Где-то здесь должен быть Эдвард… Нет, нельзя об этом думать!
 - Меня утешает мысль, что ты будешь жить рядом, - прошептал мне на ухо отец. - Твой жених человек чести, и я уверен, он никогда тебя не обидит.
 - Ты разговаривал с ним? – спросила я, чтобы отвлечься от тягостных мыслей.
 - Несколько раз. Я рад, что именно на этого сына Карлайла пал жребий стать твоим мужем. Прибывший позавчера показался мне легкомысленным и грубоватым.
 - Прибывший позавчера? – переспросила я.
 - Да. Сначала я думал, что этот шумный малый и есть Эдвард, но он оказался его старшим братом. Эмметт – наследник Карлайла. Вряд ли Аро мог рассчитывать, что ты выйдешь замуж за будущего герцога. Но оно и к лучшему. Эдвард намного серьёзнее своего брата.
 Слушая отца, я всё больше замедляла шаг. На последней фразе ему и вовсе пришлось тянуть меня за руку.
 - Что такое, милая? – спросил он, кинув опасливый взгляд на замерших вокруг нас воинов.
 - Как ты сказал его зовут? – дрожащим голосом переспросила я.
 - Эдвард.
 - Но до этого ты назвал другое имя, Эддард!
 - Я ошибся. Идём, Изабелла.
 Я послушно начала подниматься по ступенькам. Отцу пришлось мне помочь, потому что на полпути у меня внезапно подкосились ноги. Толпа за моей спиной ахнула.
 Слабая надежда поселилась в моём бешено стучащем сердце. И, прежде чем сделать ещё один шаг, я задала следующий вопрос:
 - Эдвард… когда он прибыл в замок?
 - С первой группой форксийцев. Я не сразу узнал об этом. Он объяснил это соображениями безопасности. Ожидалось прибытие самого герцога, и Эдварду было необходимо оценить все возможные угрозы и предотвратить их. Но вместо себя Карлайл прислал своего наследника. Идём же, Белла.
 Отец нетерпеливо подтолкнул меня к дверям часовни. У входа на нас пахнуло жаром сотен свечей, перемешанным с запахом молодых еловых веток. Зал был заполнен под завязку. Скамейки убрали, чтобы вместилось больше народу. Оставался лишь небольшой проход, ведущий к алтарю.
 При нашем появлении хор запел приветственный гимн. Гости повернулись к дверям.
 Отец медленно повёл меня по проходу. Склонил голову, он вдруг быстро заговорил:
 - Во время церемонии венчания Эдвард будет стоять на одном колене, опираясь на меч. Не так давно он повредил ногу и ещё не до конца оправился. Это не совсем по канону, но отец Майкл согласился сделать исключение.
 Я едва слышала слова отца, боясь поверить в чудо, о котором втайне молилась и которое оплакивала всего несколько часов назад.
 Мой Эдвард. Рыцарь, спасённый мной и явившийся спасти меня. Он стоял у нижней ступеньки, ведущей к алтарю: высокий, сильный, красивый. В тёмно-бардовом плаще и блестящих доспехах, он выглядел ещё величественней. Его плащ был перекинут через левое плечо; рука лежала на мече, который покоился в позолоченных ножнах, притороченных к поясу.
 Дождавшись, когда мы с отцом подойдём ближе, он приветственно склонил голову.
 Я всё ещё оставалась неузнанной. Ангельский хор в моей душе пел осанну, а я отказывалась верить своему счастью.
 Отец поднял моё покрывало и примкнул устами к моему лбу.
 - Будь счастлива, моя Белла.
 - Благодарю тебя, отец, - прошептала я, не в силах сдержать текущие по моим щекам слёзы счастья.
 При звуках моего голоса Эдвард едва заметно дёрнулся. Он резко обернулся, но белая ткань уже скрыла моё лицо.
 Последние несколько шагов, отделявших меня от Эдварда, оказались для меня самыми сложными. Я смотрела только на него – избранника моего сердца. Он недоверчиво хмурился. Пронзительный взгляд тёмно-синих глаз под сурово сведёнными бровями метался между мной и отцом.
 - Берегите мою девочку, милорд, – сказал тот, подойдя к нему.
 Мой рыцарь протянул руку и, прежде чем отойти, отец вложил в неё мою дрожащую ладошку.
 Эдвард определённо был в замешательстве. Его глаза сузились. Он пытался разглядеть моё лицо, сокрытое от него полупрозрачным покрывалом.
 Внезапно он отпустил мою руку и произнёс уже знакомым повелительным тоном:
 - Поднимите вуаль, миледи.
 Вокруг нас раздался недовольный ропот, но он мгновенно стих, когда медленно, дюйм за дюймом я начала приподнимать тонкое полотно и аккуратно положила его поверх тонкого золотого венца, фиксирующего вуаль.
 Эдвард с шумом втянул воздух, и мир вокруг меня будто застыл. Звенящая тишина наполнила часовню. Не в силах выдержать напряжения, в ожидании своего приговора я закрыла глаза.