Чеченец. Возвращение домой (СИ)
Владлен сидел в укромном месте, за кустами. Он был один и перечитывал пришедшее вчера письмо от девушки. Что-то было не так. «Почему не “привет”, как обычно, а “здравствуй”? Почему о зарплате матери соврала? Вася Кокорин тоже живёт в Москве, и он вчера читал им письмо отца. С зарплатой как были задержки, так и остались. Да, в столице, как в провинции, не задерживали по полгода, но всё же. И потом, этот сухой тон письма. Раньше Ксюша могла чуть не на полстраницы расписать, как любит и ждёт. Теперь что? Разлюбила? Не дождалась?»
В плохое не хотелось верить. Владлен привык доверять своей любимой. Но всё равно какое-то смутное предчувствие жгло нутро калёным железом. Раньше письма приходили раз в неделю, а то и два. В августе пришло всего одно. И вот сейчас, в самом начале сентября, одно. Владлен даже матери написал, спросив о Ксюше. Как по мановению волшебной палочки письма от самых любимых людей пришли одновременно. Мама писала, что снова вышла на работу, каникулы закончились. Ксюшу она видела пару раз мельком. Девушка перестала заходить в гости. Якобы у неё папа приболел.
Владлен знал о болезни отца. Ксения написала об этом в предыдущем письме. «Повышенное давление — это не паралич, постоянного ухода не требуется. Можно же было хоть раз в неделю к будущей свекрови заглянуть? А будет ли ещё эта свадьба?» — нахмурившись, спросил сам себя Владлен.
Неожиданно ветки раздвинулись, и показалось довольное лицо Витька.
— Вот ты где, Владленыч? Можно мы с Василием в гости нагрянем? — хохотнул он.
— Заходите, парни, — Садовский подвинулся на край брезента.
— Чего такой смурной? Гутарь, какие проблемы. Мы с Васей поможем, чем сможем.
Владлен знал, что ребятам можно доверить многое, как и они доверяли ему. Он рассказал о своих сомнениях по поводу девушки.
— Теоретически, раз пишет, значит, не бросила. Опять же не факт, что не изменила. Понимаешь, Владленыч, это ты у нас такой стойкий оловянный солдатик. По утрам в кабинке сортира дрочить будешь, но не изменишь. А у некоторых баб так всё чешется внутри, что они месяца без ёбаря не могут, — авторитетно заявил Витя.
— Ну ты и выдал, Витёк. Всё равно я не узнаю ничего. Она там, а я здесь, — махнул рукой Садовский.
— Почему не узнаешь? Захочешь узнать — узнаешь. Помнишь кучу анекдотов? Типа муж возвращается с командировки. Вот, мотай на ус, брателло, — Витя хлопнул друга по плечу.
— Витя дело говорит. Ну ты не маленький, сам разберёшься. Тебе же обещали отпуск в октябре, — хмыкнул Вася
— А вам? — спросил Садовский.
— А нам фигу с маслом. Ну, лично я не в обиде. Я вообще решил в армии остаться. Что мне дома делать? У нас в Электростали сейчас трудно с работой. Да и батя написал, что снова женился. Молодую бабу взял, она ребёнка ждёт. Я им там только мешать буду. Так что, если контракт подпишут, то останусь, — улыбнулся Истомин.
Разумеется, Владлен знал немало анекдотов о не вовремя вернувшемся муже, но быть этим рогатым мужиком вовсе не хотелось. Он как представил, что Ксюша ему изменяет с кем-то, так глаза застилала пелена ревности. В такие моменты его и без того тёмные глаза становились практически чёрными. Радужка темнела, сливаясь со зрачком, а взгляд не предвещал хорошего. Парень повернулся и посмотрел на друзей. Витя тут же нервно сглотнул.
— Бля, Владленыч, не смотри на меня своими жуткими глазами. Сейчас ты похож на злобного абрека с гор. Типа кровь за кровь. Может быть, она тебя ждёт, а мы тут наговариваем на девчонку.
— Ага, на чеченца я похож. Я не говорил, я наполовину чеченец по нации. У меня даже в школе кликуха такая была. Не знаю, наверное, восточная кровь кипит. Как представлю, что она там с кем-то, — Владлен до хруста в суставах сжал пальцы в кулак.
— Всё, остынь, друг. Давайте выбираться отсюда. Скоро вечерняя поверка. Не опоздать бы, — Вася отодвинул ветки и начал вылезать из укрытия.
***
Ксюша сидела за столиком в закрытой кабинке и пила лёгкий коктейль через трубочку, временами скользя по ней губами вверх — вниз. Она видела, как клиент, сидящий напротив, буквально слюной исходит. Это был симпатичный иностранец, араб лет сорока. Ксения достала из глубокого декольте презерватив и повертела перед мужчиной.
— Хочешь? — спросила она на английском языке, который знала довольно сносно.
Мужчина молча кивнул головой. Тогда девушка озвучила сумму. Мужчина снова кивнул, соглашаясь. Он достал стодолларовую купюру из кармана пиджака, а потом кинул на стол. Ксения сунула деньги в маленький блестящий клатч. Затем она взяла иностранца за руку и повела на выход. Араб только и успел кинуть ещё одну купюру, в качестве платы за ужин.
В небольшой коридор с отдельными номерами их пропустили без проблем. Охранник только показал пальцами, какой номер не занят. Ксюша, проходя мимо, погладила его по накачанной заднице, а потом обняла своего клиента, заводя в номер. Тут был широкий кожаный диван, предназначенный для двоих, и журнальный столик. Включив приглушённое освещение, девушка медленно начала раздеваться. В этом действие была страсть и обещание наслаждения. Араб, не отрывая взгляд от приглянувшейся девицы, спешил раздеться сам, а потом набросился на неё со всей страстью, на которую был способен.
В первый день пребывания здесь, Ксения поругалась с Леной. Но та заявила:
— Я тебя не звала сюда. Ты сама пришла. К тому же я ничего не утаила. Сказала, как есть. Я работаю проституткой. Разве было не так? А то, что тебе в качестве первого клиента попался Круглый, так это тоже не моя вина.
— Согласна, — вздохнула Ксения.
Девушка прекрасно поняла, что сама на это пошла. Да, Лена её уговаривала, но ведь можно было отказаться, ещё там, возле собственного дома. Ксения этого не сделала и сама припёрлась в это логово разврата. Она только надеялась, что её парень ничего не узнает. Тем более что Лена обещала через год забрать у сутенёра запись. Первая ночь ушла на то, что ей объясняли правила и хитрости. Сначала Ленка, а потом и Агдам, наглядно, на своём диване. После этого жизнь к удивлению пошла как по маслу. Нефёдова уже месяц работала в клубе и пользовалась спросом, со своей кукольной внешностью. К тому же могла, в отличие от многих, разговаривать на английском языке. Агдам её ценил, как жемчужину в коллекции красивых бабочек. Ксения приносила хорошую прибыль, поэтому её не отправляли на так называемые «субботники», о которых девушка узнала позже. Со временем у Ксюши появились свои постоянные клиенты из числа депутатов. Но больше всего она любила арабов. Красивые, чистоплотные, ласковые. Жаль, что появлялись они в клубе не так часто, как хотелось. А вообще иностранцев хватало, и деньги в маленькой сумочке прибавлялись. Другие девицы смотрели на неё волком и пытались даже пакостить. Их не прельщало, что породистая блондинка стала звездой этого заведения. Она отбивала у них клиентов, а это никому не понравится. Агдам быстро пресёк всякие разборки внутри своего коллектива. Он не любил, когда девки собачились между собой. Шкурка должна работать и приносить прибыль, а никак не иначе. Да, он и сам не раз спал со своими подопечными, но на самом деле презирал их всех. У него была дома восемнадцатилетняя жена, которую он взял девственницей. А проститутка для него — это средство обогатиться, и он часто называл их брезгливо шкурами или шкурками.
Ксения не раз слышала такое о себе, но ей стало глубоко плевать. Родителям она врала, что работает официанткой, а в институте стала появляться время от времени, лишь бы не отчислили. Зато, когда она каждый день стала класть на кухонный стол часть зарплаты, дебаты по поводу её работы утихли. Остальные заработанные деньги девушка потратила на одежду для клуба. Теперь она одевалась ярко, броско, вызывающе сексуально. Она прекрасно понимала, что увидев её в этих нарядах, Владлен рассвирепеет. Ксения знала, какой он на самом деле ревнивый, но надеялась соскочить с продажного бизнеса через год. Она продолжала любить парня, или ей уже так казалось, потому что работа стала приносить наслаждение.