Аромат счастья (СИ)

- Это был шантаж, так что не сравнивай.
- Шантаж? Я не собиралась тебя шантажировать! И целовать тебя тоже не собиралась. Ни сейчас, ни тогда. Просто интересно было узнать, что ты выберешь. Такой же азарт, как и у тебя во время гонок, - с самодовольной улыбкой выдала я.
«Что ты несешь, Вика? Остановись, - стучало в висках, - Не стыдись быть слабой, именно сейчас, когда ты нужна Роме. Чтобы он мог стать сильным рядом с тобой. Ведь он пошел за тобой, и вы можете наконец побыть вдвоем и всё обсудить».
Но между языком и сердцем дружба сомнительная. Пока влюбленное и рассудительное сердце всё осмыслит, подлый язык ляпнет и не поморщится.
- Ну, что молчишь?
- Не ожидал, что ты такая.
- Какая – такая?
- Стерва.
Я задохнулась от негодования. Я – стерва?
А Ромка уже развернулся и зашагал обратно. Туда, где у костра сидели ребята. И Кутафина.
- Стой! Рома!
Я поспешила за ним, стараясь не терять достоинства и не переходить на бег, хотя догнать его оказалось сложно.
- Ром, я не то хотела сказать. Прости!
Он не останавливался, шел и шел, а я, следуя за его спиной словно за ориентиром, чувствовала, как к глазам опять подступают слезы и жалостливо произнесла:
- Пожалуйста, прости меня.
Не знаю, что заставило его замереть на месте: мой голос, дрожащий от слез, или что-то ещё. Он так резко затормозил, что я едва не врезалась в его спину.
- Я не понимаю тебя, - произнес он, поворачиваясь ко мне лицом.
Он был так близко, что я чувствовала на своем лице его дыхание, когда он произносил эти слова.
- Я не могу тебе объяснить, - всхлипывая, произнесла я.
Несколько мучительных секунд он стоял, глядя мне в глаза и словно раздумывая над чем-то. А затем без лишних вопросов молча взял меня за руку и повел к костру. Я на ходу смахнула слезы, стараясь придать лицу более-менее цветущий вид. Не хочу вызывать жалость у окружающих.
Нас встретили растерянными взглядами. Часть ребят уже разошлись по палаткам, остальные тушили костер и собирали разбросанные предметы – посуду, одежду, остатки еды.
- Не надо, оставь, - произнес Рома, обращаясь к тушившему костер Андрею.
Он удивленно взглянул на него, затем – на меня, и, не говоря ни слова, отправился в палатку. Рома качнул головой, указывая мне на пустующее бревно, используемое в качестве сиденья. Я повиновалась, усевшись посередине и обхватив колени руками.
Я смотрела на догорающие веточки и настраивалась на самый важный разговор в своей жизни. Вот оно: сейчас или никогда.
Когда все разошлись по палаткам, а Вадим дал последнее наставление: «Не засиживайтесь долго, завтра ранний подъем», мы остались вдвоем, а Рома всё так же продолжал молчать, стоя напротив. Наконец он сел рядом со мной и тихо вздохнул. Разговор опять не клеился. Мы оба не знали, с чего начать. И почему всё так трудно? Самые прекрасные слова на свете, самые правдивые – о любви, они никак не могут сорваться с губ. Ну почему?
Я подняла глаза к небу и впервые заметила, что оно полно звезд. Не знаю, как астрономы замечают созвездия среди миллионов мерцающих точек. Единственное созвездие, с которым я знакома и которое могу отыскать – это ковш – созвездие Большой Медведицы.
- Красиво, - завороженно произнесла я.
Рома тоже поднял голову, всматриваясь ввысь.
- Знаешь, когда я в последний раз смотрел на звезды?
Ночной воздух становился всё более прохладным, и я придвинулась ближе к Роме.
- Понятия не имею.
- Несколько лет назад. В городе их почему-то не замечаешь… Если приглядеться, видно, что на самом деле звезды разного цвета.
И вдруг одна маленькая сияющая точка мелькнула, срываясь вниз и прочерчивая чуть заметный след в ночном небе.
- Смотри, - я подняла руку, указывая на падающую звезду. – Скорее, загадывай желание!
Рома посмотрел на меня долгим взглядом и произнес:
- Я загадал. Поцелуй.
Я отрицательно качнула головой, не отрывая от него взгляда.
- Его нельзя говорить вслух.
- Да? Попробую ещё раз.
Он зажмурился, сосредотачиваясь, и просидел так пару секунд, а потом открыл глаза и снова посмотрел на меня. Прошло всего мгновение, показавшееся мне целой вечностью, прежде чем он склонился к моему лицу и осторожно коснулся губами моих губ. Целый ураган мыслей пронесся в моей голове, а потом - пустота и какое-то безмятежное счастье внутри. Как будто всё наконец встало на свои места. И не нужно никаких слов, мучительных объяснений. Есть просто поцелуй, который подтверждает наверняка, что мои мечты, которые я лелеяла внутри себя долгие два года вовсе не розовые и нереально далекие. Рома тут, рядом, вместе со мной.
Чуть отстранившись, но по-прежнему оставаясь в опасной близости от моего лица, Рома спросил:
- Что ты чувствуешь?
- Это сложно описать, - расплываясь в улыбке, прошептала я.
Как можно выразить словами то, что я чувствую? Счастье? Слишком банально. Это нечто большее. Нарастающее с каждой секундой тепло внутри, прорывающаяся наружу глупая улыбка – я ничего не могу с этим сделать.
- А ты? – шепчу я снова.
Не знаю, почему говорю так тихо. Вряд ли потому, что боюсь разбудить кого-то из ребят. Скорее, потому, что не хочу ни с кем, кроме Ромы делить это ощущение переполняющего меня счастья. Вот такая я эгоистка.
- Я? Я люблю тебя, - произносит он.
И я наконец делаю то, о чем давно мечтала. Я протягиваю руку и касаюсь его светлых непослушных волос. Они не такие мягкие, как я себе представляла, но ощущения всё равно приятные.
Рома закрывает глаза, прижимая мою ладонь к своему лицу. И у меня в голове наконец начинает складываться более-менее четкая картинка. Он меня любит! И это не шутка, не иллюзия. И, наверно, он ждет от меня ответных слов. Ведь Рома не знает, что нужен мне как воздух. Что я люблю его. Уже давно. Целых два года.
И я тихонько, едва слышно шепчу:
- Я тоже люблю тебя, Рома…
Я целую его в щеку, едва ощутимо, нежно. И на душе становится тепло. В этот момент мне больше ничего не хочется. Только остаться с ним рядом, продлить этот миг, а лучше – сделать его бесконечным. Но это было бы нечестно по отношению к нашему будущему. У нас впереди столько моментов, которые нужно прожить!
Я тут же представила, как мы вернемся в город, но на этот раз уже ни за что не потеряемся. И снова вокруг будут машины, которые куда-то едут, люди, которые постоянно торопятся. Интересно, они успевают замечать красоту вокруг? Огни магазинов, дома разной формы и цветов. Наступит зима, и всё будет мигать и искриться. Вокруг будут сновать прохожие, озябшие от холода. Их называют серая масса, но у каждого свои мечты. У кого-то они сбываются почти сразу, стоит лишь загадать, а кто-то ждет их осуществления, приближаясь медленно, шаг за шагом, день за днем. И наконец, снег – мягкий, пушистый. Он тонким слоем покроет землю, крыши, ветки деревьев и шапки торопливых людей. И я буду такой же, как все – спешащей, иногда неуклюжей, но, главное, влюбленной. Не безответно – взаимно. Не это ли самое большое счастье в жизни? Всё самое прекрасное у нас впереди. Я даже не сомневаюсь.
Ромка смотрел на меня с улыбкой, будто запоминая каждую черточку моего лица. Я занималась тем же, перемежая это с мечтами о нашем счастливом будущем.
- Поздно, пора спать, - с легким вздохом произнес Рома.
Не хочу, не хочу спать! Не хочу с ним расставаться. Не хочу!
Он снова наклонился, касаясь моих губ – гораздо смелее, чем в первый раз. А потом произнес:
- Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, - с прежней счастливой улыбкой произнесла я, лениво приподнимаясь и направляясь в свою палатку.
Девчонки, с которыми я делила «крышу» над головой давно спали, мирно посапывая. А я за каких-то двадцать минут успела изменить весь свой мир, перевернуть его с головы на ноги – наконец-то! И как можно уснуть, когда внутри тебя бушуют непередаваемые эмоции? Я закрыла глаза и заново пережила каждый миг нашего недолгого свидания: Ромины взгляды, улыбки и нежные поцелуи. Я проигрывала их в памяти снова и снова и задавалась вопросом: занят ли Рома сейчас тем же самым? – до тех пор, пока наконец не уснула.