Книга Равновесия (СИ)

- Ой, прости! – Бросилась я извиняться – Я не хотела тебя смутить, это шутка такая!
Ларс что-то сказал по-норвежски Ингрит, а та расхохоталась и сказала мне:
- Он говорит, что совсем тебя не понимает. И еще он поражен и восхищен тобой.
- Не понимает? – Удивилась я. – У меня такой плохой английский?
Но Ингрит не ответила мне. Вместо этого она обратилась ко всем остальным:
- Ларс, естественно не понял ни слова из того, что сказала Катя. А Катя не понимает, почему он её не понимает. – Всё больше веселилась моя новая подруга.
Все заулыбались и захихикали, а я стояла в полной растерянности, ждала, что мне кто-нибудь что-нибудь прояснит, и не выдержала.
- Что происходит? У меня такое ощущение, что вы все знаете что-то, чего не знаю я.
После этой реплики все замолчали и вопросительно посмотрели на Ингрит, а та словно была моим суфлером:
- Она не понимает, над чем мы смеемся, думает, что все знают что-то, чего не знает она, и просит пояснить.
На это мои гости захохотали еще сильнее. А я, сложив руки на груди и состроив недовольную мину, ждала, пока они угомонятся.
Раньше других пришел в себя Игорь, он приобнял меня сзади слегка за плечи и зашептал на ухо:
- Просто ты говоришь на языке, который знаете только ты и Ингрит. Поэтому тебя никто, кроме нее не понимает. И ей приходится тебя нам переводить. Переходи на английский, или хотя бы на русский.
Я повернулась и удивленно уставилась на него
- А я на каком говорю?
- Я не очень понял сейчас твой вопрос, – продолжал он мягко, но лукаво. – Но не трудно догадаться, чем ты интересуешься. Так вот, ты говоришь на тершском.
- Я?
- Угу! – покачал он головой.
Мне потребовалось минут пять, чтобы осознать происходящее. Потому что я была
абсолютно уверенна, что говорю по-английски. Или по-русски? Но если по-русски, то как Ингрит могла меня понять? А если по-английски, то почему меня не понял Ларс, да и вообще никто? Я попыталась сосредоточиться и спросить по-русски:
- А сейчас я говорю на каком?
Ингрит захихикала:
- Всё еще на тершском.
- А как мне перейти обратно? У меня такое ощущение, что я говорю, как всегда. Я не могу понять, в чем разница. Я что, забыла родной язык?
- Нет, ну что ты!? – Успокаивала она меня. – Ты вспомнила родной язык. Просто я с тобой сразу заговорила на нем, и ты так быстро его подхватила, что все поразились. Ты – истинная терши. А русский и английский ты не забыла. Поначалу бывает трудно переключяться, но ты научишься.
- И когда? – Недоумевала я. – Через неделю? Месяц? Год?
- Ну что ты!. – Улыбалась Ингрит. – В течение нескольких минут. Есть один способ.
- Какой?
- Выбери одно нейтральное слово. Скажи его мне.
- Хорошо.
- Вот, кстати, отличное слово. Его и используем. «Хорошо». Ты его произнесла сейчас на тершком. Теперь вспомни, как оно пишется и звучит по-английски. Скажи.
- Good.
- Отлично! Ты можешь говорить по-английски. Попробуй.
- I feel good… – пропела я, – do you understand me?
Вокруг раздались аплодисменты, а я сделала смешной книксен. Теперь Ингрит тоже заговорила по-английски, видимо, чтобы не сбивать меня лишний раз.
- Теперь как слово «хорошо» пишется и произносится по-русски?
- Отлично! – отрапортовала я, поняв, наконец-то, в чем разница.
- Ура! – Выпалила Аленка – Наша Катя научилась говорить, да еще сразу на трех языках!!!
Все снова засмеялись. Я же уже без усилий перешла на язык Байрона.
- Чувствую себя ребенком. Вот меня встретили, словно я только что из роддома. Теперь научилась говорить. Что дальше по списку? Рисовать? Читать и писать?
- Ну читать ты уже умеешь! – Подмигнула мне Ингрит. – А вот писать самой книги тебе действительно еще предстоит научиться.
С Ингрит я теперь проводила очень много времени. Так много, что на Игоря и Ларса его совсем не оставалось. И по-моему они даже немного обижались на нас, но мы настолько оказались поглощены друг другом, что забывали обо всем, что происходит вокруг. Общаться с Ини (так я ласково и сокращенно стала называть Ингрит) было сплошным удовольствием, она оказалась очень милой и открытой девушкой.
Еще одним её неоспоримым преимуществом в моих глазах было и то, что она с детства знала о себе всё, так как воспитывалась рядом со своей родной бабушкой – жрицей терши. А Ларс был для нее, как родной старший брат. И вот, что удивительно, несмотря на их общение с детства, он относился к своей маленькой и хрупкой подзащитной с невероятным почтением. Ингрит объяснила мне, что это отношение и является исконным и правильным. Именно так было и раньше, до Великой Битвы.
Моя новая подруга поначалу очень удивлялась и даже возмущалась, что Игорь ведет себя со мной слишком фамильярно, проявляет какую-то, на ее взгляд, не приемлемую снисходительность. Но когда она узнала меня и всю историю нашего знакомства получше, то сменила гнев на милость, и даже стала называть Игоря очень терпеливым адали.
И хоть она с детства знала, кто она на самом деле, историю ее жизни никак нельзя было назвать простой. Её мать Эмма не переняла способностей своей матери, и когда родилась Ини, бабушка сразу поняла, что появилась на свет ее наследница, поэтому сконцентрировала на малышке всю свою заботу, фактически лишив тем самым её родителей возможности растить и воспитывать собственную дочь. Мама Ингрит, не имея желания проникать во все детали и тайны терши, пыталась оградить дочь, особенно в младшем возрасте, от влияния бабушки. Все это привело к разрыву отношений между женщинами, и Ини с года до пяти лет вообще не общалась с бабулей. Но однажды ночью Эмма прибежала к матери с ребенком на руках и оставила дочь у нее, ничего толком не объяснив, а сама умчалась прочь. Все что она сказала, выбегая из дверей это «ей угрожает опасность, позаботься о ней». На следующий день бабушка узнала, что ее дочь с мужем были найдены убитыми на каком-то заброшенном складе. Не вернулся в ту ночь домой и ее защитник – отец Ларса. Он тоже погиб, защищая Ингрит и ее родителей от демонов, которые пытались выкрасть девочку. Бабушка Ини уже гораздо позже рассказывала, что отец Ларса был невероятно сильным адалийцем, и не известно, сколько могло понадобиться демонов и какое у них было оружие, чтобы убить такого великого воина.
Ингрит же, несмотря на то, что ей было тогда всего пять лет, помнила эту ночь достаточно хоршо. И тот ужас, который она испытывала тогда, и страх в глазах матери и отца приследовали ее по сей день. Мама разбудила её среди ночи, накинула поверх пижамы лишь теплый платок, схватила на руки и выбежала на улицу. Они вместе с отцом и соседом – высоким огромным дядей сели в машину и помчались куда-то по шоссе. За ними гнался другой автомобиль, норовивший подрезать и сбросить в кювет. Мать постоянно плакала, закрывала глаза дочери, но успокаивала и шептала на ушко – «Все будет хорошо. Мы успеем, мы доедем, только не плачь, не бойся, дорогая!» Потом вдруг машина потеряла равновесие и остановилась, сосед выбежал. Ини не видела, что происходило дальше, только ощущала, что автомобиль словно поднялся, потом встал ровно, а дядя кричал : «Быстрее уезжайте, я их задержу». Они опять ехали и вскоре оказались у бабушки дома. Мама сразу ушла, и это был последний раз, когда Ини видела своих родителей и высокого доброго дядю соседа.
Когда Эмма не пожелала жить с дочкой у матери, было принято решение поселить защитника рядом с Ингрит, чтобы охранять ее. Бабушка решила, что так будет безопаснее и не ошиблась.
Вот так ценой жизней троих самых близких людей, была спасена жизнь маленькой Ини. И теперь она жила, постоянно помня о том, что ее родители отдали свои жизни ради нее.
На следующий же день после нашего знакомства, я решила открыться Ини и поделилась своими ощущениями и чувствами к Игорю, рассказала свой первый сон, в котором была Илои и испытывала любовь к своему защитнику Асгору. Она внимательно слушала, не перебивая, только разнообразные чувства отражались на её милом лице. То недоумение и укор во время рассказа про отношения Илои с Асгором, то сочувствие и горечь, при упоминании Вириза, а то боль, сожаление и страх при описании битвы и разлуки с Лилой. А потом она мужественно сводила скулы, когда я заканчивала свое повествование гибелью Илои. Ингрит так хорошо понимала и чувствовала меня. И я чувствовала в ней родную душу и близкого человека. Её очень заинтересовали мои видения. Она долго молчала и размышляла по этому поводу. Мы и не заметили, как настала ночь. Ини вздохнула, поднялась и ответила: