Ритуал истины

В последний вечер перед отлётом домой мы наблюдали, как огромное золотисто-красное солнце прямо напротив нас закатилось, и утопилось в море. Подхватив вещи, мы поймали такси и поехали в аэропорт, до сих пор не в силах поверить, что весь чудесный месяц приключений – не сон, а вполне себе реальность… И не в силах поверить, что эта реальность заканчивается, уходит в прошлое, и скоро будет заменена обыденной и спокойной жизнью…
И без того, три с лишним недели отпуска – это непозволительная роскошь.
…Итак, после многодневного похода по холодному (и прекрасному) Архызу, мы с Олегом вернулись в его квартиру, отмылись, отдохнули, выспались…
Начался сентябрь. Мы вернулись в институт. Там я училась на очном отделении, а Олег на заочном. Он умудрялся совмещать обучение с работой в журнале, и ещё успевал таскаться на дополнительные курсы, изучая английский язык.
Короче говоря, мы постепенно влились в ритм большого города. Всё было вроде бы по-старому, и всё-таки немного иначе. Я стала другим человеком. Словно бы какие-то решения, выводы, жизненный опыт зрели во мне во время путешествия, а вот сейчас, когда я оказалась в покое, они проросли наружу.
Я вспоминала испытанное приключение, и понимала, что оно сделало меня сильнее, умнее, интереснее. Как бы пафосно это ни звучало – оно помогло мне сделать шаг навстречу себе.
Путешествие не меняет людей, оно просто помогает людям увидеть свою суть, и стать более настоящими.
Поделившись мыслями с Олегом, я встретила горячее одобрение и полное понимание. Мы дождались конца учебного семестра, и принялись планировать новую поездку.
Без путешествий жить мы с тех пор уже не могли, и не хотели.
За пять с лишним лет отношений мы успели объездить многие уголки России и других стран. Почти всегда мы избегали известных туристических мест, гостиниц, хостелов и иже с ними, а вместо этого забирались в «глушь», выбирали по карте маршрут из точки «а» в точку «б», двигались к намеченной цели, преодолевая препятствия и ночуя в палатке. Мне всегда нравилось именно такое времяпрепровождение.
Может, поэтому, оказавшись в этом дремучем лесу с Гримсом, я чувствую себя так спокойно?
А Олег… Мне было хорошо с ним, а ему – со мной.
У нас с ним было много приключений, много чудесных дней. И много обычных.
Много.
В том и дело, что в отношениях с ним мне нравились и приключения, и самые обыкновенные серые будни. С ним было хорошо выполнять бытовые дела, делать уборку, готовить, ходить по магазинам, и с ним было хорошо мотаться и по ближайшему Подмосковью, и по далёким уголкам Черногории, бесцельно бродить по окрестностям, людным и не очень, фотографироваться, баловаться, болтать… Проводить время вместе.
Наверное, я немного идеализирую наши отношения, и вспоминаю только самые приятные и светлые события из прошлого. Но, тем не менее, в этом самом прошлом, как и у всех других людей, у нас были и тревоги, и неприятности, и поводы для печали. Мы, конечно, старались преодолевать все трудности вместе.
Но, тем не менее… В конце концов, несмотря на всё, что нас связывало, мы пришли к расставанию.
Очевидно, мы выжали из этих отношений всё, что могли.
…Вспоминая всё это, я беспрестанно вздыхала, и, наверное, совершенно достала и Гримса, и Селену, но они были достаточно великодушны, и не заставляли меня прекратить.
Но, в самом деле, разве у меня есть повод для печали? Без Олега моя жизнь не рухнула, солнце не перестало светить, а океаны не опустели. Я осталась одна, но не перестала быть собой. Возможно, на мою самодостаточность так благотворно повлияли наши с ним многочисленные путешествия, а может, я просто повзрослела…
Ведь, в конце концов, мы с ним практически сроднились, и он не делал мне ничего плохого. У нас похожие характеры, и он знает, что я вполне искренне его отпустила.
Но только сейчас, когда я снова путешествовала, и шлёпала по дороге (вперёд и вперёд) – я чувствовала себя непередаваемо легче.
На меня и правда благотворно действует возможность поразмыслить, пока тело занято выполнением механических движений. А может… может, мне нравится компания человека, который сопровождает меня. Нравится компания Гримса.
Взглянув на своего спутника, я улыбнулась.
Он, не замечая меня, отбросил со лба прядь волос.
Волосы у него были что надо: густые, прямые, абсолютно чёрные. В них не было видно ни единого проблеска седины. Мне до ужаса нравилось, что длиной они достигали плеч: не очень длинные, но и не короткие, как обычно принято в нашем мире. Красивые, в общем. Мне почему-то до ужаса захотелось прикоснуться к ним, пропустить их между своих пальцев.
Гримс выглядел строгим и сосредоточенным. Наверное, такое впечатление создавали чётко очерченные чёрные брови, и едва заметная морщинка между ними, а также сжатые губы.
Интересно, он вообще когда-нибудь улыбается? Если да, то это наверняка резко поменяет весь его образ – смягчит, сделает теплее и приятнее.
Хотелось бы увидеть его улыбку.
…Пока я, задумавшись, уставилась на Гримса, приоткрыв рот, чуть ли не слюнки пуская, он замедлил шаг и обернулся на меня.
– Что в моём лице достойно такого длительного изучения? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Прости, Астер, я просто задумалась… – начала было оправдываться я, но вдруг замолчала, поражённая странным открытием.
Я впервые назвала его по имени.
Не знаю, вежливо ли это? Он ведь как минимум лет на десять меня старше. Кто знает, какие правила этикета существуют в этих краях?
Как-то привыкла к звучной фамилии, так подходящей его образу, и даже в мыслях по ней называла. А ведь и имя у него необычное и красивое.
От всех накинувшихся беспокойных мыслей мне стало не по себе.
Он, наверное, тоже не привык к такой бесцеремонности, потому что сузил глаза и непроизвольно потёр подбородок.
Но я не хотела отступать и терять позиции. Раз не поправил, значит, так и будем называть его впредь.
– Знаешь… Астер… – выдавила я, – я о тебе почти ничего не знаю.
– Я не привык рассказывать свою подноготную… хм… посторонним.
– Но я уже не совсем чужая.
Кажется, его позабавило моё упрямство. Он пожал плечами и дёрнул уголком губ.
– Слушай, я понимаю, ты не хочешь вспоминать своё шпионское прошлое, но я не жду от тебя выдачи государственных тайн, – я окончательно разошлась, и шла ва-банк, продолжая настаивать, – ведь мы с тобой находимся в одной упряжке… И я, как-никак, спасла тебя в момент опасности. Мы с тобой теперь связаны не только ритуалом Истины, но и общим приключением. Неизвестно, сколько времени нам придётся провести вместе, и нужно получше познакомиться, и рассказать о себе.
Он смолчал, однако в его глазах отразилось грустное и даже какое-то болезненное понимание.
Я сбавила тон и проникновенно сказала:
– Знаешь, при мне можно не носить маску притворства. Я прекрасно умею хранить секреты, и… умею принимать людей такими, какие они есть, и уж точно не буду осуждать твои чувства… если ты вдруг решишь их выразить.
– Если тебя интересуют объяснения по поводу устройства этого мира, то спрашивай. Однако, самое основное я уже поведал. Для простой болтовни о жизни и личных секретах у тебя есть Селена, с которой ты на удивление быстро спелась. Думаю, она уже рассказала все сплетни обо мне, которые ей известны. Так вот, можешь быть уверена, они полностью правдивы.
И в этот момент мне вдруг стало невыразимо стыдно.
Я пытаюсь залезть в душу чужому, в сущности, человеку.
Он ничем не обязан мне за спасение. Ведь он меня ни о чём не просил, и решения я принимала самостоятельно. Он не настаивал даже на том, чтобы отправиться в его мир, он даже предлагал другой выход, хотел отправить меня в безопасное место и «подчистить следы». Он заботился обо мне, насколько было возможно в этой ситуации.
Я с помощью ритуала Истины обязала его говорить мне только правду, и тем самым лишила простой человеческой возможности уйти от прямого ответа, отшутиться или соврать в какой-либо мелочи. Правильно, что он идёт в отказ и не хочет рассказывать о себе, ведь под влиянием заклинания может увлечься и сказать вещи совсем уж личные, приватные и никак не предназначенные для ушей малознакомой девчонки. И правильно, что он не стремиться заводить со мной дружбу.