Победитель получает все (СИ)
Если быть честным, «старой» сестру Эвву Сергей обозвал абсолютно незаслуженно. Как бы она ни супила брови и ни старалась казаться суровее, свежая, молодая кожа выдавала истинный возраст. Было сестре не больше двадцати пяти лет, хотя она и стремилась всеми силами к тому, чтобы выглядеть на все сорок.
Но, охваченный праведным гневом, мужчина видел ее именно так - сухая, черствая старая дева, одна из миллионной армии ей подобных, работающих на почте, в банке, в ЖЭКе или в регистратуре поликлиники - везде, где можно получить хоть малую толику власти над другими людьми, и всласть ею поупиваться.
Пройдясь пару раз туда обратно перед закрытой дверью, Сергей придумал план.
Ни одна из подобных старых дев до конца не верит, что ее время прошло. Каждая, до последней минуты жизни, ждет принца, который, в один прекрасный день, прискачет на белом коне с головой дракона в одной руке и обручальным кольцом в другой.
И этим можно воспользоваться! Да, не порядочно, да, не красиво! Согласен. Но пусть тот, кто всегда поступает правильно, первым бросит в него камень. Что, нет никого? То-то же!
Вдохновленный задуманной проделкой, Сергей спустился во двор и решительно отправился в сторону библиотеки. Постучав, он обнаружил Рансвинда задумчиво метущего пол, рядом, колыхаясь, словно кисейная занавеска, кружил почтенный брат Антимоний.
- Мир вам, эээ... братья! Не поможете мне, брат Рансвинд? Хочу письмо написать, а нет у меня ни бумаги, ни чернил.
- Конечно, конечно, брат Сэммиус.
Помощник библиотекаря отбросил опостылевший, судя по всему, веник, и тут же унесся куда-то в глубину стеллажей. Через минуту он вернулся, таща несколько плотных листов желтоватой бумаги и чернильницу.
- Прошу. Может, вам помочь? У меня, знаете ли, очень красивый почерк, все очень разборчиво выходит. Еще и буквицы могу рисовать и изукрашивать всяко.
Судя по тому, как настойчиво Рансвинд предлагал свою помощь, подметать ему сегодня уже осточертело. Впрочем, почему бы и нет! Напишет, заодно и отнесет, как раз добавит достоверности.
- Я был бы вам весьма признателен, брат.
Рансвинд уселся за стол, схватил перо и вопросительно уставился на Сергея. Тот задумался... С чего бы начать? Ну, допустим, вот так:
«Отвернувшись, вы разбили мое бедное сердце... Как можно быть такой холодной и черствой? Нет в жизни больше ничего, что могло бы удержать меня на этой грешной земле. Прощайте, отныне я вас не потревожу. На зеленом лугу, среди душистых цветов, ни один из которых не сравнится с вашей красотой, я упокоюсь. Надеюсь, узнав о моей смерти, вы поймете, какую боль и страдание причинили своему тайному поклоннику. Прощайте, навеки ваш, несчастный влюбленный».
- Хм. Не пересолил? Что скажете, брат Рансвинд?
- Это... Это прекрасно. Ик..., - почтеннейший брат библиотекарь, не стесняясь, шмыгал носом и глотал слезы. - Я бы тоже хотел, вот так! Ик! Когда-нибудь... ик! умереть за любовь...
- Уууу, это вас, святой брат, приплюснуло. Не нужно ни за что умирать, ни мне, ни вам. А вот ответьте мне, на такой вопрос: знаете ли вы, брат Рансвинд, некую сестру Эвву?
Помощник библиотекаря заморгал, прогоняя с ресниц сентиментальные слезы, и на лице его вдруг появилось выражение мечтательное и, до невозможности, глупое.
- Сестру Эвву? Ее? Знаю ли я... О, конечно знаю. Вы ведь ту сестру имеете в виду, которая является личной помощницей служительницы Сиоллин? А почему вы спросили? Это что, - тут мечтательное выражение сменилось на паническое, - вы ей письмо писали? Ей?
Уууу... Вот уж не ждали, не гадали. А парнишка-то влюблен в эту швабру, не иначе... И что же делать? Надо же, какой ужас в глазах. Лааадно, так уж и быть, внесем в план коррективы...
- Что? Это письмо? Нет, нет, как вы могли подумать! Сестра Эвва слишком молода и красива для меня. Это для сестры ммм... Морин. Да! Для нее, вот. А сестру Эвву я так, случайно вспомнил, видел ее сегодня утром.
- Ааа, для сестры Морин, значит? Хорошая пара для вас, брат Сэммиус. И при кухне, опять-таки.
Да что ж такое! Далась им эта кухня! Сперва дедок Таисий, теперь это вот библиотечное недоразумение.
- А хотите, я отнесу ваше письмо, брат Сэммиус? Могу даже сказать, что оно от таинственного незнакомца, - Рансвинд хихикнул. - Я читал, что женщинам нравятся такие штуки.
- Нет, нет, благодарю вас, брат. Я его пока придержу, надо немного с духом собраться. А пока я собираюсь, вы не могли бы мне помочь еще в одном деле? Это тоже касается моих чувств, - понизил голос Сергей.
- О, конечно, брат Сэммиус! Я с удовольствием вам помогу!
- Я так вам благодарен! А дело такое - нужно сходить на тот замечательный луг, который сразу за воротами, слева от дороги, и нарвать там цветов. Да не просто букет, а такой, какой не стыдно будет подарить самой красивой девушке в мире. Ну, вы понимаете, о чем я, брат?
Тот завороженно кивнул.
- А когда соберете, подождите меня на лугу, не хочу, чтобы кто-то в обители увидел его раньше времени. Сюрприза не будет. А вы же понимаете, как для девушки важны сюрпризы?
Рансвинд снова кивнул, словно китайский болванчик.
- Ну вот и замечательно! - Сергей встал, сложил письмо и убрал в сумку. - А теперь - поспешите, брат! Время не ждет! Вы послужите торжеству прекрасного чувства - чистой и искренней любви!
Подождав, пока брат Рансвинд скроется за дверью, Сергей не выдержал, и буквально согнулся пополам от смеха. Отсмеявшись и утерев невольные слезы, он лицом к лицу столкнулся с призрачным библиотекарем, бесшумно выплывшим из-за стеллажа. Удивительно, но на строгом полупрозрачном лице не было и тени осуждения. Скорее хитрое, слегка насмешливое одобрение.
- Вот и я так думаю, - улыбнулся мужчина, воодушевленный поддержкой святого брата Антимония. - Они идеально подойдут друг другу!
Так! Теперь нужно передать письмо сестре Эвве. Хоть она и не заслуживает счастья в личной жизни, даже в лице этого прыщавого и кособокого ботаника, но, так уж и быть, он сегодня добрый. Просто-таки престарелый рыжий амур, только крыльев и лука не хватает...
Сергей вышел на крыльцо. О! А вот и жертва! С этим, похоже, будет еще проще, чем с Рансвиндом.
- Да простирё...Да прострё... Мля! Да протянется над тобой длань святого Игнуса, добрый брат.
- Ингуса...
- Ага, его. Я так и сказал. Не поможете мне, святой брат? Дело касается прекрасной дамы.
Молоденький, безусый, розовощекий паладин, то есть ревностный воздаятель, по-местному, был просто идеальной кандидатурой. Услышав про несчастья бедного возлюбленного и беспросветную, отчаянную, неразделенную любовь, тут же согласился стать посланником.
- Спасибо тебе, добрый брат, да хранит тебя Игнус, то есть Ингус. Я бы и сам отнес, да старый уже, пока дотелепаюсь, как раз несчастный влюбленный на себя руки наложит. Он-то уже на луг отправился. Не сочти за труд, передай послание.
Сгорбившись для убедительности и по-стариковски покряхтывая, Сергей достал из сумки письмо. Доблестный, но такой наивный, святой брат выхватил его и гигантскими скачками понесся в сторону парадного входа в резиденцию служительницы.
- Мда...
Ждать пришлось недолго. Не прошло и пары минут, как двери распахнулись, и на крыльцо выскочила всклокоченная сестра Эвва, с абсолютно безумными глазами. Подхватив двумя руками подол длинного платья, она вприпрыжку унеслась в сторону ворот.
- Ну ты погляди, аж на человека стала похожа! Все-таки, до чего же некоторым женщинам не хватает в жизни трагедии...
Вслед за ней, на крыльце обители появился розовощекий паладин:
- Доставил в лучшем виде!
- Вы совершили благое дело, брат! Спасли жизнь и воссоединили влюбленных! День не прошел зря.
Да! Именно за это Сергей и не любил воинов света - вовсе не за непроходимую тупость, хотя и она была присуща многим из них. А вот за это наивное, но самоотверженное желание сеять всюду добро и справедливость, даже не пытаясь вникнуть в ситуацию. Оголтелое донкихотство, последствия которого часто оказывались куда как страшнее вполне умеренного зла, которое эти доблестные рыцари рвались искоренять.