Черное солнце (СИ)

- Влад… - тихий выдох звучал, как мольба. Мысль о том, что Влад чувствует, не может не чувствовать его желание, уже не пугала, да и само желание не казалось таким уж постыдным. Он любит его…
Все мысли исчезли из головы разом, когда Влад отстранился от своей игрушки и потянулся к губам. Целуя осторожно и как-то… нерешительно? Никита приоткрыл рот, впуская Влада внутрь. Нерешительность мгновенно исчезла. Теперь губы Влада были жадными, голодными. Он целовал Никиту так, словно это был последний поцелуй в его жизни. И этот поцелуй – долгий, туманящий рассудок – сжег, уничтожил все барьеры. Никита коротко застонал в почти насилующий его губы рот и, уже ничего не боясь, запустил руки в волосы Влада, прижимаясь к нему еще сильнее. Мягкий шелк заструился между пальцами, а Влад вздрогнул всем телом и оторвался от его губ. Облил шальным взглядом и вдруг поднялся с кресла. Никита коротко охнул и инстинктивно обвил его ногами. Влад тихо и тепло фыркнул ему в волосы и, поддерживая за талию, куда-то пошел. Никита сам себе казался не тяжелее котенка: Влад нес его так… просто. Не напрягаясь и не прикладывая никаких усилий, он поднялся по ступенькам наверх и, переступив порог уже знакомой Никите спальни, бережно опустил его на постель. Коротко поцеловал, выпрямился и, не сводя с него тяжелого хмельного взгляда, взялся за пряжку ремня. Никита сглотнул. Желание заставило забыть его обо всем. Сейчас он просто любовался Владом, любовался своим… любимым. Понимание того, что этот человек – его любимый, было странным, даже диким. Но от него кипела кровь, и плавилось тело.
Влад небрежно скинул джинсы, белье и Никиту почему-то бросило в краску. Желание Влада было настолько очевидным… И было таким взаимным… Никита невольно облизнулся, и Влад мгновенно оказался рядом с ним. Накрыл собой, втянул в долгий поцелуй, лаская покорное тело. Никита выгибался под этими ласками и, не думая ни о чем, обнял Влада за плечи, прижимая к себе. Скользнул ладонями по спине, бокам. Влад коротко и зло застонал, отрываясь от его губ. Никита на мгновение сжался, встретив его бешеный и полный страсти взгляд, а потом застонал, когда Влад буквально обрушился на него, покрывая поцелуями каждый сантиметр его тела. Ниже, еще ниже… Никита закусил костяшки пальцев, давя в себе крик, когда оказался весь целиком в плену Влада. Перед глазами мгновенно потемнело. Волосы, накрывшие его бедра шелковым покрывалом, сводили с ума изощренной лаской. Никита застонал в голос, голова металась по подушке. Пожалуйста…
Он только всхлипнул, когда Влад вдруг оставил его в покое. Жадно ответил на его поцелуй и послушно развел ноги в стороны, ощутив давление рук. Судорожно вздохнул, почувствовав первое подготавливающее вторжение, и тут же захлебнулся воздухом, когда Влад снова прижался к его губам. Сладко… Горько… И руки соскальзывают с покрытых пленкой пота плеч. Не в силах больше терпеть и не смея просить, Никита только развел ноги еще шире, приглашая. Сдаваясь и отдаваясь. Влад мгновенно отстранился. Поймал полный желания взгляд Никиты и молча уложил его на бок, устраиваясь сзади. Вторжение было странным. Мягким, не таким болезненным, как вчера, и долгожданным. Никита только закусил угол подушки, когда Влад заполнил его целиком. Его пальцы скользили по животу, груди, рисуя узоры. Влад двигался медленно, растягивая каждую секунду до темноты в глазах и остановки дыхания. А Никита сходил с ума, потерявшись в пространстве от наслаждения и невозможности даже двинуться в сжимающих его руках. Шею и открытое плечо жалили поцелуи, кончики потяжелевших от влаги волос Влада касались лица. Никита тихо стонал от каждого движения внутри себя, краем сознания отмечая сорванное дыхание Влада.
Освобождение было острым. Оно накатывало медленно, как волны во время прилива, захватывая все больше и больше. Наслаждение прошло через каждый нерв, а потом собралось в одной точке и взорвалось. Никита дернулся, забился, сжался так, что Влад за его спиной страшно выругался и застонал в унисон. От омывшего изнутри жара у Никиты перед глазами засверкала всеми цветами радуга, а потом эти цвета все слились в один. Черный.
Открывать глаза отчаянно не хотелось. Сейчас, после секса, в руках Влада хотелось только застыть, как муха в янтаре. Чтобы остановилась эта секунда. Но… Разрушенные, было, барьеры, выросли вновь. И дыхание неспящего Влада за спиной не успокаивало, а тревожило. Ему, Нику, здесь не место. Это не его парень и это не их постель. Он – всего лишь игрушка. Даже если Влад был так нежен и осторожен. Просто он, как хороший хозяин, заботится о сохранности своей игрушки. Когда она ему надоест, он сам ее сломает. А пока…
- Уходи, - Влад медленно, словно нехотя, убрал руки, отпуская. Его дыхание коснулось затылка, но голос не был ни надменным, ни холодным, ни ласковым. Просто усталым. Никита поднял ресницы, радуясь, что лежит к Владу спиной, и тот не видит сейчас его лица: сил на безразличную маску не было. Никита сел в кровати, а потом встал, не смотря на Влада. Его одежда в ванной, надо забрать ее и одеться. А потом уйти.
Он уже почти дошел до двери, когда в спину ударил голос Влада:
- Завтра. В десять.
Сердце взвыло, но… Никита повернулся к нему:
- Я не могу, я работаю.
- Завтра, - глаза лежащего Влада блестели через ресницы. – В десять.
Никита закусил губу. Смотреть сейчас на обнаженного, ничем не укрытого Влада было почему-то больно. Спутанные пряди в беспорядке лежали на плечах, на лице была тень усталости, а вокруг припухших губ горела ярко-красная окантовка. Такой расслабленный, такой… земной, но не потерявший своей силы и уверенности… Никита вздохнул:
- Завтра. В десять.
- Умница… - на грани слышимости выдохнул Влад, и его глаза закрылись. Никита еще с мгновение любовался им, борясь с желанием подойти и поцеловать на прощание эти губы, которые так недавно сводили его с ума. Чувствуя, что еще немного – и он на самом деле это сделает, выдав себя с головой, Никита с силой прикусил губу и поспешно вышел из спальни, почти сбежал. Кубарем скатился с лестницы и, одевшись прямо в ванной комнате, наскоро приведя себя в порядок, а потом вышел из квартиры. Дверь захлопнулась за ним с тихим щелчком. Вот и все. ВСЕ. Он все-таки шагнул в эту пропасть.
Завтра… Никита коснулся пальцем губ. Завтра он отпросится с работы пораньше.
 4. 
Даня вернулся домой около двух часов ночи. Погруженная в полумрак квартира заставила скривиться, но чужой обуви в прихожей не было. Значит, Влад его все-таки выставил. Это радовало: сегодня Даня будет спать на своем месте. В принципе, вчера он тоже мог не крутиться на гостевой постели, но Влад уснул, оставив этого блондинчика рядом с собой, а быть третьим Даня не собирался. И нарываться на скандал и резкую отповедь Янковского – тоже. Но сегодня таких сложностей не будет.
Даня, на ходу раздеваясь, поднялся на верхний этаж и зашел в гостевую ванную. Почему-то та, которая была на первом, уже казалась чужой. Может, из-за того, что Влад отправлял Никиту именно туда? Даня покачал головой. Он не будет тратить время и нервы на мысли об этом. Это всего лишь блажь Влада. Надо просто переждать. Он натрахается, как мартовский кот, а потом забудет о Никите. Просто переждать. Не закатывая сцен ревности, как вечером. Влад их ненавидит. Незачем провоцировать, он и так, как бомба замедленного действия – не знаешь, когда рванет и что выкинет в следующую минуту.
Даня вытерся и, кинув на себя короткий взгляд в зеркало, вышел. Дверь в спальню была закрыта, и на мгновение сердце екнуло: почему-то показалось, что, как только он откроет ее, увидит вчерашнюю картину – спящего Влада и Никиту, которого Янковский прижимал к себе так, словно боялся, что тот ночью сбежит. Даня вздохнул и велел себе расслабиться. Все это чушь, кроме них двоих, в квартире никого нет. Твердя это про себя, как заклинание, Даня толкнул дверь. В спальне горел ночник, и спящий в его тусклом свете Влад казался таким юным, совсем мальчишкой. Ангелочком, которым он никогда не был. Даня осторожно прикрыл дверь за спиной и тут же поморщился: запах секса и страсти накинулся, как голодный зверь. Даня выругался про себя и, подойдя к окну, поставил его на проветривание. За спиной тихо вздохнул во сне Влад, и он тут же развернулся. Подошел ближе и, сняв полотенце, обернутое вокруг бедер, нырнул под одеяло. Повернулся к Владу и застыл, разглядывая его лицо. Бледное, усталое, с припухшими губами в красной окантовке. Черная ревность с радостью запустила в сердце свои коготки. Нацеловался, сволочь… Даня резко повернулся к нему спиной. Почему у него все не так? Почему Влад никогда не вел себя так с ним? Почему никогда не целовал так, чтобы на губах потом оставались такие следы? Даня на мгновение представил себе это и поморщился. Мерзко. Сладко до тошноты. Он любит резкий секс на грани боли. А так… Но почему тогда так ноет внутри? Ответ пришел сам собой, вызвав у Дани тихое рычание. Потому что с ним Влад занимается сексом, а с этой шлюхой крашеной – любовью. Так это, по крайней мере, выглядит со стороны. Даня сжал кулаки и почему-то только сейчас до него дошло, что он лежит на тех же простынях, на которых Влад имел Никиту. И что они хранят его запах, пропитаны его потом, да и Влад, скорее всего, довел его до оргазма, а значит… Даня буквально скатился с кровати, на коже мгновенно появилось ощущение чего-то грязного. Даню передернуло. Пожалуй, сегодня он будет спать в гостевой. А завтра сменит все постельное белье.