Духова гора (СИ)

— Оклемается к утру, — угрюмо ответил брат, вынимая из шкафа чистое бельё.
— Она мне жизнь спасла… — Любава подняла на меня свои опухшие от слёз карие глаза. — Дикая, ничейная, а даже не думала…
— Завтра спасибо скажешь, — устало ответил Аргор, увлекая сестру прочь из комнаты. — Сейчас ей покой нужен.
От вернувшегося через некоторое время мужчины пахло исподволь ставшим родным травянистым ароматом, которым пах и старый знахарь.
— Вурдалаки это, Мира, — заклинатель устроился рядом и осторожно гладил мой мех. — Никто не знает когда это началось. Кто-то говорит как пути перекрыли, так нечисть и полезла, а кто-то считает, что они всегда были. Знаю только, что все княжества окружены дебрями непролазными, а где пройти можно, там нечисть живёт. Кто заклинал своих, кто договаривался, а мы вот так живём.
Аргор замолчал на несколько минут, размышляя о чём-то своём.
— Пропадают они на болоте, — наконец, горько обронил мужчина. — Женщины, дети, мужчины. А потом возвращаются за родными своими, чтобы с собой забрать. У Любавы муж там пропал в прошлом году, сегодня вернулся вот, когда ждать перестала и вздрагивать при каждом стуке. Их только сжечь можно, чтобы убить до конца. Да только жизнь ли это, чтобы убивать её? Уничтожить бывших когда-то родными. Тяжело это, Мира.
Эта ночь для нас троих оказалась тяжёлой. У меня нещадно зудела кожа вокруг затягивающихся ран, заклинатель подскакивал с постели от каждого моего шороха, будто хотел убедиться, что я все ещё здесь, да Любава заходила то воды принести, то молока, то просто рядом посидеть и убедиться, что сама жива.
  
Глава 5
 
Всю ночь пылали костры, сжигавшие туши убитых вурдалаков и тела нескольких погибших в этой бойне. Имя повелителя здешних земель носилось в воздухе, его не называл только ленивый. Сквозь оконные ставни с улицы доносились как благодарности за то, что укрепил город и немногие из нападающих теперь добираются до жилья. Так и упрёки, что не сделал частокол ещё выше, что вурдалаки всё же доходят до ближайших домов.
Князь пришёл рано утром, когда Аргор заботливо устроил меня на лавке сбоку от печи, а Люба под строгим присмотром заклинателя до отвала накормила снятыми сверху крынки сливками и отварным мясом. Чувство сытости томной негой устроилось внутри и наливалось тяжестью среди ресниц.
— Утро доброе вашему дому, — раздался громкий возглас из распахнутой настежь двери, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и уставиться на вошедшего.
Повелитель княжества шагнул внутрь после ответных пожеланий хозяев и подошёл к столу, на ходу разворачивая принесённую с собой ткань. Всплеснув руками при виде князя, Люба убежала в подпол за брагой, которую здесь очень уважали. Слабый напиток, настоянный на хлебных остатках, подавали к ужину и к приходу желанных гостей.
— Ну, Мира, принимай дары, — строгие черты лица чуть разгладились при виде распластанной по лавке моей многострадальной шкурки, теперь и домой можно, никакой браконьер не позарится на столь испорченный ценный мех.
Меж тем князь извлёк из тряпицы миску с прожаренными кусочками птичьего мяса, освобождёнными от костей. Это намёк на вчерашнее происшествие? Громкий сытый ик, вырвавшийся из моего горла при виде столь аппетитной, но уже не вдохновляющей картины, вызвал у мужчин приступ смеха. А чего они ожидали? После утренних попыток Любавы загладить свою вину за холодный приём, мой живот был набит под завязку и довольным шариком оформился по бокам.
— Да-а-а, — с добрым смешком протянул князь Радомир, опускаясь на лавку возле стола. — Вижу тебя уже отблагодарили.
В спокойной обстановке я смогла, наконец, его рассмотреть и на ум пришло лишь одно сравнение — медведь. Грузный сильный торс бывалого, хоть и молодого, воина никак не вязался с мудрыми не по годам внимательными глазами, взирающими со строгого лица, обрамлённого густой гривой медового цвета волос. Добрая лучистая зелень взгляда притягивала внимание и сердце вдруг пропустило удар, сбившись с ритма.
— Я, Аргор, к тебе за советом, — Радомир отвёл свой взгляд и мне будто стало легче дышать. — Кошка твоя раньше дозорных волну учуяла, может и в топях проход найдёт? Отправить бы её со следопытом до ведаря Лахи, давно ведь от него вестей нет, все пути нежить перекрыла.
Добрый ты, князь. Здесь не убили, так давайте в болото отправим?
— Ты не серчай, князь, — разом помрачневший заклинатель опёрся плечом о стену возле окна и направил на повелителя тяжёлый взгляд. — У кошек нюх-то острый, да не настолько. Да и слаба ещё, подрастить её надобно, да научить. Нужно не только по топи пройти, а и назад вернуться, ежели путь будет чист.
— Твоя правда, — задумчиво потёр покрытый густой щетиной подбородок гость. — Вот что тогда, пусть сие между нами останется и Любаве скажи, чтобы не болтала нигде, что я до вас сегодня приходил. Даю тебе месяц, коли способная ученица окажется, а потом решим тогда.
Возвращение Любавы с кувшином браги прервало мужской разговор, который скатился к обсуждению пограничных дел и ближайшего торгового каравана от одного из близлежащих княжеств.
— Говорят, что и Купава в этот раз сама явится, — задумчиво протянул князь. — Не люба мне эта весть. Ведьма старая редко из своей норы нос кажет, а тут в дальний путь подпоясалась.
— Купава без нужды не приезжает, — Аргор лишь пожал плечами и разлил остатки браги по глиняным кружкам. — Значит, вести есть какие, раз объехать всех решила.
— Думаешь, она не только к нам пожалует? — Радомир подвинул к себе кружку и принялся разглядывать слегка пенящийся напиток.
— А это к ведарю не ходи, — усмехнулся в бороду заклинатель. — Ради одного князя и выходить не станет, вестника пришлёт.
— Твоя правда, друг, — князь замолчал на то время, что Люба с тихой улыбкой убирала со стола остатки скромного завтрака и принесённое правителем для меня мясо, бросая на Радомира застенчивые взгляды.
Проводив покинувшую столовую женщину с задумчивым видом, Радомир снова обратил свой зелёный, как молодая травяная поросль, взгляд в мою сторону. И странная удушающая волна будто пригвоздила меня к лавке, заперев кислород прямо в лёгких. Почему-то появилось твёрдое ощущение, что он понял! Рядом с ним вдруг показалось, что у меня нет совершенно никаких тайн, потому что он знает их все: от рождения и до сегодняшнего дня.
— Ты, Аргор, других-то обманешь, — тяжёлые гулкие слова князя повисли в комнате, подтверждая мои ощущения. — Да не меня. Не думал я, что ты, против указания моего пойдёшь. Зачем принял дар от Кайрима и оборотня потустороннего приютил? А с Привратницы я потом спрошу, как допустила.
Оборотня? Я свалилась с лавки, выдав себя с потрохами, и во все глаза уставилась на мужчину. Глупая надежда бешеной птицей забилась в грудной клетке и замерла где-то в горле судорожным комком, а дрожащие от слабости лапы едва держали вес изувеченного тела. Значит, это не приговор? Я могу снова стать человеком? Пусть даже и рысий облик сохранится, но возможность хотя бы просто поговорить с кем-то — это же просто подарок судьбы!
— Не знала? — жёсткий посеревший взгляд будто видел насквозь мою душу, запертую в зверином теле.
Под беспомощным взором вмиг побледневшего заклинателя, Радомир поднялся со своего места, будто разом заполнив всё свободное пространство, и подошёл ко мне.
— Да нешто оставить её там нужно было? — протянул враз севшим голосом Аргор.
Мужская рука ухватила меня за подбородок, заставляя смотреть в гипнотизирующие и лишающие воли глаза.
— Зла в тебе я вчера не увидел, не вижу и сейчас, — протянул князь. — Но ты учти, Мирослава, глаз с тебя не спущу. Слишком много горя мой мир с той стороны хлебнул, молва она только плохое помнит, о добре и не скажет годы спустя. Только новой судьбой ты доверие к себе создашь, сейчас тебе никто твоё происхождение не простит.
Гнетущая давящая к земле тяжесть, исходящая от повелителя, отступила вместе с ним и я снова смогла свободно вздохнуть. Только тогда до меня дошло, что он меня полным именем назвал, тем которое дед Михась дал, никто кроме нас двоих и не знал его. Кто же ты, князь? Но в ответ на мой изучающий прищур тот лишь усмехнулся и, бросив взгляд на вытянувшегося в струнку Аргора, покинул дом.