Драконья броня (СИ)
Удивительно, но на ставшую незаметнее хвосторогу, то есть меня, начали обращать намного больше внимания. Мне это не мешало, но несколько напрягало. Не нравилось, как задумчиво смотрят некоторые маги. Я понимала, что догадаться об истинной причине смены характера они не смогут, слишком уж невероятна эта причина, но хвост всё равно нервно подёргивался, выдавая не самое радужное состояние.
В целом, мои дни были довольно унылы, и через какое-то время даже полёт перестал их скрашивать. Я не впала в уныние, но действовала, как заколдованная, повторяя одни и те же вещи раз за разом. Нужно было встряхнуться, но как — я не знала. Прогресса с магией не было никакого, телом я овладела, инстинкты не выключались, но с ними я уже смирилась.
Вывел меня из моего невнятного состояния — не поверите — Чарльз Уизли. Рыжий, с заинтересованной ухмылочкой, он смотрел на меня с безопасного расстояния. Сначала я его не узнала, ну рыжий и рыжий, будто не видела никогда рыжих. А потом пригляделась… и вспомнила просмотренный когда-то фильм. Встала с места, ткнулась носом в просвет между прутьями клетки и начала буравить Уизли печальным взглядом. Мордочку свою я так и не смогла увидеть, но, подозреваю, вряд ли красота неописуемая. Уизли не смутился.
— Плохо тебе? — как-то сочувственно спросил он. Я, не подумав, кивнула, и парень округлил глаза. Такой выходки от меня он явно не ожидал. Но быстро успокоился. Ну да, мало ли, какие совпадения бывают… Я фыркнула, выдыхая даже не горячий воздух — искры. Контролировать собственное пламя было занимательно.
Больше Уизли ничего не сказал. Только повёл плечами, засунул руки в карманы да куда-то убежал. Видимо, загадочная хвосторога была интересна не настолько, чтобы отрываться от своих дел ради неё. Но главное он сделал. Уизли был эдаким напоминанием: «Канон близко!», что заставило меня активироваться. Я подслушивала разговоры куда усерднее, косилась на других драконов и с удивлением обнаружила, что слово через слово понимаю их рык, пыталась приспособить горячий комок в теле работать не только как огнемёт. В первые раз сто я только давилась пламенем, ещё, наверное, с тысячу — чихала искрами. А потом…
А потом, раздраженная донельзя, я покосилась на камни под лапами — и они потрескались, будто от жара. Я остолбенела, и чувство, которое и вызвало это чудо, ушло. Чтобы возродить его, потребовалось не меньше пары недель страданий, но оно того стоило. Я подумала и решила назвать это явление магическими выбросами. Походила по клетке, успокаиваясь. Решила, что пока что они неконтролируемые. Вывод какой? Правильно. Надо учиться контролировать.
Я и училась, попутно размышляя над природой своего, с позволения сказать, колдовства. Которое колдовством назвать было очень сложно — даже что-то неконтролируемое получалось через пятьдесят, а то и сто пятьдесят раз, в остальное время я кашляла искрами и злилась. Я явно не была предназначена для чего-то, кроме огня, и была с этим совершенно несогласна. Может, поколения моих предков только и делали, что пламя выдыхали, а мне хочется от собственной магии чего-то ещё. Что в сердце, из которого и толкала к горлу обжигающий комок, находится именно моя магия, я уже не сомневалась. Ну не железы же у меня, из которых появляется огонь. Слишком уж странный алгоритм. В то, что это именно волшебство, верится куда больше.
Из-за моих экспериментов драконологам даже клетку пришлось чинить. Я только пофыркивала, дыша на яйца и не проявляя особой агрессии. У меня была ясная и четкая цель, и я к ней стремилась. Ведь если мне удастся контролировать свою магию, может, удастся и в человека превратиться. Или стать хоть чем-то на людей похожей: быть драконом нисколько не весело. Чисто психологически я изрядно истосковалась по общению, вкусной еде, да даже развлечениям! Наверное, именно из-за острой нехватки каких-либо отвлекающих факторов мой прогресс шел в прямом смысле семимильными шагами.
Я летала самостоятельно — до тех пируэтов, что выделывала хвосторога в фильме, гоняясь за Гарри, мне всё ещё было далеко, но, как я подозревала, такое выполнить массивной туше вообще сложно. Драконы — существа малоповоротливые. Большие.
Магию удавалось брать под контроль всё лучше. Применять магию именно так, как я хочу, а не неконтролируемо, получалось в одном случае из десяти. Я даже смогла уменьшить собственный хвост, поняла, что неудобно, и с перепугу в ту же минуту вернула его первоначальный размер. Нет, уменьшиться — это не то. Полумера. Плюс неудобно — все сразу заволнуются, а я ничего объяснить и не смогу. Вопрос о том, каким же образом всё это провернуть, оставался открытым. Идея об анимагии, выдвинутая мной ранее, обзавелась многочисленными вопросами, ведь как сделать из себя анимага, я не представляла.
Зато представляла себя-человека. Долго. Часто. И всеми своими силами говорила магии — вот это я! Не огромная дракониха, нет. Вот это. Магия оставалась слепа и глуха, лишь поджаривала меня изнутри своей огненной мощью. Я испытывала острое желание рычать и плеваться огнём в неосторожно подошедших чуть ближе, чем положено, магов.
А потом все вдруг начали говорить о Турнире.
Сначала я неимоверно удивлялась: на меня смотрели, меня обследовали какими-то заклинаниями — холодок от чужой магии пробегался по хребту неприятными мурашками — и просто обсуждали. То, что заклинания были именно диагностические, я понимала из всё тех же разговоров; приходили ветеринары, и говорили они о своём, ветеринарьем. Что-то о состоянии крыльев, чешуи, когтей, о температуре пламени (меня специально раздраконивали, но дохнула огнём я исключительно из интереса), об аппетите и многом-многом другом. Весть о изменившемся характере, правда, была воспринята магами неспокойно.
— Кладка наоборот должна делать её агрессивней, — бормотал драконолог-ветеринар, и смотрел на меня с сомнением. Я отвечала ему полным равнодушия взглядом. А мне вот всё равно. Хоть подавитесь своими теориями.
О том, что какое-то время назад у меня были проблемы с жизнью в целом и координацией в частности, ветеринарам — довольно немолодому уже мужчине и бойкой девочке-ассистентке, которая смотрела на меня во все глаза — никто не сказал. Я бы улыбалась, если бы могла.
Если никто не видит проблемы, то её и нет, верно?
Хотя, может, я и утрирую. В конце концов, в дни моей незатяжной депрессии был человек, махавший своей волшебной палочкой в мою сторону. Может, всё всем уже известно, и поднимать этот вопрос сейчас просто не имеет смысла.
После визита ветеринаров-драконологов на несколько дней наступило затишье, и я нервозно посматривала на проходящих мимо людей. А вдруг им нужен именно очень-очень злой дракон? Я под это определение не подходила категорически. Плюс небольшие странности типа несоответствия канонному характеру, редкая реакция на слова проходящих мимо людей (клянусь, иногда удержаться просто невозможно!) и прочие мелочи. Но нет, обошлось.
Меня всегда интересовало — как перевозят драконов?
В первой книге Норберта посадили в ящик и потащили на самую высокую башню, что, на самом деле, довольно глупо. Во-первых, дракон своим дыханием ящик сожжет, так как подростки вряд ли бы подняли что-то кроме дерева, а, во-вторых, непонятна причина выбора места. Для метлы так критично, с какой высоты стартовать? В общем, этот вопрос не давал мне покоя.
Как оказалось, всё предельно просто — дракона выпускают лететь самому. Везти клетку через страны слишком заметно, а вот передвигаться ночами, когда все спят… Я не была бы удивлена, если бы маги свои маршруты с маршрутами самолётов координировали. Это только кажется, что все волшебники — невежды и снобы, а вот как копнёшь поглубже, так сразу выяснится, что умные люди, осознающие потребность в сотрудничестве, не гнушаются ничем. Ну, это мои мысли.
Вокруг меня кружило с десяток магов на мётлах, где-то вдалеке летели два других дракона, на морде был намордник, и выдыхать пламя не получалось, даже воздух был лишь чуть тёплым; дракониха во мне билась в панике — её драгоценных яиц так долго не было рядом! Стоило мне только поддаться этой истерии, как на эмоции будто накинули толстое одеяло. Стало легче.