Людоед на первом этаже (ЛП)

Они поспешили следом. Но к тому моменту, как они добрались до отеля Маркет Кросс, они потеряли его.
- Возможно, он уже спустился, - сердито произнес Джонни.
Гвинни уцепилась за каркас над буквой К большой синей вывески отеля и отказалась двигаться дальше.
- Я устала, - сказала она, выплывая из-за полосы, будто в бассейне.
- Не трогай это! – велел Каспар. – Тебя ударит электричеством.
- И, возможно, погасит все огни на улице, - добавил Джонни.
- Плевать, - сказала Гвинни. – Я так устала, что могу умереть.
Джонни вдруг тоже схватился за каркас, прямо над буквой Е.
- Джонни! – воскликнул Каспар.
- Я тяжелею! – сказал Джонни.
- И я! – задохнулась Гвинни. – Каспар, что нам делать?
  
Глава 5
 
Это был один из самых кошмарных моментов в жизни Каспара. Он был уверен, что если Джонни или Гвинни коснутся каркаса ногами и руками одновременно и замкнут цепь, их ударит током – достаточно сильно, чтобы убить. Но сейчас они не могли разжать руки. Сам он пока не тяжелел. Видимо, он из-за того, что смеялся, налил на себя гораздо больше летучего зелья, чем остальные. Но через несколько минут оно наверняка выветрится и у него тоже.
- Держи ноги подальше от этой штуки! – велел он Джонни и схватил Гвинни за талию.
Позади каркаса и светящихся букв находился узкий уступ, который пролегал вдоль фасада отеля между двумя рядами окон. Он выглядел достаточно широким, чтобы на нем поместились их ноги. Каспар проплыл к нему задом наперед против ветра, крепко прижимая к себе Гвинни, которая казалась тяжелой, как свинец. Сумев развернуть ее и подтолкнуть к уступу, он прижал ее спиной к стене отеля.
- Не вздумай шевелиться! – велел он и поплыл обратно к Джонни.
Джонни неистово колотил ногами, пытаясь с помощью остатков легкости не дать им коснуться каркаса. Каспару пришлось подобраться к нему с боку и схватить его за шею. К тому времени, как они достигли уступа, Джонни издавал придушенные звуки и мог только хватать ртом воздух и виснуть на Каспаре.
После чего Каспар почувствовал, что тоже тяжелеет. У него едва хватило времени повернуться и прислониться спиной к стене отеля, прежде чем зелье покинуло его, и он опустился на уступ с таким тяжелым ударом, что чуть не потерял равновесие и не упал. Это было бы серьезное падение, учитывая громадное расстояние до земли. Высота, на которой они находились, и которая была такой возбуждающей совсем недавно, теперь приводила в ужас. Вспотев, Каспар закрыл глаза.
- Что будем делать? – спросила Гвинни. – Позовем на помощь?
Внизу по-прежнему проходили толпы людей, но они не смели наклонить головы, чтобы посмотреть на них.
- Не сходи с ума! – сказал Джонни. – Нас заберут в полицию, и не пройдет и часа, как Людоед лично будет нас допрашивать.
Он запрокинул голову, чтобы попытаться разглядеть далеко ли они от верхнего ряда окон, и чуть не потерял равновесие. Одновременно с цеплянием за стену дома это оказалось слишком сложно. Колени начали дрожать, а голова закружилась.
- Каспар, что нам делать? – спросила Гвинни.
- Думаю, лучше подождать, пока не вернется Дуглас, - ответил Каспар.
- О, нет! Только не он! – слабо произнес Джонни.
- Но ты сказал, он сейчас уже должен спуститься, - запротестовала Гвинни. – Если он пройдет под нами, мы его не увидим. А если он перейдет на другую сторону дороги, он нас не услышит. Кроме того, чем он поможет?
- Не знаю, - сказал Каспар. – Но это всё, что я могу придумать.
- Ненавижу его, - возразил Джонни.
- Он единственный в мире человек, который поймет, что случилось, - заметил Каспар. – За исключением Малколма, полагаю.
- Ненавижу его еще больше, - сказал Джонни.
Тем не менее они приготовились ждать. Веселая улица мерцала и грохотала вокруг них. Рождественская иллюминация сверкала. Уличные вывески вспыхивали и гасли. Люди внизу разговаривали и смеялись, а в отеле кто-то ужасающе плохо играл на фортепиано. Одинокие, никем не видимые, замершие, словно статуи, трое детей стояли на уступе и ждали, с каждой проходящей минутой всё больше теряя надежду.
Они так устали и были так несчастны, что чуть не пропустили Дугласа, когда он появился. Он пронесся, загребая ластами, прямо под выступом и вывеской отеля. И был уже перед словом «КРОСС», когда они увидели его – почти слишком далеко, чтобы он услышал их настойчивый шепот.
- Дуглас! – отчаянно прошипели они хором.
Ласты Дугласа запнулись, а потом начали двигаться быстрее. Джонни рискнул крикнуть:
- ДУГЛАС!
Всплеснув ластами, Дуглас остановился, повис на каркасе прямо под первой «Т», и повернулся посмотреть, кто кричал. Увидев их, он пожал плечами и явно собрался плыть дальше.
- Пожалуйста, - умоляюще позвала Гвинни.
Медленно и неохотно Дуглас подтянулся обратно вдоль букв, пока не повис под «Л», глядя наверх на них. И смотрел он совсем не дружелюбно.
- Хорошо, - сказал он. – Мы тоже обнаружили летучий порошок. Если вы хотели сохранить его в тайне, нечего было устраивать такую бешеную суматоху, снимая Гвинни с потолка.
- Так ты видел ее? – спросил Каспар.
- Да. Какие-то проблемы? – неприятным тоном поинтересовался Дуглас.
- Нет, - заверила Гвинни. – Дуглас, мы все потяжелели.
Последовало наполненное городским шумом молчание, в течение которого Дуглас выглядел абсолютно выведенным из себя.
- И мы застряли здесь, - объяснил Джонни.
- Так же, как ты застрял на стене дома. Знаю. Чего вы от меня хотите? Сколько у вас осталось порошка?
- Боюсь, нисколько, - ответил Каспар. – Остатки упали с абажура, когда мы улетали.
- О, вы мелкие тупые ничтожества, вечно сумеете влипнуть в неприятности! – воскликнул Дуглас. – Как типично! Хорошо, я принесу вам нашего, но вам придется подождать. Сначала я должен проверить Малколма. У него неприятности даже посерьезнее ваших.
С этими словами Дуглас, ловко взмахнув ластами, оттолкнулся от «Л» и помчался прочь среди других уличных вывесок.
Теперь, когда у них появилась какая-то надежда на спасение, ожидание стало легче. Но ничто не могло сделать опасное стояние на уступе приятным. Ноги Джонни онемели, и ему пришлось осторожно переминаться с ноги на ногу.
- Стой спокойно, - сказал Каспар. – Ты столкнешь нас всех.
Гвинни внезапно запела:
- Пребудь со мной. Вечернее что-то там небо [2].
- Э? – произнес Джонни.
- Умолкни! – велел Каспар.
- Я пела, чтобы поднять наш дух, - объяснила Гвинни.
- Ну так перестань, - сказал Каспар. – Ты скорее поднимешь метрдотеля, он вызовет пожарных, и мы погрязнем в неприятностях. И представь, как разозлится Дуглас, когда зазря проделает весь путь назад.
Это заставило их некоторое время стоять молча. Потом Джонни спросил:
- А чем занимался Дуглас, если не ходил на дискотеку?
- Что-то связанное с неприятностями, в которых оказался Малколм? – предположила Гвинни.
Каспар ничего не сказал. В глубине души он был сильно разочарован тем, что Дуглас, оказывается, не бросал вызов Людоеду.
- Да, что за неприятностиу него? – заинтересовался Джонни. – Если он потяжелел в каком-то необычном месте, Дугласу не нужно было бы лететь сюда, правильно?
- Если они тоже обнаружили порошок, это объясняет свитер на дымоходе, - заметила Гвинни. – Это были они.
- Вечно сумеют затаиться и позволить всем обвинениям обрушиться на нас! – сказал Джонни.
Но даже эта тема некоторое время спустя исчерпала себя. Они стояли окостеневшим рядом, в то время как уличный шум внизу постепенно затихал. Фортепиано в отеле замолкло, а рев машин сходил на нет до тех пор, пока не стал раздаваться лишь время от времени. Потом машин не осталось вовсе, кроме одного-двух грузовиков. Тротуар на другой стороне улицы, который они могли видеть, опустел. Несколько раз какой-нибудь одинокий посетитель входил или выходил из отеля – и всё. Уличные вывески погасли одна за другой, хотя Рождественская иллюминация по-прежнему весело мигала на уровне их голов. И вывеска отеля осталась зажженной, окрашивая их лица в мертвенный бледно-голубой цвет, который точно отражал их ощущения в данный момент. Они замерзли, устали и чувствовали себя несчастными. И каждый подозревал, что Дуглас вернулся домой, совершенно забыв о них.