Завидный жених

— Добрый вечер, Гейл, — сказал принц слегка склоняя голову и демонстрируя безупречную прическу.
Черные волосы немного вьются. Густые, чистые, блестящие. В такую шевелюру хочется зарыться руками. Посторонняя мысль совершенно захватила Гейл врасплох. Она думала, что ей больше никогда не доставит радости прикасаться к чьей-либо шевелюре. Как и вообще прикасаться к мужчине. Но она вдруг представила, как ее пальцы зарываются в волосы этого человека. Что за нелепая мысль!
— Вы выглядите… замечательно, — добавил он, не сводя жадного и томного взгляда с ее лица.
Гейл рада была тому, что в этот момент подошедший метрдотель придвинул ей стул. Она молча села, благодарная за то, что избавлена от необходимости отвечать принцу. Он тоже сел, но глаза его по-прежнему были безжалостно прикованы к ее лицу.
Метрдотель ловко встряхнул салфетку и разложил у нее на коленях. Потом обошел столик И сделал то же самое для принца.
— Ваша светлость ваш личный официант скоро прибудет, — сказал метрдотель, почтительно кланяясь принцу перед тем, как удалиться и на время оставить их наедине.
Впервые в жизни Гейл не нашлась, что сказать. Несколько секунд прошли в томительном молчании.
К счастью, официант не заставил себя долго ждать. Стройный загорелый юноша с изящными руками, к счастью, говорил без французского акцента. Он подал им обоим меню, сообщил, какие сегодня есть фирменные блюда, и спросил, не желают ли они заказать аперитив — или, может быть, просто бутылку вина из винной карты? Карту он положил по правую руку принца.
— Принесите мне минеральной воды, — распорядился принц, наскоро проглядев меню. — Газированной. Я не пью спиртного. Вообще, — пояснил он, обращаясь к ней, и добавил; — Но вовсе не требую, чтобы вы следовали моему примеру. Прошу, заказывайте все, что хотите. — И он через стол протянул Гейл винную карту.
— Я тоже не пью, — ответила она и вернула карту официанту. — Значит, мне тоже газированной воды, — С этими словами она сладко улыбнулась своему визави. Если он рассчитывал напоить ее, а потом осуществить свой план мести в президентском номере отеля, то его план провалился.
Официант поспешил прочь выполнять заказ, и они снова остались одни.
— Вы вообще не пьете? — спросил принц, и в голосе его слышалось скорее любопытство, чем разочарование.
— Нет.
— Почему?
— По многим причинам, — заносчиво ответила она.
Он сдержанно улыбнулся, и суровые линии рта немного смягчились.
— По причиним, которые вы не собираетесь открывать мне.
— Вы очень проницательны.
Гейл говорила с наигранной беззаботностью, но руки, лежащие на коленях, так сжали салфетку, словно она тонула, а салфетка была спасательным кругом. В присутствии принца Марио она сама не своя. Определенно, все из-за того, как он на нее глазеет. Так… жадно. И в то же время так уверенно, словно она уже лежит в его постели. Она с удовольствием, воспользовалась бы любым предлогом, чтобы можно было хлестнуть его по его надменному лицу, увидеть на его смуглой, гладкой щеке красный след от удара ее ладони!
— Вы не рады тому, что сегодня оказались здесь со мной.
Она попыталась не выказывать удивления тому, что он читает ее мысли. Хотя, возможно, его вполне корректное предположение вовсе не свидетельствует о чрезвычайной проницательности. Не нужно много ума, чтобы догадаться, что она не прыгает от восторга, оказавшись в таком положении.
— Вовсе нет. — Гейл против воли попыталась выдавить из себя улыбку. — Благодаря сегодняшнему вечеру мой фонд обогатится на четыре миллиона американских долларов. Как же мне не радоваться?
— Во время последней нашей встречи вы заявляли, что никогда и ни за что не станете ужинать со мной, — напомнил он, внимательно следя за выражением ее лица.
Ей удалось абсолютно равнодушно передернуть плечами.
— То было давно, сейчас — другое дело. Я поняла, что жизнь часто делает неожиданные повороты. По-моему, куда лучше плыть по течению, чем бороться с ним.
Его издевательская улыбочка вывела ее из себя. Она не могла догадаться, что у него на уме.
— Здесь вы совершенно правы, моя дорогая Гейл. Вы не возражаете, что я называю вас запросто, по имени? В вашей профессии не принято обращаться по фамилии. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
— «Гейл» меня вполне устраивает.
Она едва не добавила, что слова «моя дорогая» можно опустить, но вовремя осеклась, понимая, что, начав язвить, уже не остановится на полпути.
— А вы должны называть меня «Марио», — продолжал он.
Что он о себе возомнил?
— Ну что вы, ваша светлость, — процедила она. — Это слишком интимное обращение. Меня по имени называют все. В то же время я уверена, что вас называют «Марио» очень немногие. Наверное, только ваши родственники и самые близкие друзья, а я ни к тем, ни к другим не принадлежу.
Глаза его сверкнули, и она поняла, что имел в виду Луи, называя его «опасным». У него настоящий королевский темперамент, который проявляется тогда, когда он злится. Значит, и она имеет право показать зубки.
— Почему вы все время мне грубите? — спросил он.
— Вообще-то сегодня я собиралась вести себя как угодно, но только не грубо, — созналась Гейл. — Иногда нас, канадцев, ошибочно считают грубиянами, но на самом деле мы просто открытые и честные по натуре. Мы стремимся называть вещи своими именами. Вы, ваша светлость, купили право сегодня поужинать со мной. Но больше ничего вы не покупали. Я попросила мсье Фонтана все вам разъяснить. Значит, он забыл выполнить мое поручение?
— Нет. Луи Фонтана в точности передал мне ваши слова. И я постарался следовать распоряжениям. Возможно, это было глупо с моей стороны, но я надеялся, что мне удастся уговорить вас оставить свою неприязнь, не имеющую под собой никаких оснований. Я с нетерпением ждал момента, когда смогу показать вам, что я не… как вы назвали меня в прошлый раз? «Испорченный и надменный мужчина, который не привык к отказам»?
— Примерно так, — рассеянно ответила она, думая, что он воспроизвел ее фразу не примерно, буквально, слово в слово.
Конечно, оскорбление глубоко задело самолюбие принца, и он жаждет справедливого возмездия. Отсюда и болтовня о том, что он, мол, хочет доказать ей, что он славный малый. Чушь собачья! Сегодня она здесь только потому, что он действительно испорченный и надменный и не привык слышать слова «нет»!
Официант принес им минеральную воду и осведомился, желают ли они заказать ужин. Принц властно махнул рукой, отсылая его прочь, заявив, что они пока не успели изучить меню, и велел прийти минут через десять или попозже.
Перспектива десяти минут пикировки нарушила решимость Гейл оставаться в рамках ледяной вежливости. Она схватила меню, прикрываясь им как щитом. Однако, закрывшись от его жгучего взгляда, не могла отделаться от мыслей о нем и от того, какие чувства он в ней пробуждает.
Гейл попыталась сосредоточиться на списке блюд, но все было тщетно. Крепче сжав толстое меню в кожаной обложке, она медленно опустила его на стол. Принц по-прежнему не сводил с нее напряженного и выжидательного взгляда. От смятения она рассердилась.
— Понятия не имею, что выбрать, — резко сказала Гейл и с шумом захлопнула меню. — Ваша светлость, вы не против, если я попрошу вас сделать заказ на ваш вкус? Я не капризна в еде, так что вы не ошибетесь. Я ем почти все, кроме чернослива. Чернослив я ненавижу.
— Вы не пьете, но едите почти все. Совсем нехарактерно для канадки, — пробормотал он, нехотя отводя от нее свой взгляд и углубляясь в меню.
Просто удивительно, до чего легко стало Гейл, когда его черные глаза наконец оторвались от нее! Она облегченно вздохнула и откинулась на спинку стула.
— Вы устали? — спросил он, слава Богу, не поднимая глаз.
— У меня была трудная неделя.
— Работали или занимались благотворительностью?
— Снималась для компании «Бель ами». Все считают, что рекламировать одежду — одно удовольствие, однако у нас, моделей, работа не из легких. Представьте, каково без конца одеваться и раздеваться, принимая различные позы по прихоти фотохудожника или модельера. — Насколько проще болтать, когда не чувствуешь на себе его раздевающего взгляда! — И, все же мне, по-моему, жаловаться не на что. Компания «Бель ами» предлагает прекрасные условия. Кроме того, мне разрешили оставить себе великолепное белье, которое я рекламировала.