Рожденный из камня (ЛП)

Орестес зарычал, вспоминая, как Бастиен ощупывал обеих его женщин. В то же время, он понимал, что это было для их же блага, но он явно с тоской вспоминал об этом. Бастиен нервно усмехнулся. 
- Владыка Орестес, сомневаюсь, что эти старые кости смогут выдержать женщину вроде Астрид. Или вообще какую-либо женщину. Почти двести лет я не получал удовольствия с женщинами, и не думаю, что что-то изменится в ближайшее время. 
Орестес моргнул, когда осознал необоснованность своей ревности. Халдор хмыкнул. 
- Ты выглядишь так хорошо, Бастиен, что мы забываем о твоем возрасте. 
Бастиен издал непонятный звук и отвернулся. 
- Мы подождем других во дворе. Камень Волшебника снова под защитой, но вы можете добавить еще защитных заклятий. 
Гаргульи смотрели, как он вышел, прежде чем вновь обернуться друг к другу. 
- Ты справишься, если Винни и Штейн доставят твой драгоценный груз домой? - спросил Халдор. 
Орестес сперва кивнул, но затем остановился, задумавшись. 
- Честно, я не могу сказать, смог бы я передать их в чужие руки. 
Он смотрел на обеих женщин со смесью страха и трепета. 
Халдор усмехнулся и слегка хлопнул его по плечу. 
- Я понимаю... Но, не совсем. Я чувствую. Возможно, ты смог бы перенести свою женщину, а один из нас мог бы нести ее. Она еще маленькая, для нее не будет разницы, кто понесет ее, и она не почувствует разницы в полете. Если Астрид проснется посреди полета, то сможет испугаться. 
Орестес чуть помедлил, прежде чем кивнуть. На самом деле вопроса о том, чтобы оставаться в доме Элбейна дольше, не стояло. Он был невероятно зол на волшебника. Плюс он хотел поскорее поместить дочь под защиту Камня Волшебника как можно быстрее. 
- Все хорошо. Штейн может нести ее, а Виннстон полетит под ним... для поддержки. 
Халдор усмехнулся и вышел из комнаты. 
Астрид медленно просыпалась и потянулась до боли в мышцах. Она не осознавала, где она, но чувствовала, что должна испугаться. Открыв глаза, она со вздохом облегчения обнаружила, что лежит в спальне Орестеса и улыбнулась. Бояться не стоит. Пока она лежала, воспоминания о заточении в доме Элбейна всплыли. Его угрозы, ее боль, Орестес и прибывшие волшебники, рождение ребенка. Она села и осмотрелась. Вокруг все не изменилось с тех пор, как Орестес оставил ее дома. Она откинула теплое одеяло и осмотрела свое тело. Ее живот стал плоским, не впалым, как раньше, а грудь немного увеличилась. Она провела рукой по телу и бедрам. Боли не было, но ее прикосновения явно говорили о том, что грудь стала мягче. 
- Мне это приснилось? - тихо спросила она. 
Пламя потрескивало в камине, а на подносе, стоявшем на столе, лежали хлеб и сыр. Она соскользнула с кровати и нашла на полу рубашку Орестеса. Одев ее через голову, она села поесть. Если это была мечта, то самая яркая из всех. Хотя сейчас ей было хорошо, она все еще помнила боль от малыша гаргулии в ее утробе. Она снова провела рукой по животу и вздохнула. 
Рад ли Орестес ребенку? Хотел ли он его от.. нее? 
Она покачала головой, прогоняя подобные мысли, и закончила есть, решив не подавать вида, что она чем-то опечалена. Он не давал никаких обещаний, и Астрид будет полной дурой, если не перестанет мечтать о будущем. Сейчас она просто примет его заботу. Девушка умылась и вытащила одно из своих новых платьев. Они все еще лежали в сундуке, в котором их доставили, но Орестес обещал ей новый шкаф. Она не думала, что он сдержит обещание. Она знала, что он может прогнать ее прежде, чем купит шкаф. Девушка скользнула в новую пару туфель, и тут дверь в спальню открылась. 
- Ты проснулась. Слава Богам. 
Она подняла голову на звук голоса Орестеса и побежала в его объятия. Он рассмеялся, подхватив ее на руки и прижимая к груди. Грудь девушки снова заболела, но она не разомкнула объятий. 
- Я скучала по тебе, - произнесла Астрид. 
Он как-то странно посмотрел на нее, а затем улыбнулся и поцеловал ее в губы. 
- Я тоже скучал по тебе. Я так волновался, когда ты долго не просыпалась. Как ты себя чувствуешь? 
- Сейчас, когда я поела, намного лучше. Я долго спала? 
Его веселость исчезла. 
- Три дня, любимая. Я уже стал волноваться за твое здоровье, но волшебники сказали, что твоему телу нужно восстановиться. Я умудрялся кормить тебя бульоном, но ты так и не открывала глаз. 
Восторг наполнял ее, но девушка нахмурилась и осмотрела себя снова. Все, что она увидела, было здоровее, чем прежде и чувствовала она себя просто прекрасно. 
- Что ж, теперь я исцелилась. 
Его улыбка вновь вернулась. 
- Хорошо. Теперь ты готова встретиться с нашей дочерью? Бедняжка до сих пор ждет для себя имя. 
Астрид застыла и открыла рот от удивления. 
Его улыбка померкла, и он с опаской посмотрел на нее. 
- Астрид? 
- Значит, это был не сон? Я правда родила тебе ребенка? 
Он улыбнулся и кивнул. 
- Да, родила. И она - самое идеальное, самое прекрасное создание из когда-либо существовавших. Мы проделали колоссальную работу. 
Астрид рассмеялась, смущенно и облегченно, и Орестес поставил ее на пол. Ее сердце забилось чаще, а слезы жгли глаза, но она была счастлива. Если Орестес был доволен ребенком, возможно, он решил держать Астрид при себе. 
- Мы проделали? Мы? - спрашивала Астрид. 
- Да. И хотя ты спала, она кормилась твоим молоком. Волшебники говорят, что у нее прекрасное здоровье для человека или гаргульи. 
- Что ж. Тогда позволь мне самой увидеть это прекрасное создание. 
Орестес взял ее за руку и провел ее из комнаты. Они спустились по лестнице и вошли в столовую. Там находились одиннадцать братьев, сидевшие вокруг стола, но также там были люди из прислуги. Многие слуги стояли между братьями, все говорили на повышенных тонах. 
- Тише, тише. Она проснулась, - сказал Орестес. 
Его громкий голос заглушил другие, и все повернулись, наблюдая, как он входил в комнату с Астрид. Щеки девушки залились румянцем от всеобщего внимания, но все улыбались ей. Никогда еще люди не смотрели на нее с таким одобрением. Она едва не расплакалась снова. 
- Ах, прекрасно. Она сможет рассудить нас, - сказал Кефас. 
Орестес подвел ее к единственному пустому креслу во главе стола и сел сам, а затем усадил девушку на колени. Ее внимание привлекли сложенные на огромном столе одеяла, на которых спала малышка. Она была прекрасной. На ее темных волосиках отражался свет факелов. Кожа была смуглой и гладкой, как у отца. Даже во сне она улыбалась, сложив губки бантиком. 
- Ох, Орестес, она прекрасна, - со вздохом произнесла Астрид. 
Все согласно забормотали. 
- Да, она прекрасна, но она все еще "безымянная", - заметил Халдор. - Теперь, когда вы здесь, мы можем это исправить и дать бедному ребенку правильное имя. Я устал все время называть ее "ребенок". 
Все братья, включая Орестеса, захихикали. 
- Что же вы тогда тянули? - спросила Астрид. 
Все начали называть имена в произвольном порядке. Даже люди, казалось, больше не боялись Владык, и спорили наравне со всеми. Астрид удивилась, как все громкие голоса до сих пор не разбудили ее дочку, но та мирно спала. 
- Как бы ты хотела назвать своего ребенка? - спросил, наконец, Орестес. - Если не обращать внимания на всю эту стороннюю какофонию. 
В этот момент она подумала о прекрасной маленькой девочке, лежавшей перед ними. Она посмотрела на мужчину, которого любила всем сердцем. Если бы родился мальчик, то она назвала бы его в честь отца. Но имя Орестес не подходило для девочки. 
- Что насчет... Урании? - спросила Астрид. 
По залу прошел шепот, но никто не возразил. 
- Урания? - спросил Орестес. - Где я слышал это прежде? 
- Это греческое имя. Так звали музу астрономии, кажется, - сказал Крейг. 
- Оно означает небесная. В ее случае идеально подходит, - добавил Нель. 
Астрид обернулась, чтобы поблагодарить его и с удивлением заметила у него на коленях женщину. Никто больше ничего не добавил к этому, так что она повернулась к Орестесу.