От любви не убежишь

Он знал, что всю жизнь только и делал, что бежал от своего призвания – из-за отца, из-за того, что личность Джулиуса и его достижения подавляли. Он открыл глаза. Воспоминание было таким сильным, что он забыл, где находится. В нескольких футах от него стояла Джозефина, с легкой улыбкой, словно – хотя это было невозможно – поняла все, что он чувствовал.
– Вы его сын, так ведь? – спросила она тихо, – Не надо уточнять, чей.
– Да, – признался Стивен, – да, так и есть.
– Должно быть, это нелегко.
– Да, скажем так.
Он чувствовал: она поняла. Она не пыталась, как другие, даже Тесс, советовать ему повзрослеть, не позволять отцу влиять на его жизнь. Стивен быстро переменил тему:
– А зачем вам эта студия? Вы занимаетесь живописью, когда не руководите?
– Больше нет. Я прекратила занятия живописью давно, когда поняла, что если буду очень много работать, из меня может получиться хороший художник, но не более того. Боюсь, я слишком взыскательный человек, чтобы удовлетвориться этим. Поэтому сейчас я просто сдаю студию тем, кому негде рисовать. Талант по ассоциации, можно так сказать, – она посмотрела ему в глаза на мгновение. – А теперь, когда вы ушли из рекламы, почему вы не хотите стать художником?
Странный вопрос для потенциального работодателя, но Стивену казалось, что она говорит искренне. Инстинкт подсказывал ей: единственное, что он хочет, – это заниматься живописью. Вопрос прозвучал совершенно естественно, но когда она произнесла это, Стивен вернулся к реальности.
– Потому что я останусь без гроша. У меня жена и дети. Ссуда на жилье. Плата за обучение детей. Мне нужно зарабатывать. Я не могу, как ребенок, побежать учиться в художественную школу. По крайней мере, сейчас.
Она рассеянно развернула один из холстов:
– Смотрите, скоро начнется июнь. Почему бы вам не попробовать поступить, на худой конец, в летнюю школу в Брайанте? Всего четыре недели. Вы можете позаниматься там, прежде чем начнете работать у нас. Я смогу, наверно, устроить это для вас. Мой приятель преподает там. – Она замолчала, поняв, что ведет себя слишком активно, предлагает слишком многое. Ее голос сделался тверже, официальнее. – Это в том случае, если мы решим дать вам работу.
Дверь открылась, и в нескольких футах от них остановился Хьюго.
– Спокойно, не будем спешить. Как-никак у нас еще не было возможности обсудить это. – Пронзительный голос, каждое слово сияло, как отполированное. Джозефина вспыхнула, но не обернулась. – Кстати, добавил Хьюго, – я забыл вас спросить кое о чем. – Он говорил так, будто Стивен только что провалил экзамен. – Почему вы отказались от столь блестящей карьеры в рекламном бизнесе?
Стивен взял кисть и потрогал пальцем тонкую щетину.
– Я не отказывался от нее. Я был уволен за то, что не хотел участвовать в десятимиллионной кампании рекламы нового автомобиля, который никому не нужен. Я считаю, что на рынке и без того достаточно роскошных машин.
– Опасное отношение к работе.
– Да, но это не так опасно, как делать то, что считаешь бесполезным.
– Кроме того, Стивен хочет стать художником, – объявила Джозефина.
– Ну, тогда вы попали туда, куда надо, – Хьюго пристально всматривался в лицо Стивена. – Джозефина обожает художников, не правда ли, Джо? Она любит открывать новые таланты.
Джозефина недовольно посмотрела на него, и Стивен почувствовал облегчение, когда она проговорила:
– Вам лучше ехать прямо сейчас, если вы не хотите попасть в час пик. Может быть, вы оставите свои наброски, чтобы Хьюго мог посмотреть?
Когда они обходили здание, направляясь к выходу, она наклонилась к нему и быстро проговорила:
– Знаете, не важно, получится у вас с этой работой или нет, вам все-таки необходимо пойти учиться в Брайант. Я позвоню своему знакомому.
Тесс не терпелось узнать, как прошло собеседование Стивена, она сложила все свои документы еще до пяти вечера, надеясь попасть домой раньше него. Но жизнь разрушила ее замысел, и она оказалась втянутой в дискуссию о затянутом и сложном процессе. Так что к тому времени, когда она, наконец, добралась домой в Челси, Стивен уже сидел с Люком и Элли перед телевизором, закусывая тостом.
– Ну, как прошла встреча? – Она села рядом. – Как легендарная Джозефина Квинн?
– Нормально, немного давит.
Тесс вздохнула. Типично мужская черта – не рассказывать никаких подробностей.
– А как само место?
– Потрясающе. Все устроено просто удивительно. У них необычная философия – настоящая индустриальная демократия в действии.
Тесс изумленно слушала. Это не совпадало с тем, что ей приходилось слышать о Джозефине Квинн.
– Правда? Мне-то казалось, что она немного мегера.
Стивену вспомнилось лицо девушки с сэндвичем.
– Ну, конечно, такое впечатление, что на нее нелегко работать.
– Итак, тебе там понравилось. – По крайней мере, это обнадеживает. – А как работа? Они предложили тебе работу?
– Они позвонят мне.
На мгновение показалось, что Стивен собирается что-то добавить, но потом передумал.
– Что? Что ты хотел сказать?
– Ничего особенного. Только то, что получил от поездки сильное впечатление. У Джозефины такая студия... понимаешь, такая студия могла бы быть у настоящего художника. Я стоял там и внезапно ощутил, будто вернулся в детство, в старую студию отца в Нортумберленде. И там я впервые ясно понял кое-что. Мне нужно рисовать, Тесси, так же, как нужно дышать. Мне необходимо выяснить, смогу ли я стать хорошим художником. Стоя там, точно понял одно: я правильно поступил, что ушел из рекламы. Пусть поздно, но буду художником, чем никчемным рекламщиком.
Тесс чувствовала исходящее от него возбуждение, настолько сильное, что казалось, если наклониться к нему, можно согреть о него руки.
– Ты хочешь сказать, что не пойдешь туда?
– Даже если я получу работу, я смогу приступить к ней только в сентябре. Джозефина сделала мне грандиозное предложение: чтобы я пошел учиться в летнюю школу Брайанта. Ее приятель преподает там, и она смогла бы устроить меня туда. Тесс, это было бы великолепно. Я мог бы выяснить, есть ли у меня талант.
Тесс решила не обсуждать сейчас, хватит ли им денег продержаться до сентября, особенно если за курс придется платить.
Элли делала вид, что смотрит телевизор, на самом же деле прислушивалась к каждому слову. Она посмотрела на мать: заметила ли она, что отец помянул имя Джозефины Квинн трижды за время разговора?
Зазвонил телефон. Элли вскочила и побежала на кухню взять трубку. Через секунду она вернулась:
– Это Джозефина Квинн, – объявила она, взглянув на отца, – она хочет поговорить с папой.
  Глава 12  
Стивен слушал, польщенный тем, что они так быстро приняли решение. Пока Джозефина сообщала условия, на которых они предлагали ему работу.
– Вы дадите мне время подумать? – спросил Стивен, когда она закончила. – Мне бы хотелось посоветоваться с женой.
Тесс стояла рядом выжидая.
– Они попросили меня заняться этим в сентябре, на шесть месяцев, но контракт можно будет продлить, если они увидят, что все идет удачно и проект не завершен.
Тесс кивнула, ей не хотелось давить на него. Это должен быть его выбор.
– Ты же хочешь, чтобы я поработал у них, правда?
– Ну, конечно, тебе понравилось место и люди. И знаешь, это чертовски облегчит нашу жизнь, мы сможем скопить немного денег до тех пор, пока ты не станешь вторым Пикассо.
Он взял ее за руку:
– Да, ты абсолютно права, моя мудрая дева.
– Не надо соглашаться на эту работу, если не хочешь, пап. – Они обернулись – в дверях стояла Элли, сжимая в руках красный пластиковый буклет. – Я откладывала все деньги, которые дед дарил мне на дни рождения и на Рождество. Можете забрать их. Здесь почти три тысячи фунтов.
Стивен обнял ее, растроганный, и прикоснулся к ее милому лицу, сияющему над потрепанной одеждой: