От любви не убежишь

Стивен удивленно вскинул брови. Фирма была крупнейшим американским производителем автомобилей, настоящая удача.
– А я думал, что они вполне довольны своим сотрудничеством с СКР.
– Так оно и было до тех пор, пока они не пришли на вчерашнюю церемонию награждения и не сравнили свою неудачную и чересчур дорогую рекламу с твоим роликом со стиральной машиной. Они считают, что если ты смог сделать подобное с бытовой техникой, то наверняка здорово раскрутишь их новую модель.
Тед так широко улыбался, что Стивену показалось, будто его лицо вот-вот расколется надвое:
– Это будет самый большой заказ за все годы. Четыре миллиона. И два из них пойдут на телевизионное время. Все, что нам нужно, – это показать им, что у нас есть еще более блестящие версии того, откуда взялись тюлени.
– Когда же?
Тед был так любезен, что изобразил неуверенность.
– На следующей неделе?
Стивен засмеялся:
– В таком случае мне лучше приняться за работу.
Прежде чем храбро ринуться в следующую семейную историю с никудышным концом, Тесс решила, что ей необходимо выпить чашечку животворного чая.
Жаки не оказалось на месте, поэтому Тесс сама включила чайник и открыла буфет, где Жаки обычно хранила чай и кофе. Прямо на нее смотрела фотография Лайала Гибсона, удачливого молодого юриста, любимчика фирмы, вырезанная из газеты «Бюллетень правового общества». Тесс улыбнулась: что ж, так устроен мир.
Она почувствовала: Жаки стоит сзади.
– Итак, Лайал Гибсон, – поддразнила Тесс, – а я и не знала, что ты неравнодушна к мистеру «Законы местного самоуправления».
– Не говорите глупостей, – отрезала она, захлопывая буфет.
Тесс безуспешно пыталась скрыть улыбку:
– Я поняла, что вы имели в виду. – Она смягчилась. – Он похож на Гарри Хэмлина, только намного лучше.
Через полчаса, когда Тесс мирно наслаждалась короткой передышкой, раздался стук, и в дверь просунулась голова Жаки.
– Пришла Патриция Грин. Вы можете принять ее сейчас?
Тесс поморщилась. Приход Патриции почти наверняка предвещал плохие новости. Она знала, что Патриция с ее степенями в экономике и юриспруденции считала себя непогрешимым совершенством, а Тесс – грязной девчонкой, хихикающей на задней парте. Быть «Социально ответственным человеком» означало, по мнению Патриции, не заниматься бесконечными неплатежеспособными клиентами себе в убыток, как это частенько делала Тесс, жалея их. По настоящему социально ответственный человек должен брать клиентов, способных принести фирме доход, и рассчитываться с ними по максимуму.
Тесс вздохнула:
– Пусть войдет.
Она услышала Патрицию раньше, чем увидела. Та как раз переживала стадию увлечения тяжелыми аксессуарами. Серьги, браслеты, на туфлях и сумке – цепочки. На Патриции было больше позолоты, чем на прилавке ювелирной лавки. Тесс так и хотелось посоветовать ей продеть кольцо в нос: тогда можно было бы навешать еще больше цепей.
– С вашей стороны очень мило уделить мне минутку.
– Чем могу быть полезна?
– Вы не слышали, какие ходят слухи?
– Какие?
– Они думают сменить партнера.
Тесс сделала каменное лицо. Конечно, она что-то такое слышала, хотя главный партнер пообещал, что в следующий раз они возьмут в качестве партнера ее. Может быть, они уже приняли какое-то решение и пока еще не сообщили ей?
Патриция продолжала:
– Если вы ничего еще не знаете, я могу рассказать вам, что говорят. Они точно собираются взять нового партнера. – Патриция снисходительно улыбнулась. – Но до сих пор не решили, кто это будет – вы или я.
  Глава 3  
Стивен пожевывал конец карандаша и смотрел в блокнот. Он сидел уже битый час, пытаясь придумать то, что потрясло бы воображение владельцев «Всемирных моторов» и убедило бы их, что стоит расторгнуть контракт с самым популярным агентством в Лондоне и вперить свой бизнес ему. Но ничего не приходило в голову. Он знал, в чем дело. Фирма запускала новую серию роскошных высококлассных машин, и Стивен не мог не удивляться: неужели именно это нужно людям сейчас, в разгар самого жестокого с тридцатых годов кризиса (если, конечно, не относиться серьезно к заверениям правительства, что кризис преодолен).
Он подошел к окну – его приятель, бомж, устроил пирушку на лужайке. Повернувшись к столу, он заметил вчерашнюю награду и взял ее в руки. Грубый кусок металла, единица измерения веса – престиж. Он уже получил несколько приглашений на ланч от директоров других рекламных агентств, несомненно, чтобы выяснить, можно ли переманить его на разумных условиях.
Господи, что же такое с ним происходит? Пожалуй, он достиг наивысшего успеха в своей работе. Но вот подкрадывается ощущение неудовлетворенности, от которого он никак не может избавиться. Еще и этот вопрос Люка сегодня утром: «Для чего нужна реклама, папа?» Он отшутился, но ведь у него у самого не было ответа. Может, это просто спад после вчерашнего напряжения?
Обернувшись, он увидел Билла Беркли, молодого сотрудника агентства, с которым они вместе делали рекламу «Ультрон», – в дверь просунулась его голова с широченной улыбкой.
– Знаешь что? – В глазах блеск, рубашка фирмы «Турнбулл и Ассер», и красные спортивные подтяжки. Молодые служащие рекламных компаний обычно большие модники.
– Что? – отозвался Стивен.
– Я собираюсь работать с тобой над роликом для «Моторов».
– Если получим заказ.
– Конечно, получим. С твоим-то талантом и моим шармом! Обязательно получим! – Он благоговейно показал на награду, как на святыню. – Вот она! Ужас, правда?
Стивен рассмеялся. Билл в совершенстве научился различать тончайшие градации статуса в мире рекламы. Он мог бы написать диссертацию о том, что значила для престижа фирмы возможность выпускать пять роликов для БМВ вместо трех.
– Да ладно тебе, бар закроется только через полчаса, твою победу надо отметить.
Стивен вздохнул с облегчением. Возможно, его настроение еще переменится.
– Хорошая мысль.
Тесс уже надела пальто и направилась к дверям, но тут заметила Вилла Кингсмилла – он как раз выходил из своего кабинета – и поняла, что такой шанс не следует упускать.
– Вилл! – позвала она. – Можно вас на минутку?
Вилл обернулся. Как розовый лосось, которого неожиданно вытащили из воды, он беспомощно извивался, стараясь соскочить с крючка. За последнее время он растолстел и уже не был похож на того худого и голодного радикала, который основал фирму двадцать лет назад, на пике своего реформаторского пыла. Сейчас он больше напоминал представителя партии тори, с удовольствием вкушающего все прелести благополучной жизни.
– Конечно, Тесс. У тебя есть время посидеть, выпить что-нибудь?
Тесс знала, что она ему не безразлична, это было ее единственным преимуществом. Он позвал ее работать к себе, потому что она была увлекающейся и преданной делу и всегда говорила начистоту то, что думала. Но нее это было пять лет назад. Теперь, она подозревала, эти качества стали ему неудобны. Он пропустил ее в свой кабинет.
– Спасибо. Бокал белого вина был бы очень кстати.
– Итак, чем могу быть полезен?
– Я по поводу этих слухов.
– Каких слухов? – Вилл налил себе виски.
– Что вы собираетесь взять нового партнера. – Она чуть было не добавила: «и вы не можете решить, кто это будет, я или Патриция».
– Тесс, Тесс, – закудахтал Вилл и сел напротив. Иногда Тесс казалось, что он решил перескочить средний возраст и сразу войти в фазу «пожилой судья». – Я же обещал, что ты узнаешь об этом первой. Пожалуйста, не слушай сплетен.
Тесс допила вино. Она не знала, верить ему или нет. Но что делать? Она встала.
– Замечательно.
– Моя дорогая девочка! – Тесс восхищало, как хорошо ему давалась роль старика, ведь он был не больше чем на десять лет старше ее. – Ты что же, думаешь, что я отступлюсь от своего слова?