Дергать тигра за усы
Последнее замечание почему-то окончательно взбесило Пола:
— Ночью ты не очень-то возражала против моего вмешательства!
Мирабел, смягчившись, улыбнулась, и гнев Пола куда-то исчез.
— Нет, я тебе очень благодарна. Не каждый способен вытирать лоб человеку, которого рвет в унитаз. Но управлять моей беременностью ты не будешь, Пол, так же, как и твой дед.
Пол не привык, чтобы его злость вот так мгновенно улетучивалась, и это его несколько обескуражило. Когда он сцеплялся с дедом, то гнев поглощал его целиком, как ни старался Пол взять себя в руки. Впрочем, он особо и не старался: просто выплескивал на старика свое раздражение, а потом вылетал из дома и шел куда-нибудь, чтобы остыть.
— Ну хорошо, — примирительно сказал он. — Но я бы попросил тебя не закрывать на ночь дверь спальни, чтобы я мог услышать, если вдруг понадоблюсь.
Мирабел снова улыбнулась:
— Спасибо, впредь я так и буду делать.
* * *После этого Пол просыпался точно в тот момент, когда открывалась дверь ванной, словно кто-то подключил его к Мирабел. К третьему разу он уже чувствовал себя настоящим экспертом.
— Бутерброд с помидорами? — спросил он, когда Мирабел легла в постель.
— Ничего, если ты приготовишь томатный суп? — попросила она. — С поджаренным тостом.
— Сию минуту! — храбро отозвался Пол, хотя внутри у него все неприятно сжалось.
— Только, пожалуйста, сделай так, чтобы тост хорошенько подгорел, Пол.
— Подгорел?!
— Ну да, я хочу, чтобы он был в черных хрустящих крошках.
Пол почти не сомневался, что подгоревшая пища плохо действует на сердце или что-то там еще, но спорить не стал и лишь кивнул. Он уже знал, что не следует перечить беременным женщинам, хотя, откуда ему это было известно, понятия не имел. Кроме того, сейчас его больше волновали другие проблемы.
Суп. Пол его в жизни не готовил. И никогда не видел, как это делается. Единственное, что он знал: суп готовят из банки.
Он увидел, что кладовка основательно забита — впервые с тех пор, как сюда въехал. Обычно он считал, что ему крупно повезло, если удавалось обнаружить забытую банку с консервированным тунцом. Пол с любопытством обозрел запасы, расставленные на старых потемневших полках. Среди прочего он с удивлением обнаружил банку с солеными каперсами. Полу, конечно, доводилось есть их в ресторанах, но он понятия не имел, что их можно вот так запросто купить в магазине.
На одной из банок он прочитал «Саго», а на другой — «Франкфуртская смесь». Какого черта она со всем этим делает? Это все капризы беременной? Пол от всей души пожелал, чтобы Мирабел не попросила его как-нибудь подать ей саго или каперсы, ибо у него не было ни малейшего представления о том, как их готовить, разве что она попросит украсить ими какой-нибудь бутерброд.
Специй на полках оказалось такое разнообразие, что у Пола глаза на лоб полезли. Самым экзотическим из того, что имелось на кухне в Большом доме, была паприка. Пол догадался, что именно эти специи и придают кулинарным изыскам Мирабел такой восхитительный вкус, однако не мог отделаться от некоторых сомнений и с подозрением рассматривал банки с надписями типа «куркума» или «эстрагон». Неужели беременной женщине полезно есть вещи с такими дикими названиями?
На одной из полок Пол обнаружил шеренгу банок с томатным супом. У него вырвался вздох облегчения. Хоть что-то привычное. Сам он томатного супа никогда не варил, но есть его, во всяком случае, ему доводилось. И Пол был уверен, что достаточно прочесть этикетку, чтобы все сделать как надо.
Уже выходя из кладовки, он взялся за выключатель и вдруг остановился. Выключатель всегда был окружен темным пятном на фоне чуть более светлой грязно-серой стены. А теперь его пластинка была кремовой, а цвет стен отдаленно напоминал розовый. Пол поднял голову и обнаружил, что этот розовый цвет заканчивается примерно в метре от потолка: Мирабел отмыла стены и полки на той высоте, куда могла дотянуться.
Прежде Пол никогда не обращал внимания на грязь, но теперь ему вдруг стало стыдно, что Мирабел пришлось приводить кладовку в порядок, прежде чем складывать туда продукты. Кроме того, он не мог не заметить, что даже в отдраенном состоянии вид у краски был, мягко говоря, отталкивающий. После его переезда ремонта здесь не делали, да и до переезда дом не ремонтировался много лет.
Вернувшись в кухню, Пол зажег конфорку и отыскал кастрюлю. Затем стал изучать этикетку. «Содержание: томаты, вода, сливки, специи…» Не то. На мгновение сердце Пола упало, но тут он заметил ниже надпись: «Инструкции по приготовлению: вылить содержимое…» Так, с этим он как-нибудь справится. Инженер он, в конце концов, или нет? Хотя сначала надо открыть банку.
На привычном месте консервного ножа не оказалось, и Пол было запаниковал, как вдруг заметил на столе керамический кувшин со всякой утварью. Банку ему удалось открыть без проблем, но в это время в нос ему ударил запах гари. Кастрюля, которую он поставил на плиту, начала дымиться…
— Ну как, ничего? — с беспокойством спросил он десять минут спустя.
Мирабел с жадностью поедала суп.
— Восхитительно! — отозвалась она.
— Суп подгорел, а тост — нет, — виновато сказал Пол. — Я все сделал наоборот.
— Все нормально, — заверила его Мирабел, прижимая ложку к краю тарелки, чтобы раздавить желеобразный сгусток.
— Извини, что получились комки. Я потом вспомнил, что на банке было написано: «вливать постепенно», да было уже поздно.
Мирабел ободряюще улыбнулась:
— Ничего страшного. Главное — он горячий и жидкий.
— Никогда прежде не думал, что готовить — это такое искусство, — признался Пол.
К его удивлению, Мирабел расхохоталась.
* * *Пару дней спустя, чувствуя себя настоящим шпионом, Пол позвонил из лаборатории Марку Бакклео.
— Я насчет Мирабел, Марк, — сообщил он.
— Естественно. Кстати, мои поздравления, Пол. Ты ухитрился найти себе очень славную жену.
— А что вас так удивляет?
— Ну, честно говоря, никто не думал, что такой человек, как ты, вдруг возьмет да и с ходу сделает такой прекрасный выбор. — Марк, лечивший Пола от всех болезней — как настоящих, так и мнимых, которые мерещились его деду, с тех пор как Пол научился ходить, — считал себя вправе высказываться напрямик. — Так что ты хотел узнать? Волнуешься, как ее беременность? Тебе нечего беспокоиться.
— Марк, она ест жженые тосты. Я хочу сказать — по-настоящему подгоревшие. И без масла! — выпалил Пол. Его просто потрясло зрелище того, что Мирабел называла «черными хрустящими крошками».
— Да, у некоторых женщин такое бывает. Оставь-ка ты ее в покое с ее капризами, разве что ей захочется чего-нибудь несъедобного.
— Несъедобного? — тупо переспросил Пол.
— Некоторым женщинам во время беременности хочется пожевать угля. Или мела. Видишь ли, не все процессы протекания беременности хорошо изучены. Твоя жена — молодая и здоровая, так что нечего тебе беспокоиться.
Но Пол уже разволновался не на шутку и не мог не поделиться своими тревогами. Он поспешно расспросил про тошноту в два часа ночи и задал еще пару вопросов, которые Марк Бакклео решительно отмел.
— У нее все полки заставлены штуками типа «майоран» и «куркума», — не унимался Пол, зачитывая список, который наспех нацарапал, когда Мирабел куда-то отлучилась.
— Это что, кулинарные специи? — спокойно поинтересовался врач. — Стало быть, она у тебя готовит карри. Моя жена, кстати, тоже делает это блюдо.
— Готовит, и еще как! — с энтузиазмом отозвался Пол, разом позабыв все свои тревоги. — Вчера мы ели курицу с ананасом по-китайски. Потрясающе! Лучше, чем в «Кантонском дворике», уверяю вас, Марк. — Пол назвал самый известный китайский ресторан в штате.
Он вовсе не преувеличивал таланты Мирабел. Однако Полу было невдомек, что дополнительный вкус блюдам придавало еще и то, что он ел их дома, а не в общественном заведении.