Странности любви

— Нет, — ответил он ровным голосом, переведя на нее взгляд.
Она пожала плечами. Разрыв со старыми друзьями иногда мог быть первым признаком того, что человек из общества встал на опасный или дурной путь. Генри всегда был добр к Мередит, но он не отличался умом. Женившись, он к тому же сделался очень толстым и ленивым.
Мередит не могла и представить, чтобы Тристан с его умом и сдержанностью сейчас мог иметь что-нибудь общее со своим другом детства.
Но ей нужно было проверить это, хотя бы для того, чтобы увидеть реакцию Тристана.
— Как жаль! — Она потянула за бечевку и заставила змея кувыркаться в воздухе. — Вы были очень близки, насколько я помню. Надеюсь, вы не поссорились?
Тристан какое-то мгновение помолчал, потом ответил:
— Мы не ссорились, я просто…
Он остановился, и интуиция подсказала ей, что здесь может быть что-то, что ей надо узнать. Она перестала играть со змеем и посмотрела на него. В темной глубине его глаз она увидела боль. Тристан казался пойманным в ловушку, и ее переполнило желание помочь ему, уже знакомое по прошлой ночи.
— Вы можете сказать мне, — прошептала Мередит.
Он открыл рот, как бы собираясь заговорить, но не успел сказать и слова, как Мередит перестала ощущать натяжение бечевки и сделала шаг назад. Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть уносимого ветром змея и падающую на землю отвязавшуюся от него бечевку.
— Снова в заднице, черт побери, — пробормотала она чуть слышно.
— Что вы сказали? — удивленно спросил Тристан.
Покраснев, Мередит отвернулась. Она никогда не позволяла себе столь неподобающие для леди высказывания при людях, которые не были ей близки. А это означало, что только Эмили и Анастасия могли слышать вырывающиеся у нее иногда ругательства.
— Ничего, — солгала она. — Мне лучше пойти взглянуть, где змей.
Не оборачиваясь, она заспешила к поросшему частым леском пригорку, над которым ее змей потерял высоту. По крайней мере, таланты тайного агента пригодятся ей для поисков игрушки. Потому что когда дело касается Тристана, она все равно не сможет ими воспользоваться.
 
ГЛАВА 7
Слишком потрясенный, чтобы заняться чем-то другим, Тристан смотрел вслед Мередит. Хоть она и отрицала это, он был уверен, что слышал, как она, обнаружив, что ее змей улетел, пробормотала весьма соленое ругательство. И уж точно не такие слова, которые можно услышать из уст леди его круга. Но это не вызвало у него неприязни, напротив, ему захотелось смеяться. Смеяться по-настоящему. Как прежде.
— Чего ты ждешь?
Тристан повернулся и увидел, что на него, сложив руки на груди, смотрит мать и укоризненно качает головой:
— Бога ради, иди помоги леди.
— Конечно, — сказал он, вспомнив о приличиях. Что-то в Мередит было такое, отчего он забыл о них, забыл обо всем, кроме нее.
Он поспешил к тому месту на другой стороне озера, где в последний раз видел ее среди деревьев.
— Леди Нордем? — позвал Тристан. Ответа не было. Он углубился в лесок. — Миледи?
По-прежнему ответом ему была тишина, пока он не услышал отчетливый хруст и то, что могло оказаться еще раз произнесенным ругательством. Не сдержав улыбки, Тристан позвал:
— Мередит!
— Я… здесь, — донесся ответ.
Он пошел на ее голос, обходя непролазные кустарники и низкие ветки деревьев.
Мередит стояла на толстом стволе упавшего дерева и тянулась вверх — к ветке соседнего дерева, где между листвой застрял ее змей. Она стояла на цыпочках в очень неустойчивой позе, однако ухитрялась сохранять равновесие.
— О Боже, Мередит! — вырвалось у Тристана, когда он бросился к ней. — Вы упадете. Слезайте и позвольте мне снять его!
Она покачала головой:
— Нет, спасибо, я почти достала… — Мередит еще потянулась, чтобы ухватиться за хвост змея. Победная улыбка появилась на ее лице. — …его! — закончила она, невольно дернувза ленту.
Змей освободился. Мередит, потеряв равновесие, взмахнула руками и полетела вниз с подгнившего ствола.
Вся жизнь Тристана сосредоточилась в ужасающе медленном движении навстречу падающей спиной Мередит. Тристан протянул руки, чтобы подхватить ее. Она ударилась о его грудь, и он обхватил ее за талию. Нежный аромат ударил емув ноздри, ее тепло передалось ему и волной пробежало по телу. Тристан споткнулся и закончил тем, что упал на спину среди ежевичных кустов и сухих веток.
На миг вокруг воцарилась удивительная тишина. Мередит неподвижно лежала на нем. Тристан тоже был не в состоянии пошевелиться.
А затем она начала дрожать. Трястись. Прежде чем Тристан смог сесть и посмотреть, не ушиблась ли она, он услышал отчетливый смешок. Мередит прикрывала рот, но не могла сдержать смех.
Через мгновение Тристан уже хохотал вместе с ней. Это было так необычно для него и так замечательно.
Задыхаясь от смеха, она перекатилась с его груди на траву. Там, где она только что лежала, сразу стало холодно.
— Это было так смешно, — проговорила она, немного успокоившись. — Вы не пострадали?
Он отдышался. Как будтовсе цело. На самом деле теперь он чувствовал себя гораздо лучше, чем раньше.
— Только моя гордость. Я был не очень похож на рыцаря в сверкающих доспехах, да? — весело спросил он.
— Но вы поймали меня, — снова засмеявшись, напомнила она.
Ее глаза стали ярче, щеки румянее от веселья, и внутри у него что-то сжалось. Их несло в опасные воды. Когда-то Тристан дал себе слово держаться подальше от этой женщины, которая вызывала в нем такое смятение. Но ему неудержимо хотелось поцеловать Мередит. Хуже того, она так смотрела на его губы, словно помнила вкус его поцелуя.
— Вам не больно? — спросил он, и в его голосе уже не было веселья.
Она медленно покачала головой, не сводя с него глаз:
— Нет.
Тристан улыбнулся, заметив веточку, застрявшую в ее растрепавшейся прическе. Он машинально протянул руку, чтобы стряхнуть веточку. Когда рука его легонько коснулась щеки Мередит, дыхание ее сбилось.
— Тристан… — ласково заговорила она.
Она снова произнесла его имя, и этого было достаточно, чтобы воспламенить его. Губы Мередит приоткрылись, и Тристан взял то, что она предлагала, — впился в ее рот, ощутил ее свежее дыхание; их языки соприкоснулись. С каждым мгновением желание росло, захлестывало его, а ответная страсть была такой явной, такой ожидаемой, что он был не в силах противиться соблазну.
Тристан притянул ее ближе, привлек к груди, одну руку положил на затылок, а другой удерживал за талию. Она ухватилась за его плечи и отвечала на поцелуи с той же страстью, которая закипала в нем.
Тристан был вынужден научиться держать свои чувства в узде уже в самом раннем возрасте. Он не знал беззаботной юности, которой наслаждались многие его ровесники, когда им было лет по двадцать. Однако Тристан никогдане считал, что соблазны стоят того, чтобы отбросить благоразумие. Он избегал любых соблазнов. До сих пор.
И вот теперь… Его тело больше не подчинялось ему. Он с силой прижалМередит к себе, и она почувствовала его возбуждение. Она задрожала, но не оторвалась от его губ. Ее поцелуи стали еще неистовее. Казалось, деревья сомкнулись вокруг, стало жарко.
Он был готов сдаться желанию, бушевавшему в его крови. Это казалось неизбежным. Тристан не мог противиться Мередит, как мошка не может не лететь на пламя. И он не хотел противиться этому. Не сейчас. Позже, он был уверен, придется пожалеть об этом, но сейчас…
— Милорд? — Кто-то кашлянул, прежде чем повторить вопрос, ворвавшийся в воспаленный мозг Тристана. — Милорд? Вы здесь?
Действительность вернулась с ужасающей ясностью. Мередит откатилась в сторону, он сел. Оглянувшись, он увидел Филиппа, стоявшего в нескольких футах от негои старательно рассматривавшего старый дуб, как если бы это было совершенно необыкновенное, невиданное дерево. Однако как он ни старался делать вид, что не заметил их, было ясно, что Филипп все видел.