Чужое счастье. Мой чужой монстр

Я начала развлекаться тем, что отыскивала узлы покрупнее и нити потолще — таких было немного. Потом надоело, и целенаправленно поплыла к городу. Я вымоталась морально и физически, хотелось лечь и поспать, предварительно набив желудок чем-нибудь питательным. Устрицы Ара давно переварились, и живот начинало сводить от голода.
Я уже видела мерцающие огоньки сест, когда мимо пронеслась стая животных, напоминающая тюленей. Судя по панике в их рядах, за ярко-зелеными зверями гналось нечто большое и крайне голодное. Взяв чуть левее, я заспешила к защитной линии универсальных отпугивателей.
Не доплыла метров двести. Меня обогнало вытянутое торпедой чешуйчатое тело, потом еще одно и еще. Отрезав меня от спасительной линии, кистеперые рыбы размером с большую белую акулу начали кружить, прикидывая, какую часть тела откусить первой.
Понимая, что любое резкое движение может стать последним, я замерла на месте. Дельфин на помощь не спешил. Занят или я уже исчерпала лимит спасений? Животных я люблю, но сейчас очень хотелось, чтобы стая зеленых тюленей вернулась и рыбы переключились на более привычную добычу.
Помощь пришла, откуда не ждали. Я ощутила знакомое возмущение воды и увидела яркую вспышку магической нити. Появившийся из ее сияния Лир оттолкнул меня, развел руки в стороны, и решившая напасть рыбина наткнулась на золотистую сеть. Замотала головой и уплыла, ее сородичи рисковать не захотели, и вскоре я увидела лишь темные силуэты, скрывшиеся за рифом.
— Что я тебе сказал?
Лучше бы Лир накричал на меня. Когтистый палец у носа заставил судорожно сглотнуть. Никогда не считала себя маленькой и хрупкой, но рядом с иераклионцем почувствовала именно такой.
— Извини, я увлеклась. Здесь столько всего интересного. Знаю, звучит жалко.
Иллир
Как можно ругать того, кто признал свою вину? Марина не пыталась оправдаться. Она извинилась и покорно ждала мою отповедь.
С трудом справившись с клокочущей внутри злостью, я молча кивнул на город. Пока плыли к линии сест, пытался разобраться в своих эмоциях, которых было непривычно много.
Поняв, что смуглянки нет дома, я ощутил острое беспокойство. Инстинкты требовали немедленно найти его причину и посадить под замок. Раньше столь странных мыслей у меня не возникало. Ярость, ревность, желание обладать, но здесь было другое. Новое, незнакомое. Нечто, о чем я не имел ни малейшего представления.
Видимо, все дело в необычном способе появления Марины в нашем роду. Я чувствовал себя виноватым за то, что девушку по глупости Стена вырвали из привычной жизни. Вина, именно она, заставляла меня думать о полном контроле.
Вполне объяснимы были и другие эмоции: злость и раздражение — я все еще глава рода, а его новая часть, Марина, меня ослушалась и едва не погибла. Чудом успел пройти по линии чар, увидев, что ее собираются разорвать.
Но все равно непонятно желание дотронуться до смуглянки, убедиться, что она не пострадала. Тут, скорее всего, виновата звериная половина нашей сущности, которой мой народ щедро одарила богиня. Новый член рода воспринимался частью его независимо от того, станет ли избранник или избранница в итоге женой или мужем, пройдет обряд вступления в род или нет. До момента завершения формирования связи или исчезновения печати они — часть тебя. Род нужно защищать.
— Лир? — Марина вопросительно на меня покосилась.
— Спрашивай. — Злость на смуглянку улеглась, осталось лишь легкое беспокойство и желание прикоснуться, чтобы проверить, цела ли девушка.
— А как ты здесь оказался?
— Переместился по мощной линии чар.
— Без камней?
— Без каких камней? — Я удивленно остановился. Протянул руку Марине — желание убедиться в ее невредимости становилось назойливым, требовалось немедленно от него избавиться.
Смуглянка осторожно вложила пальцы в мою лапу. Пришлось убрать когти, чтоб не пугать девушку, но острые кончики все равно торчали наружу. Опаска, с которой Марина протягивала мне руку, злила. Утром ее ничего не смущало, а теперь опасается.
— Я видела корабль, он плыл на камнях. Вот я и подумала, что тебе тоже нужны такие же.
— Не нужны.
Устала, голодна и испугана нападением костяных рыб. Никаких повреждений. Отлично.
— А как же ты тогда переместился? Научишь? Я уже умею находить магически узлы и нити, — не без гордости добавила Марина.
А она молодец! Обычно люди с опаской относились к чарам. Даже амулеты боялись заряжать. Предпочитали платить энерийцам в принципе за простую процедуру. Те, кто попадал в наши города, учились видеть линии и узлы, начиная с азов, — люди своих детей этому не обучали, считая, если у них нет магии, то и это без надобности, поэтому обучение занимало довольно продолжительное время. А Марина за неполный день разобралась. И совершенно не боится. Вон как глаза блестят от любопытства, даже моих когтей не замечает и забытую в моей ладони руку.
— Люди не могут перемещаться по линиям чар.
— Почему?
— Вы не магические существа, — выбрал самую общую формулировку, ибо изучать разницу между расами лучше с основ, а если я сейчас начну их излагать, мы тут застрянем надолго. Марина голодна и устала — обойдемся пока этими понятиями.
— А вы, значит, магические?
— Да, полностью. Мы своего рода живые чары.
— Правда? — Марина перевернула мою руку, потыкала пальцем в ладонь.
— Я не рассеюсь, — улыбнулся я, забавляясь восторгом, с которым смуглянка на меня смотрела. — За парой исключений, мы в физическом плане похожи на вас. В человеческом облике практически идентичны.
— А русалки? В смысле, энерийцы? — тут же последовал вопрос.
— Они наполовину магические создания. В отличие от нас у них есть душа, — вырвалось само. Как и все иераклионцы, я все еще мечтал, что однажды перестану быть бездушным монстром. Пустые надежды.
Марина
— Нет души? Совсем?
В голове всплыли слова Ара, что иераклионцы — пожирающие души монстры. Потом вспомнила, как среагировал на них «спрут», и пришла к выводу, что русал слегка преувеличил, пытаясь убедить меня поплыть с ним.
— До определенного момента жизни — нет.
Лиру эта тема была явно неприятна, но я не стала переводить разговор. Нужно же знать, чем мне грозит избрание. Вдруг иераклионцы на самом деле души пожирают, и мне пора бежать к Ару.
— До какого?
— Определенного. Я потом тебе все подробно расскажу. Эта тема требует некоторой, гм… подготовки.
«Спрут» стиснул мои пальцы и, вытянувшись в струну, поплыл с такой скоростью, что осталось только, вцепившись в него, молиться, чтобы меня не уронили. Убьюсь! Плыл мой восьминогий катер быстро — внизу мелькали подводные клумбы и деревья-водоросли.
Сидя на платформе у шелестящего листьями жилища иераклионца, я завороженно смотрела на садящееся в море солнце. Идти в дом не хотелось. Мышцы привычно ныли, чувство голода исчезло под напором усталости, в голове было пусто. Мысли разбегались, мозг требовал отдыха. Слишком много всего произошло за последние сутки.
Я впала в состояние, известное под названием «запредельное торможение». В такие моменты лучше отложить дела и подчиниться желаниям своего тела.
А оно хотело смотреть на закат, наслаждаться легким бризом. И полежать. Оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что дом Лира стоит на отшибе — есть свои плюсы, я легла на теплый серебристый камень.
Зеленая крона дома тихо шуршала, в ветвях радужными искрами мелькали летучие ящерки. Стоило заложить руку за голову, как открывался изумительный вид на алый закат и уже по-ночному темное море. Легкие переливы защиты города придавали ему сказочный вид.
— Если подложить под голову валик, будет удобнее.
Я вяло покосилась на босые ноги Лира. Сев по-турецки, он поставил круглый поднос, заставленный мисочками, накрытыми крышками, и протянул мне один из валиков, второй оставил себе.