Избранные (СИ)

Мы с Селестой стоим слева от трона матери, а Эсмеральда - справа от отца. Наши обычные позиции, а еще - его предпочтения.
- Я видела, как Давина вприпрыжку бежала в сторону подземелья, - с усмешкой, шепчет мне на ухо Селеста. - Что, вы уже так быстро расстались? А где же порванные пуговицы на камзоле, ваше высочество?
Моя репутация в королевстве ограничивается количеством любовных завоеваний, приподнятых юбок и случайно оброненных платков. Женщины действительно всегда были моей слабостью, но череда легких побед в последнее время приводила лишь к головной боли. Я считал подобные развлечения способом снятия стресса, а прекрасные дамы - актом истинной любви. И что удивительно, чем быстрее слух о моих завоеваниях разлетался по королевству, тем больше девушек готовы были расшнуровать свои корсеты, не дожидаясь личной аудиенции. Судя по всему, мое понимание женщин очень ограниченно.
- Странно, что ты вообще об этом заговорила, - зашептал я в ответ, - это миленькое платье для принца Габриэля? По-моему, оно тебе тесновато.
Селеста раздраженно поводит обнаженными плечами:
- Я едва могу дышать в этом чертовом корсете.
- Ах, он не позволит тебе испустить вздох наслаждения при виде будущего супруга! - передразниваю я.
Она одаривает меня убийственным взглядом:
- В следующий раз на охоте я подстрелю тебя.
- Пятьдесят весенцев.
- Идет.
Мама незаметно поворачивает голову в нашу сторону и шипит:
- Если вы сейчас же не сосредоточитесь, то оба будете разгребать королевские архивы до конца следующего месяца.
Это заставляет нас притихнуть, но Селеста все же вставляет полушепотом:
- И Адриан не сможет бегать по покоям наших милых Искупительниц.
Ощутимо пихнув ее в бок, я заставляю Селесту с приглушенным писком схватиться за стянутый корсет.
- Ну и ладно. Как будто ты сам не знаешь, что менее через полгода ты, дорогой братец, будешь делить свое бренное существование с Кристиной Кравер. Не одной же мне страдать с этим Габриэлем.
Тут с Селестой было трудно спорить. Я видел Кристину трижды: она была послом из Кравера, и, по совместительству, наследной принцессой. В общей сложности мы провели вместе около трех часов, обсуждая выгоду такого союза, и она уже успела изрядно меня утомить. У этой особы абсолютно не было чувства юмора, а улыбалась она только по праздникам. Представляю, каково будет провести с ней вечность. Но Селесте было сложнее. Кристина ясно дала понять, что брак со мной ей неинтересен, но, как принцесса, она исполнит свой долг и будет держаться от меня подальше. А вот Габриэлю сестрица действительно очень нравилась.
- Верность не входит в мой королевский набор.
- А в мой, значит, входит?
- Едва ли Габриэль будет рад видеть любимую жену с кем-то другим. А Кристина точно возражать не станет, - поддразниваю я.
- Какое отвратительное лицемерие! - смеется Селеста.
- Если ты сейчас же не замолчишь, мы пропустим все веселье.
Селеста закатывает глаза, а сам я перевожу взгляд на девушку передо мной. Кроме королевской семьи и членов Элитного отряда, в зале находится еще один человек - лысая женщина лет сорока пяти в бордовом плаще. Оракул. Она стоит чуть поодаль от нас, но все прекрасно понимают, насколько ощутимо ее влияние на королевство. Все, кроме Эланис, разумеется.
Я с любопытством склоняю голову, разглядывая ее. Хрупчайшее создание - бедняжку растерзают за стенами дворца, если она не научится твердо смотреть людям в глаза и держать спину прямо.
- Что, уже приглядываешься к новенькой? Если уж на то пошло, то Давина куда краше, - издевательским тоном заявляет Селеста.
- Сестренка, ты не понимаешь, что на самом деле привлекает мужчин. Ее магия куда сильнее магии Давины, а мне нравится сопротивление.
Она чертыхается, кидая на меня брезгливые взгляды:
- Ты омерзителен.
- Чертовски, - соглашаюсь я.
Эйдан - глава Элитного отряда - выступает вперед, откинув темный капюшон с лица. Он опускается на одно колено перед нашими родителями в знак своей исключительной верности, которая заставляет меня презрительно скривиться:
- Ваше величество, я и мои братья привели вам Искупительницу из рода Марлен, как и вы и просили.
Отец лениво приподнимает указательный палец правой руки и хриплым голосом произносит:
- Все они из одного рода, Эйдан, ни к чему эти формальности.
Я обеспокоенно смотрю на отца: он уже достаточно стар, чтобы управлять Лакнесом, но едва ли его начала беспокоить судьба трона. Меня самого политические обязанности стали волновать не позднее прошлого года. Если мама только тем и занимается, что подыскивает нам подходящие партии, то отец...я сам не знаю, о чем думает отец. Он туманно высказывается о будущем региона, видимо, рассчитывая править вечно. Пусть я и являюсь главным претендентом на престол после отца, моя кандидатура должна быть утверждена Советом, в который входят представители всех четырех домов. Никакой радости в монархии - даже тут абсолютный, тотальный контроль.
Несмотря на это, власть никогда не интересовала меня. У меня не было в планах миролюбивых проектов Эсмеральды или воинственных идей Селесты. Я был приверженцем праздного образа жизни, женщин и развлечений. Возможно, моя репутация начала утомлять даже меня, и я превратился в человека, проводящего вечера за чтением отчетов о количестве просвещенных и заседаниями парламента. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь моя жизнь станет настолько занудной.
- Оракул, вы не хотите проверить девочку? - проскрипел король.
- Я думаю, ваше величество будет в этом успешнее меня, - ответила Оракул, не сводя пристального взгляда с Эланис.
Эланис неловко переминалась с ноги на ногу. На секунду я поймал такой знакомый враждебный, полный недоверия взгляд. Слегка улыбнувшись, я наклонил голову, рассматривая ее внимательнее.
- Какой насыщенный цвет зеленых глаз, - проворковала мне на ухо Селеста.
- Следите за языком, принцесса, - хмыкнул я.
Мы с интересом наблюдаем, как отец медленно приподнимает руку и наводит ее в сторону Эланис. Она начинает пятиться и мелко дрожать, глаза ее наполняются ужасом, но за плечи ее крепко держит один из членов Элитного отряда.
- Поклонись мне, - приказывает отец несвойственным ему громким и четким голосом.
Она отчаянно дрожит, но ее тело не перестает ей подчиняться, а глаза не мутнеют. Вся ее поза не теряет нерва, превращаясь в послушную, тряпичную, безвольную куклу.
Вот она. Магия Искупления.
Осознав свою власть, Эланис недоверчиво смотрит на короля, а затем произносит с небольшим акцентом:
- Отпустите меня. Я хочу вернуться домой.
- Разве эти милые господа тебя не предупредили? Теперь твой дом здесь, Эланис. Ты только что открыла в себе невиданный дар и тебе выпала честь развивать его. Ты - Искупительница, Эланис. Одна из тех, кто не подвластен магии Просвещения. В тебе скрыт невиданный потенциал и, возможно, он мог бы быть мне полезен.
В этом весь мой отец - ищет пользу даже там, где она граничит с запретами.
Эланис понемногу приходит в себя и складывает руки на груди:
- Я понятия не имею, о чем вы говорите. И я не собираюсь подчиняться вам.
Она разворачивается, чтобы уйти, но путь ей преграждает Эйдан. Я чуть напрягаюсь, раздумывая, стоит ли мне вмешаться.
- Если ты захочешь уйти, то станешь опасной, - проскрипел отец. - Этого я не могу допустить. Посему, если ты ослушаешься, то у меня останется лишь один выход - убить тебя.
- Так вот, как король Лакнеса оправдывает свое звание? - в ярости бросает через плечо Эланис, - великий оплот справедливости! Как же!
Либо она находится в состоянии аффекта, либо считает, что ее дар делает ее бессмертной. Что бы это ни было, эта девчонка определенно мне нравится. Думаю, отцу тоже. Как бы он не радел за будущее региона, ему не меньше меня надоели заискивающие придворные. Всегда интересно обуздывать того, кто сопротивляется.
- Справедливость - понятие относительное.