Отец - Одиночка (ЛП)

Очевидно, что нет, ведь тогда она сказала мне именно такие слова. Но я и подумать не мог, что под ними имелось в виду совершенно иное. Да и откуда я должен был знать? Кайли всегда звонила и уточняла, буду ли я присутствовать на общих мероприятиях, чтобы мы не пересекались на них. Было абсолютно ясно, что она не желала иметь со мной ничего общего.
Но только не теперь.
— Мне надо в ванную, я быстро.
Мне хочется сказать Кайли, чтобы она не задерживалась. Внутри всё как будто заново начинает покрываться коркой льда, когда я не чувствую тепла Кайли рядом с собой. Обычно я преспокойно просыпаюсь и ложусь спать один. Но с появлением Ричарда, в последние несколько дней в моей жизни всё изменилось, включая это новое приятное чувство чужого тепла рядом. Одна лишь мысль о существовании в доме в одиночестве вызывает во мне нервную дрожь, хотя каких-то пару дней назад меня всё очень даже устраивало. Сколько всего может измениться за столь короткий срок…
Смеясь, Кайли возвращается назад.
— К тому же, с тобой были твои друзья. Ты собирался купить ранчо. У тебя всё уже было распланировано.
Как же мне хочется, чтобы она так и простояла обнажённой весь день. Я мог бы неделями восхищаться ею. Чёрт, она просто невероятно сексуальна. И даже не представляет, как сильно меня заводит. Но ничего, скоро ей станет это известно.
— Ты когда-нибудь не думаешь про это?
Кайли со смехом наблюдает, как я сразу же начинаю касаться её, стоило ей только лечь рядом. Я не могу от неё оторваться. Теперь, когда она со мной, я не хочу её отпускать.
— К тому же, насколько я помню, именно я хотел, чтобы мы были вместе, а ты сказала «нет». Никогда. Мы же сводные брат и сестра, и это конец.
— Похоже, я ошибалась.
— Вот-вот, — ворчу я, позабыв обо всём.
Я думаю только о нас, о том, чего мне хотелось в ту ночь, и о том, чего мне хочется для нас сейчас.
* * *
Из-за необходимости проверить Ричарда нам надо выбраться из кровати, и Кайли вызвалась добровольцем. Сказала, что это будет полезным опытом на будущее. У меня ощущение, будто она никогда и не покидала мою жизнь, словно всё это время она была со мной. В то мгновение, когда мы оказались в постели — всё сошлось. Стоило нам только поговорить. Кстати, я хотел попасть на ранчо, чтобы убедиться, что там всё в порядке. Но вряд ли я туда скоро вернусь.
Вдруг звонит телефон. Я поднимаю трубку, и тут же жалею об этом.
— Добрый вечер, это Ноа Уокер?
— Да, — со вздохом отвечаю я.
Звонят из клиники, а это значит, что готовы результаты теста. Другими словами, через пару минут я выясню — мой ли сын Ричард.
— Пришли результаты теста на отцовство. Вы приедете за ними или направить вам по почте?
— Я попросил доктора Майерса, чтобы мне сообщили результаты по телефону.
Женщина прочищает горло, вероятно, уже привыкшая к таким смешанным реакциям.
— Что же, могу подтвердить, что проверяемый ребёнок действительно ваш.
— Спасибо.
Я, как зомби, безвольно опускаю руку с телефоном и иду в комнату Ричарда. Кайли улыбается мне, пока сюсюкает с младенцем.
Я поднимаю телефон и фотографирую ребенка.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, наблюдая за моими действиями.
Я жму клавишу «отправить».
— Папа сказал мне, если Ричард будет моим, чтобы я отправил ему фотографию.
— Это шутка такая, да? Он попросил прислать ему фото? — смеётся она.
Я киваю.
— Ты пропустила важную часть.
— Какую?
— Что Ричард — мой.
— А я думала, ты и так это знал.
— Не совсем. Не до сегодняшнего момента, — вздрагиваю я.
Может, какая-то часть меня отказывалась верить. Но доказательство было передо мной. Кэнди не приехала бы сюда и не оставила младенца, не будь она уверена, что он мой сын. Уже прошло несколько дней, а от неё не было вестей. Ричард был похож на меня, но это могло означать, что угодно. Теперь я понимал, что это значит только одно.
Я его отец.
Детский сад. Школа. Колледж.
И всё это на моих плечах, потому что я официально был его папой.
Глава 12
КАЙЛИ
Уму непостижимо. Я просто сижу и ничего не делаю, а песни буквально заполонили мою голову. Словно этот музыкальный запор наконец-то прорвался, и мелодии без конца рвутся на волю.
— Чем ты занята? — спрашивает Ноа, лаская мою грудь.
Я смотрю вниз на Ричарда в его кресле-качалке — очередном подарке от папочки, который стал просто одержим бесконечным балованием чада, как только узнал о результатах теста на отцовство. Весь дом теперь похож на одну большую детскую. Нет ни сантиметра в доме, где не лежала бы игрушка или какая-то детская вещица. Так приятно наблюдать за тем, как Ноа сдувает пылинки ещё с кого-то, кроме себя.
К счастью, у него в доме есть фортепиано. По его словам, инструмент покупался с мыслями обо мне. Ему показалось, что у него должно быть что-то, связанное со мной. Как это мило, понимать, что когда Ноа покупал и обставлял этот дом, то думал обо мне.
Понятия не имею, как именно, но всё вдруг встало на свои места. Мы каждый день ходим на прогулку, я направила пару новых записей своему менеджеру, теперь официальному менеджеру. И он сказал, что перенаправит их звукозаписывающей компании.
Я даже потеряла пару кило. Либо благодаря сексу, либо полезной еде, но, как и обещано, мой дилдо лежит в чехле, нетронутый, в целости и сохранности. У меня нет нужды смотреть ему в «глаза». Как бы то ни было, впервые за долгое время я чувствую себя самой собой. Женщиной, а не вещью.
— Я сочиняю четвёртую песню!
— За эту неделю? Чёрт, да ты как робот.
— Знаю, — киваю я. — Поющий и сочиняющий песни робот. Жги!
Ноа целует меня и отстраняется.
— Не хотелось бы сбивать тебя с настроя.
Только я собираюсь ему возразить, как раздаётся звонок телефона.
— Ну-ка, иди сюда, крепыш. Поможешь папочке на кухне.
Я со смехом провожаю их взглядом. Мне с трудом верится, как сильно Ноа изменился. Раньше он едва мог подержать малыша, а теперь буквально не выпускает его из рук.
— Кайли, ты там?
— Да, — киваю я. — Это Джон?
— Это просто бомбически! — выпаливает он, когда я уже собралась было соблюсти все формальности и узнать, как у него дела, и что с песнями.
— Прости?
— Вторая песня. Первая тоже неплохая, но вот вторая… «Держи меня, малыш»… Она превосходна, просто супер!
— Ух.
— Как твоя диета?
— Хорошо.
— Здорово. Прошло всего три недели, так что не будем на тебя давить, но ты хотя бы пытаешься, и это главное.
Как это мило. Он говорит те же самые слова, что и мама ежедневно во время её звонков, когда я всё-таки решаюсь на них ответить. Правда, обычно она требует прислать ей фотографию, чтобы я продемонстрировала ей своё похудение. Вот она-то как раз на меня и давит. Пора бы уже привыкнуть, но это всякий раз выводит меня из себя.
— Когда ты приедешь в нашу студию? Мы устроим собрание, чтобы и другие смогли оценить твой прекрасный голос и эту чумовую песню. Она просто невероятна.
— Правда?
— Прости, я не хотел выражаться по телефону. Так что, может, завтра?
— Я в Техасе.
— Есть самолёты.
Дело совсем не в этом. Мне нравилось писать и петь песни здесь, как можно дальше от большого города. А теперь Джон просит, чтобы я вернулась. Пожалуй, именно в этом и была проблема: я чувствовала себя, как зверёк в зоопарке, которого постоянно просили что-то исполнить. Я не хочу возвращаться к прежней жизни.
— Ты приедешь завтра?
— Послезавтра, — выпаливаю я.
— Ладно, чем раньше, тем лучше. Если хочешь, чтобы я забронировал тебе билеты, дай мне знать.
Но, по правде говоря, это сделает не он сам, а его секретарь. И я полагаю, что с билетами справлюсь сама. У меня больше нет персонального ассистента. В нём отпал смысл, когда я потеряла своё вдохновение.