Вернись и полюби меня (ЛП)

- Будет довольно неприятно, - он в очередной раз перевел взгляд на окно. - Но я привык… к подобному.
“К неприязни. К издевкам. И травле”, - прошептал голос ее внутреннего дементора. И – о Боже… Джеймс и Сириус – они ведь сейчас от него еще не отстали. Воспоминание было как удар под дых; нет, нет, она не сможет на это смотреть. Когда они подружились, она еще очень долго не могла соотнести тех чудовищ, которые травили Сева, с этими юношами – такими добродушными, благородными, преданными друг другу… словно это были совершенно разные люди. Но Сев никогда не видел эту их сторону – они никогда ему ее не показывали; он и сам только ей демонстрировал ту сторону своей личности, из-за которой у нее ныло сердце все то время, что они провели порознь. Каково ему будет – вернуться во все это… ко всем этим… к такому к себе отношению… И каково будет ей – все это терпеть?
Лили уткнулась лбом ему в плечо.
- Что же это за посмертие такое, - прошептала она, растягивая губы в болезненной полуулыбке.
Северус молчал так долго, что она решила – он и вовсе ничего не скажет. А потом он ответил – и голос его прозвучал негромко и… обычно; не тягуче, не порочно и притягательно, не ядовито и безупречно – нет, это был просто обычный Сев, тот самый, которого она слышала с девяти лет:
- В нем есть свои плюсы.
Она перевела взгляд на его лицо, но он снова отвернулся к окну. Его черты расплывались в стекле, заплаткой ложились на заоконную темноту. Она видела и свое отражение, размытые пятна рыжих волос: одно тянулось по ее плечу, второе – по его руке.
- Ага, - согласилась Лили, не повышая голоса. - Есть, - и чуть-чуть повернула голову, умостившись щекой поудобнее. - Если бы не это… если бы не ты… не окажись ты тут – я бы уже рехнулась. Ни за что бы со всем этим не справилась.
- Ты бы это пережила, - сказал он, отворачиваясь от нее еще дальше. Ей хотелось прикоснуться к его подбородку, заставить взглянуть себе в глаза, но она не осмелилась. - Ты сильная.
- Возможно, пережила бы. Но надеюсь на лучшее я только из-за тебя.
У него перехватило дыхание – Лили наверняка не заметила бы эту короткую паузу, сиди она на другом конце стола.
- Неважная из меня надежда, - его голос прозвучал так слабо, словно доносился из дурно настроенного радио.
- Нет, важная – даже через миллион лет.
***
В зябкой полумгле они брели по лондонским закоулкам, достав палочки, но не поднимая их высоко, пока не наткнулись на заброшенный пустырь, зажатый между кладбищем пустых складов с одной стороны и остовами каких-то зданий – с другой. На краю заросшего пустыря – асфальт весь потрескался от сорняков – возвышался единственный белый дом; его окна, темные и безучастные, напоминали Лили глаза Северуса, когда он пользовался окклюменцией.
- Тут? - спросила Лили, поежившись – не от ветра, от его порывов слева ее заслоняли склады, а справа – высокие кирпичные стены домов; просто это место казалось каким-то таким… до невозможности безнадежным. Даже на похоронах мистера Снейпа – и то было раз в двести жизнерадостней.
- Да, - согласился Северус, стоя к ней спиной и оглядываясь по сторонам. Движения его были скупыми, точными, выверенными; она даже позавидовала его способности двигаться беззвучно – каждый ее шаг вдребезги разносил густую тишину.
- Отсюда нас точно никто не вышвырнет – складам я не слишком-то доверяю. Здесь безопасно, Лили, - добавил он, мельком глянув на нее. - Люциус не станет искать в маггловском Лондоне; все эти предосторожности нужны только для того, чтобы никто нас не увидел, пока мы сами того не захотим.
Ну да, конечно, они тут в безопасности. До той поры, пока она не отправит его в больницу.
- Что ж, если с разведкой все, то пошли уже куда-нибудь, - сказала Лили, растирая руки выше локтей, - а то я превращусь в ледышку, и наш план может катиться к черту.
Они выбрались из лабиринта закоулков – Северус шел впереди, она не отставала; порой из-за угла доносились голоса – он сворачивал, обходил стороной, чтобы никого не увидеть, и никто не увидел их. На оживленной улице, где моргали светофоры и медленно двигались машины, они нашли паб, гудящий от нетрезвого смеха и прокуренный так, что хоть топор вешай. Там они оставались до самого закрытия; сигаретный дым пропитывал волосы и одежду, и Лили пыталась придумать, какую бы глупость сказать, потому что, разумеется, на ум приходили только Сириус, и Регулус, и Лед Зеппелин, и как хмурился Ремус, когда Сириус щелчком пальцев поджигал сигарету.
Они остановились в первом же обнаруженном отеле; на вывеске работала только буква “О”, но в окнах горел свет, отбрасывая яркие полоски на подъездную дорожку. Так они его и нашли – единственное освещенное здание на темной боковой улочке за пабом; оно напомнило ей дом Сева: те же мрак, теснота и дешевая отслаивающаяся краска на стенах.
В их комнате, разумеется, было две кровати – расшатанные пожилые близнецы; должно быть, по дороге от пустыря до отеля что-то успело стрястись, потому что Сев весь извелся – двигался по комнате так, словно эта дрянная мебель была стеклянной, и вздрагивал от каждого звука на улице; их стало особенно много, когда пьяницы начали расползаться из паба по домам. Его поведение действовало ей на нервы. Возможно, правда, что дело было в комнате – в царящей там мерзости запустения: мебель из ДСП, оклеенная отстающей пленкой, чтобы хоть немного смахивать на дерево; стены в непонятных пятнах; вода в уборной дальше по коридору – если повернуть кран, в раковину еще пару секунд текла ржавчина… Да, Лили определенно была взвинчена до предела – а еще цепенела при одной мысли о том, что предстояло ей завтра.
Они выключили свет, чтобы попытаться уснуть; пьяницы к тому моменту уже давно разошлись, но обогреватель громыхал и скрежетал, словно больной артритом носорог, а кровать была настолько неудобной, что Лили только и делала, что вертелась с боку на бок, пытаясь найти хоть какой-нибудь кусок матраса, где было бы можно лежать. Безуспешно.
- Лили, - голос Сева доносился из темноты, и она почувствовала себя как-то странно – жаркое, стрекучее ощущение, словно под кожей вспыхнули колючки. - Хочешь со мной поменяться?
- Что? - она осознала, что говорит шепотом; какая глупость… - Чем поменяться?
- Кроватями. Ты ворочаешься.
- Я тебе мешаю? Извини…
- Я-то и не на таком засыпал – но, может быть, будет лучше, если ты…
- Все в порядке, - сказала Лили. - И с постелью тоже. Просто я… я бы, наверное, сейчас не заснула даже на пуховых перинах царицы Савской.
Она думала – он не ответит. Лежала, свернувшись клубочком, на левом боку, стараясь не обращать внимания на вонзившуюся в ребра пружину. Стоит только пошевелиться – и кровать, должно быть, заскрипит.
Через мгновение она в этом уверилась: Сев поднялся с кровати, и та разразилась целой симфонией скрипов, стонов и повизгиваний. Было слышно, как он перемещался по комнате в темноте; потом открылась входная дверь – внутрь опрокинулась зернистая желтоватая полоска света. Прищурившись, Лили села на постели.
- Что ты…
- Вернусь через пару минут, - он вышел в коридор.
Гадая, что задумал Сев, она включила лампочку между кроватями. Украдкой потыкала пальцем в его матрас – тот оказался ничуть не лучше, чем у нее.
Дверь щелкнула, открываясь; Лили вскинула глаза и обнаружила, что он принес с собой два одеяла – она и представить не могла, зачем; у них уже было, чем укрываться.
- Вставай, - он указал на ее кровать. Не колеблясь, она вскочила на ноги; откинув в сторону постельные принадлежности, он выдернул простыню, обнажая матрас, и расстелил поверх него одеяла. Северус раздобыл для нее наматрасник.
- А твое одеяло где? По справедливости, одно из них твое.
- Мне оно не нужно.
- Нет, так нельзя! Это же сущий кошмар – хоть покрывало возьми… вот, вот так…
Лили подвергла вторую кровать такому же разгрому и подсунула под простыню стеганое покрывало. Эксперимента ради улеглась на свое ложе снова – в таком виде оно оказалось почти приемлемым. По крайней мере, то сонмище пружин ее больше не донимало.