Рабыня

Майя с возрастающим ужасом узнала в невольно послужившей ей опорой принцессу Иллисиану и торопливо огляделась.
Они стояли под парадной лестницей большого приемного зала дворца, в который ей строго-настрого запрещалось даже заглядывать. В своем горе Майя не смотрела, куда шла, и не заметила, как прошла через запретные двери, расположенные недалеко от парадной лестницы, по которой так неудачно и сбежала принцесса, торопясь на прогулку.
Вокруг стояли люди, с разными целями пришедшие сегодня и скучавшие в ожидании решения своих вопросов. Ведь приема сегодня не было. Императорская семья собиралась на прогулку в город. И среди праздно шатающихся посетителей было немало откровенных зевак, пришедших посмотреть на правящую семью в сборе, да и себя показать. Теперь все эти зрители с интересом наблюдали разворачивающееся бесплатное представление с участием принцессы, славящейся своими далеко не безобидными проделками, и какой-то неизвестно откуда взявшейся рабыни. Никто из них не поспешил вмешаться и прекратить безобразие.
Угроза из уст импровизированной венценосной подставки, за которую Майя продолжала цепляться, чтобы не упасть, вдруг представилась ей очень ярко. Вместе с будущим наказанием за проступки днем, а особенно после полученной порки, оно показалось ей смертным приговором. Понимая, что никто не будет слушать рабыню, Майя ясно увидела себя лежащей в памятной яме, рядом с Лютиком. Никому нет дела до нее, а уж тем более до маленького семилетнего мальчика-раба, погибшего где-то тут, неподалеку от дворца или в его подвалах. Глухое раздражение, смешанное с отчаянием и пониманием, что терять уже нечего, буквально затопило сознание и смело страх перед наказанием. Вспомнилось, как обещала брату бороться до конца, и сделать все возможное, чтобы избавиться от ненавистных ошейников. Оглядевшись еще раз, она увидела приближающихся гвардейцев дворцовой охраны, решительно расталкивающих зрителей, и приняла, как ей казалось, единственное для себя решение.
Майя быстро опустила руку на пояс принцессы, продолжавшей возмущенно смотреть на нее, и нащупала маленький кинжальчик, служивший скорее украшением, чем оружием. Выхватив его из ножен, она другой рукой рванула принцессу за плечо на себя, от чего та развернулась к ней спиной, прижалась к ней и поднесла острое лезвие к открытому горлу.
– Всем стоять!!! Или я ее прирежу! – Майя из-за прострелившей в ноге боли подалась вбок и непроизвольно чиркнула острым кончиком лезвия по чистой коже своей нежданной заложницы. Тонкая струйка крови, хорошо видимая в ярком свете зала, послужила сигналом для окружающих остановиться. Принцесса слабо ахнула, но тоже предпочла замереть. Правда, вместо страха все зрители видели на ее лице скорее возмущение и досаду.
– Ты что себе позволяешь, рабыня! Немедленно отпусти ее высочество, – возмущенный крик распорядителя не возымел действия. А офицер охраны, стоявший ближе всех к захваченной принцессе, невольно поморщился. Непрошеный защитник только ухудшил ситуацию.
С места, где он стоял, было видно, как странная девочка-рабыня, взгляд которой до этого момента панически метался по всему залу, явно не знавшая, что делать дальше, при окрике напряглась. Ее пальцы на рукоятке ножа сжались сильнее, а взгляд перестал метаться и замер. Окрик оказал какое-то воздействие на девочку, но отнюдь не то, на которое хотелось бы рассчитывать. Опытный офицер на полном автомате отметил, как привычно твердо легли теперь пальцы на рукояти разукрашенного кинжала, как прекратило вздрагивать лезвие у горла принцессы. А хватка, которая до этого была слабой и неудобной, всего лишь за счет небольшого сдвига локтя предплечья превратилась во вполне надежный захват, исключивший для принцессы возможность самостоятельного освобождения.
– Мы стоим, девочка, ближе мы не подходим. Ты только не нервничай. Я, лейтенант Витэнский, служба дворцовой охраны. И я готов с тобой поговорить. – Офицер старался говорить размеренно и ровно, в надежде хоть как-то повлиять на ситуацию голосом. – Давай ты сейчас уберешь ножик в сторону и скажешь, чего хочешь. Мы постараемся все решить.
– Что-о-о!!! Офицер, вы с ума сошли! – В новом действующем лице, буквально ворвавшемся через парадный вход, зрители узнали императрицу. Статная молодая женщина с волевым лицом возмущенно смотрела на офицера – Договариваться с рабыней!
Офицер растерянно оглянулся, пытаясь понять, что же ему теперь делать.
– Дорогая!.. – вошедший за императрицей мужчина поспешно перехватил женщину за руку, но тут же замер, увидев явно больше жены. – Не надо вмешиваться, ты же видишь, что девочка чем-то расстроена.
Майя, до сих пор наблюдавшая за происходящим молча, наконец, приняла окончательное решение. Офицер понял все сразу и обреченно положил руку на рукоятку своего силового меча. Прорваться к девочке, не повредив принцессе, сейчас не представлялось возможным. Но взгляд этой рабыни говорил о решимости идти до конца. Она теперь смотрела прямо в сторону офицера и криво улыбалась.
– Не трудитесь, лейтенант, я прекрасно знаю, что мне будет за угрозу жизни члену императорской семьи. Вы уже вряд ли сможете помочь, а моей реакции точно хватит выполнить обещанное мною. Пусть их величества освободят выход, и я уйду.
Видя напряженную позу девчонки и не понимая причин, почему она практически повисла на принцессе, офицер не решился возражать и молча оглянулся на императора.
Тот, понимая, что сейчас лучше не спорить, недовольно потянул жену в сторону.
– Ну и что теперь? Ты ведь понимаешь, что со двора не уйдешь целой! – немного успокоившаяся принцесса говорила тихо, даже с легкой насмешкой, правда благоразумно не делая попыток освободиться.
По залу прошла волна еле слышного шепота. Зрителям явно понравилось, как держалась их принцесса, стоя под настоящим ножом.
– Слушай, твое высочество, – зашептала Майя в ухо заложницы, – чтоб тебе было понятно. Я сейчас пытаюсь даже не выжить, а сдохнуть, но свободной. Будешь раздражать… ну ты поняла, меня сейчас любой исход устроит, но тебя я с удовольствием прихвачу с собой. Думаю, тебе это не нравится, но помочь ничем не могу. Двигаем к выходу!
Майя слегка подтолкнула свою заложницу в спину.
– Да иду я, иду. Не толкайся сильно, грохнусь, потом пожалеешь, что зря прирезала.
Принцесса послушно, шаг за шагом, пошла к выходу, постоянно ощущая у себя на горле острие ножа. Краем глаза она видела хмурого и напряженного отца, надежно перекрывающего мать, которая явно была готова наделать глупостей.
На широком крыльце, прямо перед парадным входом, находился прогулочный глайдер с символами императорской фамилии. В таком императорская семья обычно отправлялась на прогулки. Машины сопровождения были видны на удалении. Все происходило настолько сумбурно и нелогично, что бойцы охраны еще не успели начать действовать.
Около императорского глайдера стоял подросток, всего на год или два старше Майи, в котором она с досадой узнала правящего принца Вирта. Парень скучал, видимо еще не зная о причинах задержки, и с недоумением смотрел на вход во дворец. Недоуменный взгляд при виде развернувшейся в дверях картинки сменился откровенным удивлением. Принц напрягся, но оставался на месте.
– С добрым утречком, братик! – Принцесса, стараясь казаться спокойной, с иронией оглядела весь двор. – А меня вот в заложники взяли, прямо дома! Представляешь? Еще и с помощью моего же ножа.
– Помолчи, а… – Майя крепче прижала принцессу к себе, быстро глянула на принца и сразу вернула взгляд на более близких гвардейцев. – Ваше высочество, не могли бы вы отойти от машины. И те, кто в ней, тоже.
Вирт молча кивнул. Не спуская глаз с рабыни, он отошел на несколько шагов в сторону.
– Дальше. И сказала же, остальных заберите.
Из машины, по сигналу Вирта, вышел водитель и тоже отошел на дальний край крыльца.
– Садись в машину, принцесска. Только ручки назад заведи.
Майя быстро сдернула пояс, одной рукой перехватила локти своей заложницы и толкнула ее в спину так, что принцесса неловко упала на переднее сиденье. Сразу же нырнула за ней, практически сев на нее.