Люди до (СИ)
Из аттестуемых, мы пришли первыми. Всегда отличаясь пунктуальностью, сегодня мне хотелось провалиться сквозь землю и явиться перед «пятеркой» одной из последних. Но к нам уже вышагивала дама, уверенной походкой, с внушительной фигурой атлета. Складывалось ощущение, что она отвечает за отлов таких как мы, не желающих добровольно пройти в кабинет. Мои ноги потяжелели еще сильнее. С трудом передвигая их, шаг за шагом, я направилась в заданном грозной женщиной направлении. Пройдя на второй этаж, мимо множества кабинетов с огромными дверьми, нас с Су направили в разные комнаты подготовки. Бросив последний измученный взгляд в сторону подруги, я получила ее ответный, искристый и предвкушающий новых открытий. Хотя бы за подругу я была спокойна. Эта мысль мне помогла перевести дыхание и усесться на стул в углу большой, пустой комнаты с белоснежными стенами. Не знаю точно, чего хотели добиться члены комиссии, но мне явно стало не по себе от пространства, которое принадлежало мне одной в данный момент. Идеально белый цвет резал глаза и расширял пространство еще больше. О том, чтобы привести мысли в порядок, не было и речи. Как бы не растерять последние крохи самообладания и не броситься от сюда, без оглядки. Хотя, я больше чем уверена, что за дверью, прикрывая выход широкой спиной, стоит женщина-атлет, которая не позволит даже мыши проскочить обратно, в мир, из вверенных ей под охрану помещений. Меня подбросило на стуле от одной только мысли о побеге. Да что со мной! Нужно взять себя в руки и двигаться вперед! И я стала ждать. Думаю, Су немного права, все специально устроено для того, чтобы ощутить тревожность и важность этого момента. В обычные ежегодные осмотры конвейер учениц не успевала проглатывать входная дверь и выплевывать обратно. Все проносилось молниеносно. На карточке одна за одной появлялись синие печати и улыбки на лицах становились все приветливее. Лишь однажды, я наблюдала, как в карточку моей одноклассницы Жан, поставили красный штамп в нескольких графах. Я тогда сделала вид, что ничего не видела и никому об этом не стала сообщать. Какое мне дело до ее карты. Тем более, вскоре Жан и ее семья, переехали в другой район города. Мать Жан направили по распределению на другие работы. Помню, Жан очень огорчилась и не хотела расставаться с нами. А я позже плакала у мамы на плече и просила не переводиться никогда на другие работы, я так боялась потерять Су. А сегодня мы расстанемся сначала на неделю, а потом жизнь разведет нас по разные стороны, я много раз такое наблюдала. Еще ни разу подруги детства не были также близки, как в беззаботные школьные годы. Разные работы, возможно разные районы, совсем немного личного времени и воспитание ребенка - вот что выйдет на первый план. Вот, что будет требовать от тебя общество.
Вдруг перед глазами все поплыло. Я закрыла, и сильно сжав глаза, снова их открыла. Нет, со мной все в порядке. Просто в белоснежной стене, напротив меня, оказывается, расположена такая же белая дверь, из которой вышла приятная девушка в белой одежде и небольшим подносом. Она грациозно несла большое серебристое блюдо, накрытое белой тканью, на одной вытянутой руке. Натренированность девушки давала понять о ее опыте в данной сфере. Хотелось бы и мне так преуспеть в своей.
Тем временем, служащая подошла и разложила на соседнем от меня столике свои приборы. Скляночки, пинцеты, колбы и пробирки, все это для первого теста на генетические показатели. Я привычно зажмурилась и отвернулась. Не могу переносить вида крови, как своей, так и чужой. Этот фактор сразу отдалил меня на несколько пунктов в плане присвоения мне профессии медперсонала. Я это пережила довольно быстро, так как очень заинтересовалась преподавательской деятельностью, в частности исторической наукой. Медицинская служащая, мне что-то говорила, а может и спрашивала, но потом прекратила это занятие, видя, что я еле-еле сижу на месте. Ее голос в моей голове вторил и множился, а сердцебиение накладывало свой ритм в ее слова. Вскоре все прошло. Я откинула голову назад и приоткрыла глаза. Моя мучительница обмахивала меня белой тканью и говорила что-то про излишнюю впечатлительность и роды. Так как разобрать ее слов я не смогла, я не стала принимать их на свой счет. У меня есть о чем думать в данный момент. Во-первых, это как бы мне поскорее прийти в себя, дабы не шокировать комиссию своим бледным видом (все, как по сценарию Су). Во-вторых, это результат, который внесет в мою карту эта служащая. А в-третьих, уже все остальное надуманное мной раньше.
Наверное, посчитав, что я в норме, девушка в белом покидает кабинет уверенным шагом. Снова искажая белую стену напротив, растворяется в ней. Паника все нарастает, нужно постараться расслабиться, впереди основная часть, беседа с комиссией (если я, конечно, пройду первый этап). Чтобы снять нервное напряжение я решила пройтись. Металлическая ножка стула скребет по белому кафелю пола, наполняя комнату неприятным скрежетом, который отражается от стен и становиться еще громче, проникая в мозг. Я скорее зажала уши руками и огляделась по сторонам. Была ли замечена перемена моего местонахождения в этой комнате?. Хоть я и не помню в правилах пункт запрещающий передвижение по кабинету в ожидании своей очереди, все равно волнуюсь. Дверь за спиной приоткрылась и в небольшую щель на меня, недовольно, взглянула надзиратель... Я кивнула в ответ и запуганная, села на место. Да, вот влипла. Теперь и она думает, что я не совсем в порядке. Нам следует в любых сложных ситуациях сохранять спокойствие, но этого у меня никогда не получалось. С другой стороны, когда моя нервозность достигает пика, я успокаиваюсь. Как раз к моменту ответов на вопросы комиссии все должно быть в норме.
- Добро пожаловать Лин!
Голос из приемников, закрепленных где-то у потолка комнаты, звучит так неожиданно, что я вздрагиваю, и сердце начинает отбивать такой ритм, на который, как я думала, и не способно. Я, зачем-то киваю головой в знак приветствия. Хотя, уверена, что они меня не видят. Ставить лишние камеры для наблюдения за гражданами уже давно посчитали нецелесообразной тратой средств.
- Мы рады приветствовать тебя на собрании по объединению и обмену граждан! - Продолжает голос, и я понимаю, что он механический. Могу поспорить, что в соседних комнатах с претендентами звучит та же запись. От этого становиться спокойнее и я уже с нетерпением жду продолжение монолога.
- Сейчас вам следует переодеться в форму аттестуемого, которую вам предоставит служащий. Так же, к вам будут присоединены датчики, измеряющие ваш пульс, давление и другие показатели.
Голос умолкает, а дверь напротив, выталкивает уже другую женщину в белом. На вид она намного старше предыдущей, в волосах проглядывают серебристые нити, а на лице, глубокой паутинкой, запечатлены узоры накопленные годами. С добродушной улыбкой, не говоря ни слова, она протягивает мне что-то белое. Я смущенно принимаю в дар материал, понимая, что уходить она не собирается, а переодеваться при посторонних мне не приходилось еще ни разу. Как только мои руки приходят в движение, служащая отворачивается, заинтересованно раскладывая датчики, которые окажутся на мне. Держу пари, она это делает специально, за что ей - отдельное спасибо. Переодевшись в просторную, белую майку и штаны, я прочищаю горло, подавая знак к готовности. Служащая легкими движениями руки наносит на меня плоские, черные стикеры, которые позволят сделать запись моих показателей и вывести их на панели комиссии.
- Следуйте за мной! - Наконец произносит женщина, довольно притягательным голосом, и я начинаю идти следом. Даже не сразу осознав, что я - совершенно босая. А когда, начала задумываться над этим - было уже поздно. Мы вошли в помещение, своими размерами затмевающее все, что я видела прежде. Потолок, настолько высокий, что кажется бесконечным, его подпирает множество колонн, которые расходятся по всему помещению и кажется, что у стен нет начала и конца. Я замечаю свое белое отражение в одной из стен и понимаю, что это зеркала так расширяют пространство. Оглядываюсь по сторонам и никого уже не вижу рядом. Пока я крутилась, служащая, выполнив свою часть работы, испарилась. В нескольких мерах от меня стоит прозрачный стол с пятью стульями. А за столом - никого. Смущенно переминаясь с ноги на ногу, совершенно сбитая с толку, стою на месте. И тут комната приходит в движение, приоткрывается несколько белых дверей напротив, а из них выплывают белые фигуры. Сморгнув видение, я отчетливо различаю по лицам, членов комиссии.