Поместье Вэйдов

— Сьюард, я тебя не виню. Я разделю с тобой твою тайну. Клянусь, буду молчать до конца своих дней!
— Нет, Нэнси. Ты останешься здесь. Я давно уже решил избавиться от тебя — ты опасна своим несносным любопытством, невоздержанным языком, беспокойным нравом. Ты — чужая, не нашего круга, от тебя одни неприятности. Я хотел обойтись без крови. Ртуть в ликере, веревка на ступеньках — это моя работа, но она пропала даром. Мне не удалось тебя испугать. Почему ты не уехала? Вместо этого ты стала расспрашивать о миссис Блаунт, совать свой нос, куда тебя не просили!
— Миссис Блаунт что-то знала?
— Она встретила меня, когда я возвращался от колодца.
— А еще кто-нибудь догадывался?
— Миссис Кингсли, наверное. Она тогда уже ходила беременная Джефом. Алекс думал, что он — отец ребенка, но я мог поколебать его уверенность. Совершенно случайно я застал Бэллу с одним моряком… Так что она молчала о своих подозрениях, а я не выдавал ее.
Вот почему Сьюард боялся перечить экономке! Она могла бы разоблачить его в глазах Эрнестины!
— Миссис Блаунт тоже молчала, потому что я платил ей деньги, — печально продолжал Сьюард.
— Так, значит, это ты платил ей деньги?
Комок в горле помешал мне говорить. Перед глазами встала ужасная картина: мертвый кот с оскаленной пастью, лежащий на ковре, который прикрывает большое тело миссис Блаунт. Что она знала? О чем догадывалась? Почему не предупредила меня, что бояться надо Сьюарда, а не Эрнестину? Теперь никто уже не сможет ответить на эти вопросы.
— Давно надо было убрать ее. Но я все медлил, не хотел рисковать. Вот и дождался на свою голову.
Он убивал, чтобы не упасть в глазах любимой женщины! Какая дикость!
— Зачем ты лезла не в свое дело, Нэнси? Когда ты стала расспрашивать про миссис Блаунт, я сразу понял, что у тебя на уме. Нельзя было позволить тебе разговаривать с ней.
Он говорил холодно, спокойно, как будто рассуждал о шахматной партии или об алгебраической задачке.
Мороз пробежал у меня по коже; я осознала, что со мной не шутят, что меня действительно обрекают на мучительную смерть от голода и жажды. Я стояла у него на пути, он уже пробовал пугать меня и увидел, что я не боюсь угроз. Теперь же, когда мне стало известно, кто убил миссис Блаунт, я превратилась для него в смертельно опасного свидетеля. Если раньше он был жертвой обстоятельств, то теперь его положение изменилось. После нового преступления, умышленного убийства, он становился заурядным уголовником, достойным электрического стула. Никакой суд — ни людской, ни Божий — уже не оправдает его. И сейчас для него сожжены все мосты, сейчас ему нечего терять, и нет совершенно никакой разницы, сколько новых убитых людей отягчит послушную совесть негодяя.
Я задрожала.
— Меня будут искать!
А как же Марианна? Что будет с ней, с моей маленькой, хорошенькой доченькой?
— Что будет с Марианной?!
— Я только отвезу ее на берег. Прилив начнется через… — он посмотрел на часы, — через полчаса. Искать вас не будут. Вы обе будете смыты приливом. У меня есть твои туфли — я положу их на берегу для пущей убедительности.
Лотти тоже, как считалось, была смыта в море. Теперь найдут тело Марианны.
— Не-е-ет! Сьюард! Ты не сделаешь этого! — закричала я. У меня закружилась голова. — Я буду молчать, клянусь тебе!
Вдруг, как из тумана, выплыла ослепительно-ясная мысль, обещавшая спасение.
— Подожди, Сьюард! Послушай! У меня тоже есть тайна! Я застрелила Джефа! Ты сможешь посадить меня в тюрьму, если я проболтаюсь!
В темноте я плохо различала лицо Сьюарда, но готова поклясться, что в тот момент он улыбнулся.
— Дорогая Нэнси, ты ошибаешься! Успокойся и не переживай, ты не убивала Джефа. Это сделал я.
Мне казалось, что после стольких потрясений ничто меня больше не сможет удивить, но я ошибалась.
— Твое оружие было заряжено холостыми, Нэнси.
— Откуда ты знаешь?
— Я сам его перезаряжал. Из соображений безопасности. Нельзя же позволять такому хлыщу, как Джеф, играть с огнем! Мало ли что могло прийти ему в голову.
— Но тебя же не было в ту ночь, когда…
— Был.
— Зачем?
— Я незаметно вернулся, чтобы потолковать по душам с Джефом. Он стал груб с Эрнестиной и вымогал у нее деньги, чтобы расплатиться с долгами. Мне не хотелось убивать его, но я был готов ко всему. Этот пижон совершенно обнаглел! С каждый днем он надоедал мне все больше и больше! Какое он имел право на деньги Эрнестины?! Короче говоря, я хотел хорошенько его проучить. Здесь опять произошла целая цепь случайностей. Я не знал, что в ту ночь у него был запланирован полет. Но мне очень повезло, что вы с ним поссорились. Я был рядом и выстрелил почти одновременно с тобой. Оставалось только подменить револьвер и свалить убийство на тебя, но приход Тони спутал все карты. Я испугался, но тут услышал рассказ Тони о том, что Джефа считают погибшим в авиакатастрофе, и решил, чтоб не было лишнего шума, сбросить его тело в море, пока вы сидели на кухне. А потом поехал к друзьям. Вот как все было.
— А зачем ты подкинул нам пистолет с холостыми пулями?
— С холостыми? — Он помолчал немного. — Надо же, ошибся! Я думал, что кладу револьвер с боевыми патронами — они так похожи! Это я сделал на случай, если все-таки найдут тело Джефа и докажут, что он застрелен, а не утонул. Перестраховался.
Какие мы с Тони были глупые, подозревая друг друга! Вот все и выяснилось, хотя, конечно, слишком поздно. Я, как безмозглая курица, дала себя заманить в ловушку, из которой, похоже, вряд ли выберусь.
Клочок неба, на фоне которого темнела голова Сьюарда, исчез. Этот безжалостный убийца закрыл деревянной крышкой мой холодный каменный гроб. Я стала искать путь наверх, но, хотя стена была довольно грубо сработана и испещрена многочисленными неглубокими впадинами и выступами, ни малейшей трещинки, за которую можно было бы уцепиться, мне не удалось обнаружить.
— Сьюард! — позвала я, борясь с нараставшей истерикой. — Вернись! Тебя будет мучить совесть! Ты пожалеешь…
Никто не отзывался. Он ушел.
— Сьюард! — закричала я изо всех сил. — Сьюард! Сьюард! — повторяла я снова и снова.
— Не трудись, — послышались последние прощальные слова. — Никто тебя не услышит.
— Не трогай Марианну! — завыла я. — Если веришь в бога, не трогай ее!
Я стала карабкаться вверх по совершенно вертикальной стене. Абсолютная темнота давила на глаза, как тугая черная повязка.
Запах сырой земли и скелет под ногами создавали иллюзию погребения заживо. Да, собственно, почему иллюзию? Так оно и было на самом деле! Я была погребена заживо!
Ужас заставлял меня в буквальном смысле лезть на стену. Мои пальцы впивались в неровности камня в поисках малейшей зацепки и скоро стали липкими от крови, но я не чувствовала ни боли, ни усталости.
Не знаю, сколько времени прошло, пока руки и ноги перестали повиноваться мне. Я упала. Полубредовое состояние охватило меня, сознание прояснялось на короткие мгновения, в течение которых я утешала себя, как могла, стараясь приободриться и не терять надежды. Кто-нибудь обязательно помешает Сьюарду! Достаточно просто кому-то встретить его, гуляющего с коляской, — и он не осмелится губить Марианну! А потом и меня найдут!
Но слабый огонек надежды загорался ненадолго, уступая место тьме отчаяния. Кто может встретиться Сьюарду? Миссис Кингсли и Эрнестина — в доме, Тони уехал.
Когда стемнеет, они начнут меня искать, но будет слишком поздно! «Прилив начнется через полчаса», — сказал убийца.
Он оставит коляску на пустынном берегу, вернется домой, будет фальшиво беспокоиться по нашему с Марианной поводу. Потом будет больше всех усердствовать в поисках. И приведет их к моим туфлям. Не сразу, конечно, приведет, а попетляв немного для правдоподобия.
Я уткнулась лицом в грязные ладони и отчаянно заплакала.
— Марианна-Марианна! Не уберегла я тебя! Не защитила! Сама попалась и тебя погубила! Почему я не уехала из этого проклятого дома! Побоялась! Побоялась трудностей! Струсила, что не смогу прокормить тебя! Бежала от ответственности за тебя! И просить прощения теперь поздно! Не исправить ошибок, не спасти тебя! Господи, дай мне еще один шанс, я буду жить по-другому, обещаю тебе! Умоляю, Господи, что тебе стоит, ну, пожалуйста! — ревела я в полный голос.