Поместье Вэйдов

— Кстати, — спросил Джеф, — где сейчас старина Сьюард?
— Отправился на собрание командиров дружин противовоздушной обороны. На военную службу его не берут по возрасту, да потом еще эта его хромота… Вот он и отводит душу, муштруя дюжину таких же, как он сам, отставников. Обычно он приходит поздно, мы никогда не ждем его к ужину.
— Сьюард все такой же ужасно милый, — подала голос миссис Вейд. — Он настоящий джентльмен, и его очень ценит начальство…
— Ты так говоришь, Эрнестина, потому что он твой давний поклонник, — с иронией произнесла миссис Кингсли. — Послушать тебя, так он прямо-таки ангел воплоти!
Она собрала со стола пустые тарелки и понесла их на кухню. Миссис Вейд моргнула несколько раз розовыми веками, затем, наклонившись к сыну, заговорщицки произнесла:
— Я забыла сообщить тебе нечто важное.
— Что именно, мама? — Джеф лениво захрустел стебельком сельдерея.
— Тони вернулся! — ее водянистые глаза заблестели.
— Тони? Откуда же он явился?
— Он теперь служит во флоте. Стал морским летчиком и носит такую же красивую форму, как твоя, — она дотронулась дрожащими пальцами до его плеча.
— Я чуть было не подумал, что он вернулся домой.
— Но я это и имела в виду…
Возвратилась миссис Кингсли со стопкой чистых тарелок в одной руке и большим блюдом с пирогом в другой.
— Мама мне что-то говорила про Тони. Уверяет, что он будто бы служит во флоте, — обратился к ней Джеф.
— Я разве не рассказывала? Он совсем недалеко от нас, на военной базе, и частенько ночует дома. — Она принялась разрезать пирог быстрыми точными движениями.
— Тони что, тоже летчик, как и я? Мне казалось, что он уже староват для полетов.
— Нет, он не летает, — ответила миссис Кингсли. — Кажется, он занимает какой-то пост в штабе. Точно сказать не могу — Тони не очень-то разговорчив. Ты же знаешь, он всегда был очень скрытным.
Миссис Вейд вскинула голову:
— Я так рада, что снова вижу его дома! Он теперь вырос и превратился в солидного мужчину… Его отец мог бы им гордиться.
— Мама, он уже десять лет как вырос, — проговорил Джеф.
— Да-да, ты прав… Но я его очень давно не видела. — Руки миссис Вейд дрогнули. — Когда он уехал, ты был еще совсем крошка и не помнишь его…
— Почему же, — криво усмехнулся Джеф, — кое-что помню. В особенности его приезды на каникулы.
Похоже было, что Джеф не слишком ладил со своим братом.
— Он был такой милый мальчик, такой воспитанный — всегда пододвинет мне стул, когда садимся за стол. Принесет, если нужно, чистую салфетку… — Ее голос прерывался от волнения. — Тони был такой маленький, а все уже понимал. Мы много с ним говорили, я ему рассказывала про Лотти…
— Эрнестина! — резко прервала ее миссис Кингсли. — Нечего волновать себя пустыми разговорами! Ешь пирог, — она поставила перед миссис Вейд тарелку. — Твой любимый, с яблоками.
— Но Белла… — слабо запротестовала миссис Вейд.
— Хватит, я же тебе сказала! Не то…
Что хотела сказать миссис Кингсли, так и осталось неизвестным, однако бледное лицо миссис Вейд побледнело еще больше. Спрятав под стол трясущиеся руки, она попыталась улыбнуться, но в ее слезящихся глазах ясно читался страх.
В полном молчании мы пили кофе, когда из прихожей донесся звук хлопнувшей двери. Через минуту в столовую вошел мужчина лет шестидесяти с коротко подстриженными седыми волосами и аккуратной щеточкой седых усов. При виде нас он удивленно остановился, затем сказал, обращаясь к Джефу:
— Здравствуй, мой мальчик! Признаться, никак не ожидал сегодня тебя здесь встретить.
Слегка прихрамывая, он пересек комнату и пожал Джефу руку.
— Для своих лет ты выглядишь отлично! — проговорил с улыбкой Джеф, отвечая на его рукопожатие. — И все благодаря твоей гимнастике, верно?
Вошедший коротко кивнул. Глядя на его моложавое, с легким загаром лицо, я отметила про себя, что он, несмотря на возраст и хромоту, в самом деле, оставлял впечатление здоровья и силы.
Джеф повернулся ко мне:
— Это дядя Сьюард, Сьюард Таунсенд. Дядюшка, хочу познакомить тебя с моей женой. Ее зовут Нэнси.
Если дядя Сьюард и удивился, услышав, что у Джефа появилась жена, то он ничем этого не показал. Взглянув на меня густо-синими глазами, он вежливо улыбнулся и проговорил тоном, каким обращаются к случайно попавшему на семейный ужин постороннему:
— Рад знакомству.
— Ах, Сьюард, не ездил ли ты нынче в город? — обратилась к нему миссис Вейд.
— Да, Эрнестина, — с неожиданной мягкостью в голосе ответил он. — И кое-что оттуда для тебя привез.
Миссис Вейд всплеснула руками, на ее бледных щеках проступил слабый румянец.
— Ах, благодарю!.. Что же это?
Таунсенд сунул руку в карман куртки и извлек небольшой сверток, перетянутый золотистой ленточкой.
— Ты сама желаешь развязать его, Эрнестина, или это сделать мне?
— Развяжи лучше ты, Сьюард. Мои руки теперь плохо меня слушаются.
Таунсенд развязал ленточку, сорвал хрустящую обертку и с легким поклоном протянул ей маленькую черную коробочку. После нескольких неудачных попыток миссис Вейд сумела-таки справиться с защелкой и открыть бархатистую крышку. Трепещущими пальцами она достала с ватной подстилки на донце серебряный браслет, один из тех, что были столь популярны в годы войны. На них обычно гравировалось имя владельца, адрес, возраст и группа его крови.
— Ах… ах… — Глаза миссис Вейд наполнились слезами. — Это ужасно любезно с твоей стороны! Ты просто чудо, Сьюард!
Миссис Кингсли, молча наблюдавшая за сценой, поджала губы, затем проговорила:
— Милая вещица. Советую сразу надеть ее, пока ты ее не потеряла.
Миссис Вейд в замешательстве глянула на Беллу, затем перевела глаза на Сьюарда.
— Давай-ка я его тебе надену, — сказал он.
— Нацепи его ей на щиколотку, — со смешком произнес Джеф. — Сейчас многие так носят.
Вид браслета странным образом напомнил мне об обручальном кольце, которое Джеф надел мне на палец в день женитьбы. Я опустила глаза и украдкой глянула на свою руку. Это было студенческое кольцо Джефа с овальной эмблемой Колтонского университета. Для меня оно оказалось чересчур велико, и, чтобы кольцо не соскальзывало, я обвязала эмблему кусочком ленты. Но и после этого кольцо плохо держалось на руке, и, кроме того, чтобы спрятать узелок, мне приходилось носить его, повернув эмблемой к ладони, а это было не так уж удобно. Я надеялась, что Джеф купит мне настоящее обручальное кольцо, которое придется мне впору, — пусть даже это будет простое золотое колечко, а не бриллиантовый перстень, — но стеснялась попросить его об этом.
Я постаралась отогнать от себя печальные мысли. Разве эти мелкие огорчения не пустяки в сравнении с тем, что я теперь жена Джефа?
Пирог давным-давно был съеден, а мы все сидели и сидели за столом. Мне казалось, что ужин не кончится никогда. После столь насыщенного событиями дня я чувствовала смертельную усталость и ужасно хотела спать. Еле сдерживая зевоту, я прислушивалась к тому, как миссис Кингсли обсуждает с Джефом, куда нас лучше поселить.
— Почему бы тебе не переночевать сегодня в своей комнате? — спрашивала она его. — Нэнси же может устроиться в маленькой спальне в конце коридора.
— Нет! — услышала я собственный голос — Я не согласна.
Все взгляды устремились на меня, и я почувствовала, как мое лицо заливает краска, словно я сказала какую-то непристойность.
— «Да не отлучите жену от мужа ее, ибо соединил их сам Господь!» — смеясь, проговорил Джеф. Сьюард и миссис Вейд присоединились к его смеху, от чего мое смущение возросло еще больше.
Не смеялась только миссис Кингсли. С минуту она сидела, нахмурив брови, затем с неохотой сказала, что в таком случае нам лучше всего занять старую спальню миссис Вейд.
— Только предупреждаю: там довольно пыльно, — добавила она. — Твоя мать, Джеф, уже давно спит на первом этаже в бывшей привратницкой.
Миссис Кингсли нисколько не преувеличивала насчет пыли. Толстый серый ее слой лежал повсюду: на полу, на подоконниках, даже на дверных ручках. Но хуже пыли был тяжелый прелый запах, пропитавший буквально все предметы в спальне. Его не мог уничтожить даже свежий ночной ветер, ворвавшийся в распахнутые мной настежь окна.