Уроки куртизанки
Сент-Джеймс вклинился между ними и принялся что-то бубнить Джастину, но тот не сводил взгляда с Виктории, даже когда отвечал коротышке. Сент-Джеймс, казалось, не в состоянии был заткнуться даже тогда, когда воздух от напряжения сгустился так, что его можно было бы резать ножом, который Виктория на всякий случай прятала в туфельке.
Но на этот раз его болтливость оказалась ей на руку. Джастин не мог подойти слишком близко к ней, и Виктория использовала драгоценные мгновения, чтобы собраться с духом. Первое потрясение утихало. Она смотрела на него во все глаза, стараясь не упустить ни одной черточки.
Боже, как же он красив! Она изменилась, и она знала это. За три года, что прошли с момента их последней встречи, она пережила страшную сердечную муку. Естественно, девочка, которую он соблазнил, превратилась в совсем другую женщину. Но он остался прежним.
Джастин ростом превосходил большинство мужчин своего времени. Широкие плечи, длинные мускулистые руки и ноги будили в ней воспоминания о том, как восхитительно было лежать под большим телом и соприкасаться с ним голой кожей. Он отпустил волосы длиннее, чем предписывала мода, и они с элегантной небрежностью спадали на глаза.
Да, он ни капельки не изменился. Такой же заносчивый и загадочный, в ореоле греховности, который, казалось, вихрем закручивается вокруг него. Виктория сразу же ощутила, как возвращаются к ней все воспоминания, которые она так старалась в себе убить. Она презирала себя за это.
Сент-Джеймс болтал без умолку. Джастин скрестил руки на груди и склонил голову набок, оглядывая ее с головы до ног. Она будто снова вернулась в первую брачную ночь, в ту минуту, когда он так же оценивающе осматривал ее. А потом лишил ее одежды, невинности – и маленькой частички души. Ей уже не вернуть ее.
Стиснув зубы от злости – на себя и на него одновременно, – она хотела уже отвернуться, когда Джастин ухмыльнулся. Ухмыльнулся, как будто ее волнение доставляло ему удовольствие. Он наслаждался властью, которую получил над ней. Паника и мимолетное желание, которое она ощутила при встрече с ним, мгновенно улетучились, уступив место гневному возмущению. Вот ублюдок! Черта с два она позволит ему одержать над ней верх. Не бывать этому больше! Нельзя, чтобы Джастин помешал ей исполнить свой долг.
– Сент-Джеймс, вы не станете возражать, если мы с… – Джастин вновь выдержал паузу и бросил на нее пустой взгляд, – Рией перемолвимся словечком наедине?
Сент-Джеймс посмотрел на них с сальной улыбочкой и быстро закивал:
– Конечно, конечно. Но только, Бэйбери, если вздумаете претендовать на ее общество единолично, не забывайте, кто вас познакомил.
Джастин наконец-то отвел глаза от Виктории и вперил в Сент-Джеймса испепеляющий взгляд:
– О, не беспокойтесь. В жизни не забуду.
Сент-Джеймс не обратил ни малейшего внимания на гневный тон Джеймса, вежливо поклонился и растворился среди гостей, оставив их одних – настолько, насколько это было возможно посреди любопытной толпы.
– Чем могу служить, милорд? – спросила Виктория, гордая тем, что ее собственный тон был так же холоден, как и его. По крайней мере, голос не выдавал страха, смятения и других чувств, в которых она уже запуталась.
Виктория, к своему удовольствию и радости, обнаружила, что этот ледяной тон его задел. Наконец-то в его глазах вспыхнул гнев! Он схватил ее за руку.
– Не здесь! – прорычал Джастин.
Без тени обходительности, которую так расхваливала молва, он потащил ее через весь зал на террасу.
Виктории немедленно захотелось вырваться, но она сдержалась. Не стоит устраивать скандал у всех на глазах: возникнет слишком много вопросов и слухов. Это может все разрушить. Лучше будет поговорить с ним наедине.
Эта мысль заставила ее руки задрожать: от страстного желания придушить мерзавца – и острой потребности коснуться его кожи.
Воздух дышал ночной прохладой. Джастин нашел на террасе укромный, никем не занятый уголок и затащил ее за большой горшок с декоративным растением. На большее уединение рассчитывать не приходилось.
Как только Виктория уверилась, что их никто не видит, она вырвала руку из его хватки и с удовольствием одарила его самым испепеляющим взглядом, на какой была способна, Так она смотрела на зарвавшихся служанок и арендаторов-должников.
– Что все это значит? – осведомилась Виктория. – Для чего вы притащили меня сюда? Вы не имеете права…
У Джастина отпала челюсть.
– Не имею права?! Ты явилась на этот бал, все мужчины пускают слюни и состязаются за право стать твоим новым покровителем… А ты говоришь мне, что я не имею права, Виктория?!
О, зачем же он назвал ее по имени? В одно мгновение она вернулась назад, в первую брачную ночь, и звук ее имени, слетевший с его губ, родил в ней ту же чувственную дрожь, что и тогда. Не важно, насколько она презирает Джастина Толбота и не понимает логики его поступков, она до сих пор желает его. Несмотря на все то, через что ей пришлось пройти благодаря ему.
Она стряхнула наваждение и улыбнулась, хотя не чувствовала ни веселья, ни удовольствия.
– Какой сюрприз! – Она будто выплюнула эти слова – и в то же время ненавидела горечь, проскользнувшую в голосе. Она обнажала слишком много чувств. – Вы помните, как меня зовут.
Джастин сжал пальцы в кулаки.
– Разумеется, я помню, как тебя зовут, – прошипел он, и Виктория почувствовала, что ему пришлось приложить титанические усилия, чтобы не сорваться на крик. – Ты моя жена.
Она вздрогнула и покачала головой.
– Нет, Джастин, я никогда не была тебе женой. По-настоящему – нет. А что и с кем я здесь делаю – не твое дело.
Она собиралась пройти мимо него и вернуться в дом, надеясь, но не веря до конца, что он позволит ей уйти.
Он, конечно, не позволил. Быстрым плавным движением он схватил ее за плечи и прижал к стене дома. Горячие руки жгли обнаженную кожу, и предательское тело отзывалась на это прикосновение ненавистным, пронзительным желанием.
Он такой сильный, такой тяжелый, такой мускулистый… Джастин прижал ее к стене всем телом, удерживая на месте. Виктория едва сдержалась, чтобы не поднять лицо ему навстречу и не предложить ему губы для поцелуя. Вновь ощутить его вкус, узнать, чувствует ли он то же самое, что и она. Проверить, было ли совершенство их единения – фальшивым воспоминанием, вызванным недостатком опыта и глупыми надеждами.
– Я хочу знать, что ты здесь делаешь, Виктория! – прорычал Джастин. – И ты удовлетворишь мое желание.
Глава 2
Урок второй
Никогда не теряй самообладания… пока сама этого не захочешь
Виктория с трудом сглотнула. «Удовлетворишь»… Такое сильное слово, особенно когда Джастин вот так к ней прикасается. Она могла бы поспорить, что он нарочно выбрал именно его. Неужели все реакции ее тела – открытая книга для него?
Знает ли он, как сильно ей хочется обвить его талию ногами и сказать, что если он хочет удовлетворения, то она его ему даст? Боже, только не это! Это знание дало бы ему еще большую власть над ней, а в этой ситуации она и гак почти не способна сопротивляться. Ей нужно что-то придумать, и придумать быстро.
– Отвечай, Виктория, – потребовал Джастин.
Она вздрогнула: ее имя соскользнуло с его губ, как шелк, во второй раз за вечер. Его низкий, хриплый голос таил в себе ее погибель.
– Ты не куртизанка, – пробормотал он.
Она удивленно уставилась на него. Он снова усмехался, точно так же, как в бальном зале. И точно так же, как тогда, его заносчивость придала ей сил преодолеть вожделение и взять себя в руки.
– Ты правда так думаешь? – Она рассмеялась и положила руки ему на грудь.
Господи, какой же он горячий… Виктория чувствовала каждый мускул под пальцами. В попытке забыть это ощущение она оттолкнула его. Хотя по силе она не могла даже сравниться с ним, он отпустил ее, и Виктория снова получила возможность дышать.