Любовь по правилам и без (СИ)

Но то вещал мозг, тело же к нему, как это обычно и бывает, не прислушивалось совершенно, полностью выйдя из-под контроля и творя черт знает что. Олег водил руками по такому желанному телу, задирая вверх растянутую футболку, помогая освободиться от нее, с ума сходя от Антошиного хриплого тяжелого дыхания, от его губ на своей груди, от его рук за поясом джинсов.
Антоша расстегнул пуговицу, разошлась молния, и ловкие пальчики плотно обхватили член мужчины, выгоняя из головы последние мало-мальски умные мысли и давая волю инстинктам и желаниям. Олег глухо застонал, подаваясь бедрами, моля не останавливаться. Антоша сполз на пушистый ковер между ногами любимого и попытался стянуть с Олега штаны.
- Приподнимись-ка, - прошептал.
- Зачем? – Словно сквозь слой ваты ответил телохранитель.
- Хочу попробовать… - Олег на мгновение привстал, и Антоша одним движением стянул джинсы до колен, оттянул трусы и потерся лицом о член.
- Ты красавчик, - шепнул головке, Олег невольно улыбнулся, а потом внезапно понял, что имел в виду Антоша под словом «попробовать». От одной мысли член стал еще тверже, яички заломило от перевозбуждения, и мужчина прикрыл глаза, откидываясь на мягкую спинку дивана, позволяя делать мальчику все, что душе угодно. А угодно было многое.
Антоша, едва касаясь, провел пальчиками по всей длине, обводя выступившие венки, нежно сжал яички и лизнул. Олег даже всхлипнул от наслаждения. Да, при всем своем немалом сексуальном опыте он уверенно мог сказать, что так остро ему чувствовать еще не доводилось. Антоша умело, и где только набрался, мелькнула мысль, доводил сладким ротиком и проворным язычком до практически невменяемого состояния, до полной потери ориентации в пространстве и времени, лаская то мощно и энергично, то нежно и невыносимо легко, заставляя с силой толкаться между пухлых губок.
Вы считаете мобильный телефон необходимой и полезной вещью? Антоша ваших взглядов, поверьте, не разделяет, он телефоны ненавидит.
- Бли-ин, мама. Ей-то что нужно? Да, мамочка?
- Сынок, как вы там? Все хорошо? Как голова?
- Нормально. Да. Не болит, - от обиды, что его оторвали от столь увлекательного занятия, чуть глупо не расплакался.
- А чем занимаетесь? – Хотелось ответить правду, очень хотелось. Но благоразумие на этот раз победило.
- Мультики смотрим, - Олег тихо рассмеялся.
- А что голосок у тебя такой грустный, солнышко мое? – Вот как матери объяснить, что он уже давно взрослый и нечего с ним сюсюкать, как с маленьким…
- Так папа Симбы же умер, мамочка… - Антоша театрально всхлипнул, Олег едва под диван не свалился от едва сдерживаемого хохота.
- Как, опять?
- Да, мамочка, Олег, оказывается, тоже любит этот мультик, теперь плачем вместе. – Олег из-под дивана погрозил кулаком.
- А я уже через часик приеду, здорово, правда?
- Зашибись как, - разочарованно пробормотал Антоша. Ну, сколько можно поганить ему своими звонками личную жизнь? То отец, то мать, сговорились они, что ли?
Антоша положил трубку и глазами побитого спаниеля уставился на Олега.
- Облом?
- Ага, уже в пути, соскучилась по любимым деткам… Выбрала, блин, время скучать!
- Не кипятись, иди ко мне лучше, - мужчина застегнул джинсы, поправил футболку и посадил к себе на колени Антошу.
- Ты меня прям как маленького качаешь… - Олег чмокнул мальчика в макушку, нежно погладил по позвоночнику, растрепал длинные темные волосы. Антоша взглянул хитро и потянулся за мобильником: сейчас он узнает, какая мелодия у Олега стоит на его вызовы. Тот улыбался, словно не понимал, что задумало чудо.
И тут внезапно тишину комнаты взорвала музыка:
Скатертью, скатертью
Дальний путь стелется,
И упирается прямо в небосклон.
Каждому, каждому
В лучшее верится…
Катится, катится
Голубой вагон.
Антоша широко распахнул глаза и открыл рот, замерев. Придя в себя, спросил:
- «Голубой вагон»? Это что за пошлые намеки? – Олег расхохотался.
- А что, тебе идет!
- Убью, - прорычало юное создание, кидаясь на своего пока несостоявшегося любовника.
- Да ладно тебе, я пошутил. Я видел, как ты смотрел на мой телефон и специально поменял мелодию.
- Ладно, живи пока, - милостиво позволило чудо. – А какая была? Не «Мальчик-гей», я надеюсь?
- Моцарт.
- То-то же. Реквием? – Антоша специально полазил в Интернете в поиске самых популярных классических мелодий. Удивительно, его даже не вырвало, растет, наверное…
- Нет, как можно? – Олег продолжал забавляться.
- Дай послушать, - и Олег дал.
- Да ты издеваешься надо мной? Какой это Моцарт?
- А что это? Конечно, Моцарт!
- Это рыбки уснули в пруду. Я точно знаю, ее Алиска еще напевает постоянно. Там еще про птички в саду и спи моя радость усни.
- Так это Моцарт. Колыбельная.
- Точно убью!
- А вот и нет, - улыбаясь, сказал Олег, притянул к себе Антошу и чмокнул в нос. – Твоя мама уже подъехала.
========== Глава 9 ==========
Спустя несколько часов вымотанный Олег ехал домой по полупустому проспекту. Мама Антоши оказалась сущим ураганом, стало ясно, в кого такой настырный и заводной его мальчик. А что мальчик его, сомнений у Олега уже не было, слишком далеко они зашли с просмотром мультиков.
Насколько возбуждающим и волнующим было утро, настолько изматывающим и психологически непростым оказался день. Тяжело изображать предмет мебели при матери объекта своей страсти, тем более, когда этот самый объект вовсю тебя провоцирует, не давая схлынуть возбуждению и не даря разрядки. В итоге ко времени отъезда несчастный Олег находился на грани нервного и физического истощения, глаз дергался, руки дрожали, а в голове тараканы устроили бега. Он уже был готов закрыться с Антошей в комнате и, не особо церемонясь, завершить-таки начатое.
Не тут-то было, мамочка, по-видимому, изголодалась по общению со своими чадами, и до самого отъезда Олега не отпускала их от себя практически ни на шаг. Но и здесь изобретательный Антоша ухитрялся то потереться о самые чувствительные места своего телохранителя, то невзначай приобнять, то незаметно чмокнуть.
Олегу стало казаться, что именно так и выглядит ад. Он словно жарился на медленном огне на раскаленной сковородке, и не сгорал, и не мог остыть, а просто мучительно тлел. Он несколько раз выходил в гостевой санузел ополоснуть холодной водой лицо, помогало слабо. Мелькнула мысль запереться в туалете и удовлетворить себя самостоятельно с помощью правой руки, но рукоблудство никогда не доставляло ему удовольствия. К сожалению…
В итоге, приехав домой, Олег завалился в постель и моментально уснул, проспав до самого утра без сновидений.
На следующий день у Антошиной мамы были грандиозные планы, намечалось очередное благотворительное мероприятие, участие в котором она уговорила принять своих детей. Олег должен был сопровождать разряженного в пух и прах мальчика, страдать и мучиться от невозможности прижать к себе податливое нежное тело, впиться в пухлые мягкие губы. В общем, ад продолжался, при том, что выдержка все чаще сбоила, и невозможность реализовать постоянно преследующие сексуальные фантазии доставляла уже физическую боль.
Утром он проснулся с тяжелой, словно после бурной попойки, головой, и, надев спортивные штаны, футболку и кроссовки, отправился на пробежку, освежить мозг и привести в чувство ошалевший от эмоциональных перегрузок организм.
Под вальс цветов из «Щелкунчика» бегалось и думалось просто замечательно. Получается, у него два варианта. Первый: он хватает Антошу за шкирку, утаскивает в темное место и воплощает в жизнь все свои грязные фантазии, после чего на Антошины крики сбегается вся округа, телохранителя со скандалом увольняют, репутация разрушена, впереди суд и тюрьма… М-да, в этом варианте Олегу нравилось только начало, до того момента, как их поймают.