Что ты значишь (СИ)

***
Он практически не слушал, что говорил Саша, как тот объяснял монотонным жестким тоном необходимую линию поведения. Не смотрел на торжествующего Архангельского, упивающегося властью над сцапанной на пороге ее счастья жертвой, просто из-за того, что не мог отвести взгляда от бледного обмершего Макса, сцепившего руки на коленях.
Тот сидел на самом краешке дивана и исподлобья разглядывал его своими удивительно печальными карими глазами. Дурак. Даже в этот момент он наверняка думал о том, что уродливо выглядит в обычной футболке, с длинным белым шрамом на плече и рваной полосой зажившей раны на шее. Мучительно размышлял, почему он, Антон, здесь оказался. И боялся того момента, когда они останутся наедине.
- Насыров, все понятно?
Лишь спустя секунду Антон понял, что обращаются к нему. Разумеется, он же сочинил себе эту легенду про родственную связь с одним из телохранителей. Сосредоточиться было до безумия сложно, потому что все в нем пело и рвалось при виде никем не тронутого живого и здорового Макса.
- Конечно, - Антон дежурно бесстрастно улыбнулся, принимая протянутую холодную ладонь, и едва удержался, чтобы при рукопожатии не сдавить руку Архангельского до резкой боли. Что угодно, лишь бы стереть самодовольство и чопорность с его лица. - Я вас не подведу, босс. При любом намеке на его попытку удрать, или если замечу подозрительное поведение, сразу наберу по внутренней связи.
Саша улыбнулся так безлико, что этот жест даже близко не отразился на его ледяных сосредоточенных глазах. Но он явно был доволен тем, что сегодня оставлял последнее слово за собой. Настолько, что даже не посмотрел на Антона и не заметил его дремлющего глубоко во взгляде под полуопущенными ресницами искристого гнева.
- Вот и славно, - сказал он. - С завтрашнего дня по окончании работы буду заниматься им сам.
«Только посмей, - пронеслось в мыслях, и Антон едва не скривился от нового жгучего приступа ревности. Чувство было столь новым для него, что даже слегка кружилась голова. - Только. Посмей. Его тронуть».
- Разумеется.
- Тогда спешу вас оставить, - Архангельский обернулся через плечо, ласково проворковав: - Макс, я надеюсь, ты хорошо подумаешь перед следующей нашей встречей над своим скверным поведением. Мы должны найти компромисс. И что-то сделать в конце концов с этими твоими рубцами, они раздражают, - он снова повернулся к Антону, сделав нетерпеливый взмах ладонью. - Если будут вопросы, звони брату по внутренней. Смена ночная, что, как понимаешь, не предполагает скорого сна. Ну а мне надо навестить пару знакомых, чтобы разобраться… хм… - Саша изобразил театральную задумчивость, тут же просияв: - С устранением компании Романова.
Антон мог поклясться, что в этот момент Макс издал приглушенный рык, но никак на это не отреагировал. Он шагнул в сторону, покорно склонив голову, и Саша, кивнув Насырову, чтобы тот следовал за ним, стремительно скрылся в темноте коридора.
Когда дверь с грохотом захлопнулась, ключ пару раз щелкнул в замочной скважине, и звуки шагов затихли вдали, мир словно остановился, натянувшись звенящей тишиной между ними двумя.
Антон даже слышал, как капли срывались с крана в расположенной в углу лофта кухне и шлепались о раковину. Как громко и сипло дышал Макс, опираясь ладонью о край дивана перед резкой попыткой встать.
Антон сделал нетвердый шаг вперед, глядя на то, как Макс медленно поднимается на ноги, шагнул еще, а потом вдруг с отчаянно громким всхлипом бросился быстрее. И в тот момент, когда Романов открыл, было, рот, чтобы заговорить, упал прямо на него, сдавив в объятиях так сильно, что почувствовал участившееся биение родного сердца о свою грудную клетку. Знакомый аромат ментоловых сигарет и чего-то, непередаваемо принадлежащего Романову, вскружил ему голову, заставляя вдыхать глубже. Как будто прошла целая вечность с того момента, как они лежали, обнявшись, в кровати, и Антон, засыпая, слабым шепотом признался в самом сокровенном и трепетном.
- Солнце, - прошептал Макс, опаляя горячим дыханием его макушку и сцепляя руки за его спиной. Он губами уткнулся в темные вихры и простонал: - Солнце, что я наделал…
- Тише, - Антон силился успокоиться, но теплые ладони, беспорядочно гладящие по спине, мешали сосредоточиться. Он скользнул губами по щетинистому подбородку, не в силах сдержать дрожь в теле, и долго чувственно его поцеловал, вплетая пальцы в светлые пряди на затылке Макса, а потом отстранился, чтобы заглянуть в широко распахнутые карие глаза - вечности бы не хватило, чтобы наглядеться - и прошептать: - Я так сильно, так безумно тебя люблю, дурак. Ненавижу тебя. Почему ты так со мной поступил?
- Антон, - протянул Макс со вздохом, мучительно зажмуриваясь. Антон жадно вглядывался в его черты, отмечая хмурую морщинку между бровей, тени от длинных ресниц на худых скулах, напряженно сжатые губы. Какими одновременно твердыми и нежными они были в поцелуе. - Антошенька, солнце, что же я натворил.
- Ничего, - Антон неосознанно оглаживал ладонями его плечи, стальные мышцы под гладкой кожей, находил пальцами уже знакомые шрамы и чуть не плакал от того, как любил в этот момент в нем все - каждую черточку, каждый нечаянный вздох, каждый взгляд насыщенных карих глаз, в котором плескались, смешиваясь, боль и страсть. - Слышишь? Ты не виноват.
- Я втянул тебя в это… - Макс взял его лицо в ладони и так проникновенно заглянул в глаза, что Антон зарделся, едва дыша. Они впервые стояли друг напротив друга без преград, без темноты, без недомолвок и тайн - просто два безумно влюбленных сгорающих в совершенно новом чувстве сердца, не успевшие привыкнуть к набирающему силу взаимному притяжению. - Почему ты не уехал?
Антон опустил взгляд на руку, которой вцепился в предплечье Макса, провел ею ниже и медленно задумчиво покружил подушечкой большого пальца по выступающим на запястье венам. Испещренным мелкими белыми шрамами, знакомыми по жарким поцелуям в темноте.
- Ты правда думаешь, что я смог бы уехать без тебя? - спросил он тихо с укором в тоне. Макс вздрогнул, когда Антон приблизился настолько, что почти касался губами его губ, шепча: - Я знаю, ты не мог и помыслить о противостоянии Саше, потому что привык считать его всемогущим. Но для меня он лишь мелочный монстр, спокойно шагающий по осколкам чужих жизней. Так что я никуда не уехал и не уеду, пока не разберусь с ним. Ни за что.
- И что ты собрался делать? - Макс не двигался, напряженно глядя куда-то поверх его плеча.
- Потратить оставшиеся после подкупа Насырова деньги на то, чтобы задержать падение компании, - пояснил Антон будничным тоном, стараясь не обращать внимание на то, как стеснение и стыд охватывали Макса тем сильнее, чем с большей жадностью он разглядывал его. - До тех пор, пока ты не возьмешь треклятую аппаратуру для прослушивания, которую я выторговал за символическую цену у знакомого и не выведешь Архангельского на разговор, который полностью скомпроментирует его самого и его компанию. Тебе, конечно, тоже достанется в прессе, как бывшему подельнику, но по сравнению с крахом «Уилберг трейда» и сроком, который я лично набью Архангельскому…
- Солнце, - Макс мягко перебил его, приложив палец к губам. Антон выдохнул, глядя на невольную улыбку, сделавшую его таким безумно красивым. - Когда ты успел стать чертовым Тайлером Дерденом в деле свержения денежных королей?
- Только не надо цитировать «Бойцовский клуб», - пробормотал Антон. - Ты же знаешь, как на меня действует совпадение наших вкусов в литературе.
Максим нахмурился, закусил губу и вновь попытался отвести взгляд, но на этот раз Антон не дал ему с такой очевидностью намекнуть на то, что тот все еще видел препятствие, стоящее между ними. Он взял Макса за подбородок и развернул на себя, уверенно произнеся:
- Прекрати. Я вижу тебя. И то, что под этой одеждой, меня не переубедит. Я люблю в тебе каждый шрам, каждую отметину, составляющую цельную историю. Твое тело - лишь малая часть всего тебя, - Антон запустил руку под край его хлопковой футболки, бережно накрыв ладонью теплый шрам на боку. Макс не вздрогнул, только посмотрел на него взглядом, полным испуга и надежды, от которых сердце Антона грозило вырваться из груди. Так бесцеремонно ворваться в его жизнь и стать центром его Вселенной - о, Макс на самом деле был просто невыносим. - Ты самый красивый мужчина на свете, - Антон потянулся к его губам и выдохнул, глядя прямо в его потемневшие от страсти глаза. Наконец-то он мог переживать любовь при помощи всех ощущений сразу, и не было слов, способных описать, как это было прекрасно. - Неужели, ты еще не понял? Я целиком и полностью принадлежу тебе.