Что ты значишь (СИ)
Макс хрипло застонал, вплетая пальцы одной руки в его темную шевелюру, а другой касаясь своего второго соска, принимаясь грубо мять и сжимать. Он приподнялся навстречу, и Антон почувствовал, как в бедро ткнулся стояк, как Макс потерся пахом о его ногу в попытке снять напряжение.
- Солнце, - раздался тихий шепот, почти выдох на пределе собственного самоконтроля. В глазах Макса плескалась расплавленная страсть. – Сходи в душ, ладно? А я разберу нам диван.
Пах Антона свело от неудовлетворенного желания, он почти уже потянул руку Макса ниже, приласкав себя его горячей ладонью, поэтому предложение отозвалось колким разочарованием.
- Это обязательно? – Антон подставил шею под грубый настойчивый поцелуй, ощущая, как по кадыку проходится язык, как зубы впиваются в чувствительную бледную кожу. Там останется яркая гематома засоса, метка принадлежности, собственности. Она разольется под светлой кожей и будет напоминать о Максе, даже когда они разминутся и какое-то время не смогут видеться. Долго. Наверное, дольше, чем держатся синяки.
- Да, обязательно, потому что я могу не сдержаться, - Макс наконец заставил себя остановиться и шептать в ямку между его ключиц, покрывая выпирающие под кожей косточки легкими поцелуями. – Ты попросишь без подготовки, а я не смогу отказать. Поэтому придется тебе самому…
- Хорошо, - неожиданно легко согласился Антон, отстраняясь и вставая с дивана. Он напоследок потянулся к удивленно замершему от такой покорности Максу и поцеловал его в губы долгим чувственным поцелуем. - Не скучай пока без меня.
- Буду, - рассмеялся Макс, ласково погладив его по тыльной стороне ладони.
Антон шел до ванной на твердых ногах, но, стоило ему закрыть за собой дверь, как вся уверенность слетела прочь пестрой шелухой. Он опустился на холодный кафельный пол, обхватив руками колени и уткнув в них горящее лицо. Не стоило позволять Максу отсылать себя так скоро. Романов мог слишком поторопить события неожиданной инициативой, но любая неуверенность или заминка со стороны Антона сейчас, когда за ними следили, могла стоить обоим свободы и долгожданной близости.
Поэтому, уняв беспокойную дрожь во всем теле, Антон решительно потянулся к крану, включая воду. Все же, быть сильным ради Максима - его первостепенная задача. Слабым и ищущим защиты он будет потом, а сейчас не время пасовать. Он ждал того, кто закроет его собой от жестокости мира, подарив желанный покой, всю свою жизнь, и подождать еще немного будет вовсе не сложно.
***
Саша наблюдал за происходящим на экране со странной смесью удивления и равнодушия. Однажды кое-что далось ему слишком легко, и последовавшие за этим два года нельзя было назвать счастливыми, поэтому дремавшая под сердцем настороженность вновь дала о себе знать. Камера сняла, как Антон неторопливо расстегнул рубашку Максима, как склонился ближе, пытаясь подарить по-юношески неопытную ласку. Из динамиков послышался хриплый полный наслаждения стон Макса - видимо, опыт тому был не столь важен для получения удовольствия, как осознание того, кто был перед ним.
Насыров на стуле рядом нетерпеливо заерзал, явно чувствуя себя не в своей тарелке от зрелища близости двух мужчин. Но он все же грубо оскалился и хмыкнул, перебарывая неловкость:
- Этот Антон просто выложил передо мной платиновую карточку с пин-кодом.
«Впрочем, мальчишка не виноват в том, чего знать не мог, - рассудил Архангельский меланхолично, делая план крупнее и разглядывая Макса, принявшегося за разборку дивана. - За верность я выплачиваю вдвое больше, чем предлагают за предательство».
- Наивный, - вздохнул Саша, сетуя на то, что отсутствие фантазии и соображения паренька так и не добавили остроты в создавшуюся ситуацию. Какой был толк от последних поцелуев и последнего секса, последних слов и взглядов, если завтра все рухнет, как карточный домик, на который он лишь слегка подует? - Этот Тотошка думал, что я захочу поделиться с Максом тем, что он и так уже знает? Спекуляции на рынке - мы были вместе в лодке. То, что сестра умерла по моей вине… Он мог догадываться, - слова горчили на языке тягучей ртутью, отравляющей все его существо неправильностью небрежного тона. Нет, Саша не чувствовал те же беспечность и равнодушие, когда в кошмарах ощущал поцелуй Яны на своей щеке. - Хотя, это не в натуре Макса - обвинять, он слишком уверен в том, что человечность в людях всегда возьмет верх над желанием обладать. Это стало бы настоящим предательством. Мое признание, моя исповедь в совершенном. Даже грустно. Неужели, мальчишка думает, что обойти меня будет просто? – напряженно усмехнулся Саша, откидываясь на спинку кресла.
Потом все произошло так быстро, что могло показаться в первую секунду маревом напомнившего о себе кошмара.
- Этот мальчишка гораздо умнее и смелее тебя. И умеет просчитывать действия на несколько ходов вперед, - раздался до боли знакомый голос, память о котором не померкла даже спустя два пресловутых года. Саша медленно обернулся, не в силах убрать нервной улыбки с губ, и в его лоб ткнулось ледяное дуло пистолета. Алиса стояла перед ним, одетая в полицейскую форму, такая холодная, равнодушная и далекая, какой он не видел ее никогда. И в руках она держала диктофон, включенный на запись. – У него есть целая ночь, чтобы попрощаться без слов перед долгой разлукой - вновь из-за тебя. Но между этими двумя не лежит вечность, всего ничего ждать, пока не завершится судебный процесс… Все кончено, Саша, - на его имени голос Алисы дал слабину, скатившись до шепота. - На этот раз по-настоящему.
Архангельский не шевелился, когда дуло пистолета скользнуло по переносице, обогнуло вздымающиеся на жадных вдохах крылья носа, и ткнулось в дрожащие от впервые опалившего его страха губы.
- Знаешь, почему ты проиграл? - спросила Алиса, когда в коридоре раздались торопливые шаги, Насыров поднялся на ноги с невозмутимостью человека, предавшего дважды, и послышалось потрескивание рации. Полиция оцепила здание. Все же, Саша никогда не понимал любовь до конца, потому что в глазах Алисы она искрилась и дрожала на радужке влажной пеленой слез даже сейчас, даже после того, как он показался перед ней таким. Монстром. - Потому что ты никогда не учитывал в своих расчетах меня. Никогда.
Архангельский криво улыбнулся, поднимая руки вверх и сцепляя в замок за головой. Все кончено? Так почему бы просто не выдавить, не прохрипеть над осколками посланной к черту гордости всеобъемлющее и смиренное, обращенное и к Максу, и к Яне, и даже к Антону, но в большей степени к ней:
- Прости.
========== Эпилог. Тем больше есть у меня ==========
- Это дает основания полагать, что назначение нового генерального директора «Уилберг трейда» было решением взвешенным и единственно верным. На данный момент компания находится в руках надежного руководителя…
Антон переключил новостной канал на незамысловатую передачу о дикой природе Африки и вернулся к замене рулона для чеков. Пока старший менеджер не следил за тем, что крутили по небольшому телевизору в зале, можно было отвлечься от череды бесконечных репортажей, посвященных смене власти в крупнейшей торговой корпорации региона.
«Уилберг трейд» вот уже месяц стабильно держался в первой тройке актуальных новостей, в чатах и на форумах без перерыва обсуждали арест и судебные тяжбы Александра Архангельского, обменивались слухами и обнародованными скандальными фактами. Все чаще всплывали в сети фотографии и видео с новым владельцем компании - Максимом Романовым. Обаятельный, скромный и поражающий неуловимым шармом мужчина, над ранами которого славно потрудились косметологи в преддверии выборных кампаний и встреч. Он давал краткие интервью по новой политике «Уилберг трейда», доходчиво и открыто сообщал о перераспределениях бюджета и искренне уверял, что все нечестно отмытые деньги будут отданы сиротским домам.
Антон и сам не брезговал выйти в интернет с университетского компьютера и просмотреть пару-тройку статей. Стабильное «не женат» в графе личной жизни вызывало легкую улыбку, а вот постоянно приписываемые Максу романы заставляли сердце тревожно сжиматься. Не то, чтобы Антон сомневался, но Макс теперь был персоной публичной, да и поговорить с ним, просто услышать знакомый голос и ласковое «солнце, ну что ты?» возможности не было.