Удивительный дар

— У него мозговое кровотечение, — уверенно сообщила девушка. — Аневризма вот-вот прорвется.
— Спасибо. — Рука Патрика уже тянулась к телефону, чтобы дать команду бригаде хирургов подготовиться.
Анна стояла рядом с пациентом, держа его за запястье.
— Не знаю, успеют ли они начать операцию, — тихо сказала она дрожащим от волнения голосом. — Небольшое кровотечение может остановиться само собой, но это такое сильное…
И почему именно Патрику надо было оказаться здесь в это время? — думала тем временем девушка. Остальные сотрудники и не удивились бы, зная мое умение ставить диагнозы, но он…
— Насколько сильное? — понизив голос, спросил Патрик, когда они шли за каталкой по направлению к лифту.
— С каждой минутой все хуже, — еле слышно отозвалась Анна, и в это время двери лифта распахнулись.
— Ты права, — пробормотал Патрик и подложил руку под голову пациента.
Анна с изумлением увидела, как он закрыл глаза и застыл. На его лице была написана полная сосредоточенность.
В кончиках ее пальцев, по-прежнему сжимавших запястье мистера Мартинеса, появилось странное покалывание, и девушка чуть не отдернула руку.
— Не отпускай. — Голос Патрика казался странно далеким и гортанным. — Помоги мне… — И он снова умолк.
Анна закрыла глаза и сосредоточилась на пронизывающих ее ощущениях, тщательно анализируя их, пока внезапно не поняла, что Патрик пытается контролировать давление пациента какой-то необычной формой внушения. Она прекрасно знала, что, если бы ему это удалось, они выиграли бы время, чтобы хирурги успели подготовиться к операции. В этом случае, возможно, пациенту удалось бы спасти жизнь. Однако с чего Патрик взял, что способен контролировать давление другого человека одной только силой воли?
И все же, видимо, его усилия не пропали даром, потому что она чувствовала, что кровотечение уменьшается.
Где-то в глубине ее души шевельнулся страх. Что за человек Патрик Хайлендер? Откуда у него такая сила внушения?
Тут двери лифта открылись, и к каталке с готовностью протянулись руки санитаров из операционной.
Пока все толпились вокруг мистера Мартинеса, Анне удалось незаметно ускользнуть и вернуться в свое отделение. Она нарочито медленно спустилась по лестнице, чтобы дать себе время подумать, однако все мысли, похоже, улетучились из ее головы.
Уж не сон ли это? Может, через минуту зазвонит будильник, и она только посмеется над тем, какие невероятные вещи ей приснились?
Анна открыла дверь приемного покоя и увидела за окном мигающую огнями и верещащую сиреной карету «скорой помощи».
Нет, это не сон. Девушка вздрогнула, возвращаясь к реальности, и приказала себе переключиться на работу. Потом, дома, в тишине своей квартиры она поразмыслит над тем, что это было, а сейчас, когда в больницу доставили юного мотоциклиста с многочисленными ранениями, нужно сосредоточиться на своих непосредственных обязанностях.
Прибытие этого пациента стало началом суматохи. Пострадавшие хлынули, как прилив, и персонал приемного отделения едва успевал с ними справляться. Анна была рада обилию работы: это означало, что у нее не будет времени на то, чтобы поговорить с Патриком. А он явно хотел этого, потому что, вернувшись из хирургического отделения, то и дело бросал на нее красноречивые взгляды.
Сейчас девушку ждали пациентка с сильнейшей аллергией на арахис, дама, которую укусила собственная собака, малыш, засунувший что-то себе в нос, и девочка-подросток, у которой нагноилась мочка уха после неудачной попытки самостоятельно проколоть его.
— Мы ввели ей антигистамин внутривенно и дали подышать кислород, — закончил свой доклад о пациентке с аллергией фельдшер «скорой». — Судя по всему, ее стошнило еще дома, и она избавилась от большей части аллергена до нашего приезда. Мы поставили ей капельницу, кардиограф фиксирует небольшую тахикардию. С дыханием тоже не все в порядке.
— Анна. — позвал Стив из противоположной комнаты. — Займись, пожалуйста, вот этим.
Девушка бросила взгляд сквозь открытую дверь, увидела, во что превратилась ладонь хозяйки собаки, и кивнула. В считанные минуты они с Стивом поменялись местами, и он занялся больной с аллергией.
— Миссис Хотборн, я сестра Коллинз. — Анна надела свежие перчатки и проверила, все ли готово к работе.
— А почему молодой человек передал вас мне? — поинтересовалась пациентка.
— Если бы вы хоть раз увидели, как он пришивает пуговицу к рубашке, то не спрашивали бы, — улыбнулась Анна. — Стив отличный фельдшер, но сам признает, что накладывать швы — не самое его любимое занятие.
— А вы хорошо шьете? — Ответная улыбка женщины получилась довольно бледной, но она определенно была уже не так напряжена, как до появления Анны.
— Довольно прилично, — отозвалась та. — Вот только надо обезболить рану, и тогда все будет хорошо.
— Что ж, по крайней мере, в этот раз мне не понадобится противостолбнячный укол. — Миссис Хотборн отвела взгляд, когда Анна приготовилась обколоть рану по краям новокаином. — В прошлый раз я оступилась в саду и сильно поранила голень. Могу поклясться, что противостолбнячный укол был гораздо более болезненным, чем сами швы.
— Надо подождать пару минут, пока анестезия подействует, — предупредила Анна. — А я пока обработаю края раны, чтобы аккуратно их соединить, — пояснила она, промывая дезинфицирующим раствором поверхность кожи, и спросила, чтобы отвлечь пациентку: — Как это вас угораздило?
— Я играла с собакой, и мы обе одновременно бросились за мячом. К сожалению, я успела только схватить мяч первой, а вот отдернуть руку…
— У вас такая непоседливая собака?
— Да нет, Хани уже стареет. Это прекрасная сторожевая овчарка, очень ласковая к своим. Она так расстроилась, когда я вскрикнула, что тут же убежала в свою конуру, как провинившийся ребенок. Пришлось объяснить, что я на нее не сержусь. — Женщина набралась мужества, чтобы взглянуть на свою ладонь. — Ой, как у вас здорово получилось! Швы такие маленькие и аккуратные, и вы даже соединили вместе две половинки моей родинки!
Анна засмеялась и стала накладывать повязку.
— Постарайтесь как можно дольше не мочить руку, чтобы рана поскорее затянулась и в нее не попала инфекция, — посоветовала она. — Когда перестанет действовать местная анестезия, вам лучше подержать руку вверх, поддерживая другой, до тех пор, пока кровь не перестанет пульсировать.
— Это значит, что стиркой будет заниматься мой муж, — обрадовалась миссис Хотборн, которая с каждой минутой явно чувствовала себя лучше. — В прошлый раз мне пришлось прийти сюда через неделю, чтобы снять швы.
— Если вы хотите подольше не стирать, так и поступите, — улыбнулась Анна. — Но вообще-то швы можно будет снять через пять дней.
Пациентка ушла домой, пообещав обязательно прийти, если ей вдруг покажется, что в рану попала инфекция, а Анна подошла к регистратору.
— Как там малыш с инородным телом в носу? — поинтересовалась она.
— Его уже отправили домой, — отозвалась Марта Мюррей. — Это была застежка от серьги. Он извивался как угорь, и нам пришлось позвать Стива, чтобы удержать его.
— А девочка с нагноением?
— Она все еще ждет своей очереди. Можешь взять, если хочешь.
Тут послышался знакомый голос Патрика, и Анна сразу же согласилась. Она знала, что ведет себя как последняя трусиха, но прежде, чем встретиться с ним, хотела привести свои мысли в порядок.
Ее пугало даже не то, что придется отвечать на неизбежные вопросы Патрика, потому что она приняла решение открыть свою тайну. Но вот открытие, что сам он обладает не менее странным даром, потрясло девушку. Анна давно привыкла к мысли о том, что некоторые люди могут ловить ощущения других, словно разные радиостанции, но ей еще не доводилось встречаться с человеком, способным лечить одной только силой воли.
— Привет, — поздоровалась она с девочкой, у которой нагноилось ухо.
— А мне тут у вас ничего не отрежут? — испуганно спросила та.